В кабинете на столе нового начальника вещевой службы полка капитана Селиха среди канцелярских принадлежностей стоял обыкновенный гранёный стакан с карандашами. Среди них один выделялся тем, что был толщиной с большой палец руки и трёхцветным грифилем: красным, синим и зелёным. На вопросы любопытных, где он взял такое чудо, отвечал коротко: «Привёз из Германии».
Сказать, что он отличался жадностью, было нельзя, поскольку на каждой накладной или заявке охотно, как бы демонстрируя своё искреннее желание помочь быстрее получить выписанное имущество, аккуратно трёхцветным карандашом писал: «- Завскладом. Выдать!» - расписывался и ставил дату.
Получить же со склада заявленное имущество в большинстве случаев было проблемой. Начальник складов прапорщик Квитко всегда находил какие-либо аргументы: то заявленное имущество кончилось только вчера, то давно не поступало, то осталось всего ничего и т.д. Чтобы не остаться без ничего, приходилось брать остатки.
Через несколько месяцев работы командиры батарей и их старшины заметили, что полнота удовлетворения заявки зависит от того, каким цветом написана резолюция.
Инициативная группа из числа младших офицеров и прапорщиков внимательно изучила вторые экземпляры заявок и накладных на получение того или иного имущества за несколько месяцев и установили любопытную закономерность. Все накладные или заявки, на которых резолюция была написана красным цветом, практически были удовлетворены на 100 или почти на 100%, зелёным цветом – в среднем на 50% и синим – либо не удовлетворены совсем, либо в лучшем случае не более чем на четверть.
Попытки получить какие-либо разъяснения у начальника тыла полка подполковника Кенжегалиева, под непосредственным руководством которого проходила служебная деятельность обоих служивых, успехов не имела. Всегда спокойный, уравновешенный Дюсехан Кенжигалиев или, как его на русский манер звали – Дмитрий Сергеевич, неторопливо поглаживая свою лысеющую голову, притворно возмущался и каждому жаловавшемуся обещал разобраться с подчинёнными. Не известно: разбирался он с ними или нет, но всё оставалось по-прежнему.
Тогда инициативная группа приняла решение: поскольку в этом деле важную роль играл начальник складов прапорщик Квитко, любой ценой расколоть его и добыть нужные сведения.
Не буду вдаваться в подробности плана по обработке прапорщика, но догадки инициативной группы были подтверждены полностью. Возник вопрос, а что делать дальше? Сказать начальнику вещевой службы и начальнику тыла полка в глаза, что их бюрократическая хитрость разгадана? Доложить начальству? А где уверенность, что вместо порицания, оно не похвалит его за бережливость и экономию. Мнения разделились. Дело застопорилось. Сколько времени так могло продолжаться неизвестно, если бы однажды не пришло письмо в адрес командира полка.
Местные органы милиции сообщали, что на городском рынке была задержана некая гражданка Квитко, которая продавала солдатское бельё и другое военное имущество. На вопрос, откуда у неё бельё, она ответила, что это вещи мужа, который проходит службу в части. Данную информацию просили принять к сведению.
На одном из очередных собраний офицеров и прапорщиков, когда обсуждали вопрос о сохранности материальных ценностей, моральном облике военнослужащих и членов их семей, один из офицеров поведал собравшимся историю о резолюциях начальника вещевой службы полка и роли прапорщика Квитко в этом деле.
Нужно было видеть, как под общий смех они ёрзали на своих местах, и, краснея, пытались оправдаться.
Чтобы в дальнейшем таких случаев не было, командир полка с улыбкой посоветовал впредь не мудрить и резолюции писать так, как требует наставление по ведению делопроизводства.
В заключении следует сказать, что с тех пор трёхцветный карандаш из стакана куда-то исчез, и все резолюции капитан Селих так же аккуратно, как и раньше, стал писать чернилами.