Одно время нам, трём офицерам-холостякам: лейтенантам Жабракову Афанасию, Яковлеву Евгению и автору этих строк, пришлось снимать комнату в частном секторе рядом с военным городком под Красноярском.
На зиму все жители посёлка, в котором и был наш дом, заготавливали дрова для отопления и приготовления пищи.
Привезли и мы машину добротных берёзовых, распиленных и наколотых дров и сложили их в выделенный нам сарай.
Поскольку дверь на замок не закрывалась, мы её просто прикрывали и заклинивали палочкой.
Скоро заметили, что дрова убывают быстрее, чем мы их расходуем. Сделав пометки на некоторых чурках поленницы, вскоре убедились, что, действительно, кто-то, кроме нас, пользуется нашими дровами.
В один из вечеров, а это было перед самыми ноябрьскими праздниками, прежде чем ложиться спать, мы держали совет; как отучить вора от дурной привычки.
После недолгих споров остановились на варианте, предложенном Афанасием Жебраковым. Поглаживая свой чуб перед маленьким зеркальцем, укреплённом на солдатской тумбочке, он спокойно убеждал нас в преимуществе своего предложения:
- Я предлагаю простой, доступный, надеюсь и столь же эффективный, а самое главное чисто военный способ. И почти никаких материальных затрат. Надо взять два-три полена, каждое из них «начинить» холостым патроном к автомату Калашникова и положить в разных местах поленницы. Результат себя ждать не заставит.
Наши сомнения в том, что малый взрыв может разрушить источник отопления, вызвать пожар, привести к ожогам людей, находящихся вблизи, и др. напрочь отметал, обвиняя нас в дремучей некомпетентности в вопросах использования холостых боеприпасов к стрелковому оружию в мирных целях.
А чтобы окончательно убедить нас в своей правоте, добавил:
- Из печати вам известно, что во многих странах проводятся взрывы в мирных целях. Так вот, наш малюсенький взрывчик именно такой и есть, ибо он преследует благородную цель: без унизительной слежки, без скандалов и споров добиться желаемой цели и самое главное сохранить добрые отношения с соседями. Согласитесь, что тот у кого это случиться, вряд ли будет поднимать шум: не в его это интересах.
Замолчав, он поочерёдно взглянул на нас, как бы оценивая весомость восприятия нами его предложений, и занялся вновь своим чубом.
Уставшие за день, мы и не пылали желанием вступать с ним в полемику, а потому молча согласились с его доводами.
Разговор закончили тем, что исполнение задумки поручили мне.
Несколько флегматичный Евгений Яковлев, давно уже находившийся в постели, буркнув, что лучшей кандидатуры для претворения в жизнь принятого плана не найти, повернулся к стене и через минуту размеренно засопел.
Вечером следующего дня я взял три полена, в каждом из них с торца просверлил углубления и заложил в них холостые патроны. Отверстия заделал так, что даже при внимательном рассмотрении, заметить их было весьма трудно. После этого все они были положены в разные места поленицы.
Не прошло и пары дней, как все в ближайшей округе уже знали, что у тёти Дуси, одинокой женщины средних лет, первой скандалистки посёлка, приторговывающей подпольной продажей спиртного, и, проживающей в соседнем доме, взрывом разворотило плиту на кухне: выбило дверцу, сдвинуло с места чугунную плиту, сбросило на пол кастрюлю со щами.
По поводу случившегося жители ближайших домов высказывали самые разные предположения. Однако сама тётя Дуся охала и ахала меньше всех: она догадывалась об истинной причине происшедшего.
Вскоре мы смогли убедиться в этом, когда повстречали её на улице. Она так посмотрела на нашу троицу, что каждому из нас стало ясно: знает, кто всё это ей подстроил. Однако ни одна из сторон виду не подала, как и прежде поздоровались друг с другом и молча разошлись.
С тех пор дрова в нашем сарае никто не брал.