В конце 1969 к нам в отдел приехал по делам Ю.А.Соколинский, с которым я был уже знаком по ГИАПу. Пока Савелий Семенович был занят, мы с Юрием Абрамовичем всласть наговорились в кабинете начальника.
Речь конечно шла об аспирантуре и будущей работе. В то время я еще не принял решения, но мысль об аспирантуре не выходила из головы.
Мой шеф Глузман был против такого варианта и считал, что кандидатскую можно сделать и в Туле. Для этого он был готов стать моим руководителем и неоднократно обсуждал со мной план возможной работы. В конце 1970-го он послал меня на курсы повышения квалификации при Карповском институте. Институт был соседом с ГИАПом и тесно с ним сотрудничал. Лекции читали ученые обоих институтов. Среди них был и Юрий Абрамович. И конечно вновь возник вопрос об аспирантуре. Трехмесячные курсы были очень полезны - я вспомнил то, о чем нам преподавали в МХТИ и узнал много нового, полезного для работы.
На следующий год, весной, у нас с Шурой родилась дочь Катя и жизнь здорово осложнилась. Принять решение об аспирантуре стало еще труднее. Я посоветовался с Шурой и она согласилась меня отпустить в Москву на три года. Предполагалось, что по крайней мере в первый год Шура поживет в Нарофоминске с мамой, которая ей поможет, а я буду приезжать к ним по выходным.
21 июня я успешно сдал экзамены, а уже 20 июля был зачислен в аспирантуру ГИАП и уволен из ВНИПИМа. К этому времени, благодаря курсам при ВНИПИМ, у меня был сдан кандидатские экзамены по иностранному языку. Как и было договорено с Шурой, я перевез ее и дочку в Нарофоминск.
Шуре в Наре было нелегко. Мать не помогала и все приходилось делать самой. Пеленки, еда, бессонные ночи. В выходные я хоть немного, но помогал Шуре. В основном это было гуляние с дочкой по улице. Шура была мне всегда рада, т.к. было с кем поговорить, кому излить душу и чуть-чуть отдохнуть.
Я втянулся в жизнь и работу лаборатории Соколинского. Здесь были сотрудники, большей частью знакомые мне еще по дипломной работе. Юрий Абрамович. Родился, как он шутил между Гитлером и Лениным, 21 апреля. Очень умный (перевел книгу по моделированию с английского, 700 стр., которая долго для нас была, как Библия), эрудированный (много знает об искусстве, истории, науке), интеллигентный, кандидат наук. Сменил несколько жен, хотя отнюдь не красавец и не дон Жуан. А вот как мы с ним здоровались после долгих перерывов. Подходили к друг другу. Он смотрел на мою правую руку, я на его. Сам он свою руку не предлагал. Тогда я делал первое движение. Мы сцепляли наши руки и долго трясли. Он умел просто и доходчиво донести до слушателя довольно сложные вещи и никогда не настаивал на своем, а лишь рекомендовал. Наверное, мягкость его характера и виновата в том, что его многочисленные аспиранты долго не защищались. Интересно с ним было говорить обо всем. Да и занимались мы не только наукой. Помню неоднократно вместе ходили на различные выставки. Особенно запомнилась выставка театрального художника Тышлера, того, у которого на всех картинах женщины с необычными шляпами. Каждая шляпа - это целый мир, заселенный необычными персонажами и предметами.
Кроме Соколинского в лаборатории работали: осторожный и рассудительный Галицкий, остроумный Раскин, красивая и умная Галя Миронова, веселая Света Петухова, замечательный книголюб, мой друг на долгие годы Володя Егерев, Юра Наумов и еще один аспирант Юрия Абрамовича Валера Платонов. Вот эти трое ребят и стали моими друзьями на эти и последующие годы.
Юра Наумов все время меня поддевал. Его задевало мое равнодушие к спиртному и он долгое время меня подговаривал сходить посидеть в ресторане. Наконец мне это надоело и я согласился. Расходы он взял на себя. Посидели в ресторане на Курском вокзале, посидели хорошо. Он поехал к себе домой в Кубинку, я в общежитие на Лосиноостровской. Помню, что ехал и шел, как на автомате, но добрался до койки без приключений. Лег, закрыл глаза, и меня закачало влево-вправо, влево-вправо, как на корабле.
С Володей Егеревым мы сдружились на любви к книгам. Он показал мне свои любимые книжные магазины, свою библиотеку дома. Мы выезжали с ним на природу, где вслух читали стихи Кольцова, он нежно, как старший брат заботился обо мне. Потом мы долго переписывались и он неизменно поздравлял мою семью со всеми праздниками. Он очень любил свою дочку от первой жены и как то приезжал к нам с ней на праздники. Поразило всех, как он вел себя с ней. Девочка была уже не маленькой, а он носил ее на плечах и она это принимала, как должное. С Валерой Платоновым, сыном известного ученого, мы общались только на работе.
По своей давней привычке я изучил окрестности вокруг ГИАПа. Побывал неоднократно в музее А.Рублева, где в тиши и почти в отсутствии других посетителей любовался великолепными иконами, гулял по монастырю, любовался с холма на окрестности Яузы. Исходил старинные улочки в районе Покровских ворот, Таганской площади, Котельнической набережной, где любовался неброской красотой старинных храмов и зданий.
Жил я в общежитии Карповского института (Научно-исследовательский физико-химический институт им. Карпова) на севере Москвы в Бабушкинском районе недалеко от станции Лосиноостровская и ездил в Москву на электричке. До станции надо было добираться на автобусе и когда было время и желания, я ходил пешком. И здесь я изучил окрестности, даже обнаружил неплохой пруд, но не купался в нем.
В первый год учебы я жил в комнате со студентом-дипломником Володей Питленко. Парень оказался очень интересной личностью - он интересовался философией и вполне профессионально, читал журнал "Вопросы философии". Мы с ним много и интересно говорили. Потом Володя уехал в Питер и какое-то время мы даже переписывались. От него на праздники приходили всегда изящные конверты с нестандартными марками, внутри были не менее прекрасные открытки или письма на специальной почтовой бумаге с рисунками.
В следующие годы я жил один в комнате. Вот здесь и развернулись мои способности. Я рисовал, лепил из глины и папье-маше зверюшек, а потом привозил Катюше. Читал много газет и интересные заметки вырезал и раскладывал по папкам. И конечно не прекращал покупать книги. По окончанию аспирантуры почти всю свою коллекцию заметок пришлось бросить, так их было много.
Вскоре в ту же аспирантуру, но в другую лабораторию поступил и мой тульский друг Игорь Рассохин. Стало веселей. Теперь в конце недели стали традиционными походы по московским магазинам за продуктами. Игорь это дело знал в совершенстве, где и что можно было купить. Потом загруженные продуктами ехали в Тулу на два дня к своим семьям (на второй год аспирантуры я перевез Шуру с Катей в нашу новую комнату в общежитии на Макаренко). Иногда, если это был будний день, я заходил во ВНИПИМ, обращал внимание, что появилось много новых сотрудников.
В аспирантуре дела шли неспешно. Довольно быстро была создана модель аппарата, но возникли трудности с реализацией ее на ЭВМ. Придумывал вычислительные схемы, программировал, прогонял тестовые примеры, но реальная задача шла вразнос - возникли проблемы с численной устойчивостью. Много проводил время в библиотеке, собирал литературу по данному вопросу. Но и этого было недостаточно, нужна была реализация
опытной установки для проверки модели. Создал эскиз, договорился с другой лабораторией о стенде и установке, но дальше дело не двинулось.
Кроме того я занимался философией на курсах и впоследствии сдал кандидатский экзамен. Не забуду курс лекций по химической кинетики, прочитанный в Карповском знаменитым Темкиным. Я был поражен, как о сложных вещах можно так доступно и наглядно рассказать, не упрощая впрочем проблему до примитива. Я раньше слышал об этой способности великих ученых и теперь в этом убедился на своем опыте.
Надо было еще заботится и о семье, которая жила на мою стипендию, денег не хватало. Меня приняли на полставки сотрудником лаборатории и я писал программы в кодах для расчета различных теплообменников.
В Институте кипела своя жизнь, которая краем затронула и меня. В отделе была энергичная красивая женщина, которая работала в месткоме и организовывала вечера встреч с интересными людьми, и экскурсии. Благодаря такому знакомству удалось услышать и увидеть много интересного.
Так с Шурой мы с экскурсией съездили в Переяславль-Залесский и Ростов Великий. Обедал я в институте. Все было вкусно, аккуратно и недорого. Для сотрудников, кроме того, была организована система продуктовых заказов.
Три года пролетели быстро. Продлили мне учебу еще на несколько месяцев, что впрочем не помогло. 15 августа 1974 года меня отчислили из аспирантуры.
Я снова вернулся во ВНИПИМ и еще два-три года не терял надежду закончить работу. Продолжал расчеты, ездил в Москву консультироваться с Соколинским, но все тщетно.
Пришлось работу бросить окончательно. А защитился я лишь в 1990 году 22 июня по другой теме с другим руководителем. И еще. От гиганта ГИАПа и его многочисленных филиалов в «новые времена» остались лишь корпуса с новыми хозяевами. Отраслевая наука государству не нужна. Такие времена…