ХРОНИКА БЕЗУМНОЙ ВОЙНЫ-2
16 августа
Из “Екклесиаста”:
“Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми:
Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а ползуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг!
Если бы какой человек родил сто детей, и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его,
Потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком.
Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому.
А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место?
Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается.
Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими?
Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. И это – также суета и томление духа!
Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это – человек, и что он не может препираться с тем, кто сильнее его.
Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше?
Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?..”
* * *
Поддаюсь печальному настроению – дела с выпуском газеты приостановились. В душу вкрадывается неверие, что всё образуется и пойдет хорошо. И это – моя великая слабость, мой большой грех. Выходит, косвенно я не верю в добрые силы Вселенского Разума, которому я доверил свои земные дела. И то, что дела эти приостановились, свидетельствует только о моем скрытом неверии. Гнать надо его из сердца – решительно и весело; скорбь вытеснять радостью существования. Когда это получится – тогда и газета начнет выходить...
Пробегая по дальней части моего обычного маршрута (западная тропинка сквера), я про себя повторяю: “Спасибо Тебе за то что я вновь на дальней стороне квадрата”.
Спасибо Тебе, Боже, за то, что я вновь пробежал по дальней стороне квадрата...
18 августа
По радио прозвучали два сильных выступления в защиту АО “МММ”. Автор одного из них – писатель, другого – сам Мавроди. Выступления выявляют главное: правительство идет на всё, чтобы приостановить рыночные отношения, второй этап приватизации. Особенно убедителен радиоматериал С. Мавроди. Руководителя АО называют шуллером и проходимцем, а сумма налогов на его предприятие – более 40 миллиардов рублей. Но ведь с бездельников такого налога не возьмешь. Какую же сумму надо заработать, чтобы, при нынешней системе, насчитать 40 млрд. для уплаты мзды налоговой инспекции?!
Не знаю, чем грешно “МММ” и грешно ли, но попытку верховиков навредить рыночным отношениям вижу явную. Черномырдинское правительство – как выразитель воли сопротивленцев – не дремлет...
22 августа
Месяца три к ряду маюсь зубами: отболела правая сторона, тут же дала о себе знать – левая. И что интересно, приступы боли, как мне кажется, связаны с моими духовными паде-ниями. Выделились два очевидных случая. Если в первом – болезнь можно объяснить совпадением с тем, что накануне я нарушил свой многолетний сухой закон и Валя как бы в предчувствии сказала: “Будет тебе наказанье за это, ох, будет” (тут еще можно предположить, что я застудил зубы, выбегивая хмель по морозной погоде), то во втором случае связь с духовным явная. Накануне ночью мы разговорились с женой о Преображении Господнем, и я сказал (ведь засел же в душу чертёнок!), что вряд ли надо дословно понимать библейские события. Я усомнился в Воскресении Христа, приписав это выдумке апостолов. Лишь потом подумал о том, что у меня нет совсем никаких оснований не верить Павлу, Иоанну и другим сподвижникам Иисуса: никто никогда не уличил их во лжи; более того, они, рискуя своими жизнями (какой смысл рисковать жизнями ради вранья?!), единственные из современников (не считая нескольких хроникальных записей историков) дали описание жизни и, главное, учения Иисуса Христа,тем самым сохранив для потомков бесценные деяния и мысли.
Нет, не было у меня повода совмневаться в нечестности апостолов. Но, обуянный гордыней, какой-то чванливой самонадеянностью, я начал высказывать жене сомнения по поводу чудес (дескать, где они сейчас, эти чудеса?), попытался подогнать Библию к сегодняшней действи-тельности, которая якобы без чудес... И получил чудо. Почему-то сразу после разговора меня пронзила мысль, что вновь заболят зубы. И с ночи они – точно – заболели. Вот сижу пишу эти слова, и держу на щеке турецкий амулет от сглаза. Особенно дали мне прикурить зубы вчера днем и вечером: ничто не помогало, хоть на стену лезь.
Подумал: кто дал боль, тот и возьмет. Помолился иконе Спасителя, признав свои сомнения грехом и гордыней. Если я прав, боль должна пройти...
* * *
Вчера на даче посмотрели по переносному телевизору передачу о шукшинских чтениях на Алтае. Захотелось проверить, как воспринимаются вещи Шукшина сейчас. Раньше, в студенческие годы, мы его, можно сказать, боготворили. Потом как-то подзабыли... Приехали с дачи и прочитали по паре рассказов. Мне досталось: “Сны матери” и “Змеиный яд”. Порадовался за Шукшина: ничуть не потерял он своей силы и свежести. Русь, Русь встает в полный рост из его скупых строк. Впрочем, это даже не скупость, а скорее скромность, но скромность, конечно же, громадного таланта... Как он заострил рассказ, когда герой, набегавшись в поисках змеиного яда, выпалил в лицо заведующему аптекой:
– А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех ненавижу, гадов!..
Мы чего-то раздумываем, взвешиваем, а Шукшин – уже в ряду тех немногих, кто полно и объемно отразил наше время, пресловутую “эпоху гнусности”, с ее гадостями и хорошими чертами...
23 августа
Зубы продолжают мучить; ночь спал, но под утро токи боли стали нарастать; испробовал все средства, что были под рукой, – зуб болт. И так уже месяца три. В больницу я идти не могу органически (так с детства); значит, остается терпеть. Терпеть – и молчать. Мы обычно ропщем на жизнь, жалуемся. А это не по-христиански. Даже в самые сильные боли человек должен благодарить Бога ибо Бог дает ему испытание: не сорвется ли он в своей Вере, не не откажется ли от Бога... Испытываешь муки – вини себя: они тебе даны за твои прежние дрянные дела. Меня одно только повергает в трепет: это какой же мне надо было совершить поступок, чтобы три месяца маяться зубами?! – И ведь есть, есть такие поступки. Скажем, работа над газетой с совершенно безнравственными людьми. Сомнения в подлинности библейских фактов. Хоть и редкие, но обращения мои к рюмке-другой то коньяка, то спирта... Словом, есть во мне столько всякого бездуховного, что только болью и можно выжечь всю эту нечисть... Вот зачем мне дана такая адская боль, и потому я послушно благодарю за нее Высшие Силы...
* * *
Наконец-то, раз в неделю, по понедельникам, Солженицыну стали давать возможность высказываться о современной России по телевидению. Вчера он говорил о нашей безумной тяге к водохранилищам. Высказал очень точное наблюдение о том, что власти на местах уже начали перестраиваться под давлением жизни, чего не скажешь о верхнем эшелоне. (Мы почему-то забываем о самом главном – о том, что сама жизнь выводит общество из кризиса, заставляет принимать нужные решения. Либо перестраивайся – либо материально и духовно помирай; иного не дано. И в этом спасение!).
Верно говорил Солженицын и о началах, которые душат русский народ, уже какой-то своей частью готовый двинуться предпринимательской дорогой. Только ему, народу, эту дорогу надо широко открыть...
* * *
Но как открывать эту дорогу? Кто откроет? Какими средствами?
Анализ показывает, что власть в стране перехвачена силами сопротивления – от городских дум и администраций до парламента и правительства. Демократические объединения рассыпались. Президент со своим малолюдным окружением остался один в море сопротивленцев. Казалось бы, надо хвататься за голову и выть от отчаяния. Всё проиграно, всё сдано!..
Но нынешняя особенность в том, что перехват власти сопротивленцам почти ничего не дает. Это приррова победа. Во-первых, среди соротивленцев нет единства. Высшие эшелоны враждебны низшим: душат регионы налогами, не дают самостоятельности. Во-вторых, верхние эшелоны ничего не могут предпринять антиреформенного (явных указов, законов и т. д.), так как на страже реформ стоит Конституция, стоит Президент – гарант Конституции и реформаторского преобразования. Конечно, вершние эшелоны могут вести молчаливое соротивление, но Президент всегда может предпринять действия, расширяющие реформы, издать указы, выступить с инициативой (как, скажем, с идеей о Согласии). В-четвертых, эволюционное развитие в стране рыночных отношений всё больше и больше втягивает в свой процесс местные власти, и они вынуждены проводить хоть какое-то преобразование. А это, в-пятых, обязан использовать в своей работе Президент. Материально и идейно меняющихся в пользу перестройки руководителей надо поддерживать, создавать для этого специальные, благоприятные условия. А вот неменяющихся и тем более открыто препятствующих изменениям, и это будет, в-шестых, обязан наказывать – вплоть до снятия с должности. Так он может добиваться действенности издаваемых указов и постановлений, направленных на расширение и расчищение дороги для части народа, готовой заняться предпринимательством, произ-водством новых товаров и т. д.
Итак, мы видим, что нынешняя ситуация, несмотря на кажущуюся драматичность и безвыходность, на самом деле выгодна Президенту, демократии, рыночным реформам. Конечно, для этого ею надо воспользоваться умело, не по-медвежьи, чем мы все сегодня, за редким исключением, страдаем....
24 августа
Несколько спала зубная боль, но всё еще дает о себе знать. Сегодня с утра, открыв глаза, поблагодарил Бога за эту боль: раз она дана, значит, не без смысла, не без пользы.
Прочитал у Иоанна Кронштадтского:
“Никогда так не трудно сказать от сердца: да будет, Отце, воля Твоя, как в сильной скорби или в тяжкой болезни, особенно при неправдах от людей, при наваждениях или кознях врага... Вообще, трудно поверить сердечно, что воля Божия есть страдание наше, когда сердце знает и по вере и по опыту, что Бог есть блаженство наше, а потому трудно и говорить в несчастье: да будет воля Твоя. Мы думаем, неужели это воля Божия? Отчего же Бог нас мучит? Отчего другие покойны и счастливы? Что мы сделали? Будет ли конец нашей муке? и т. д. Но когда растленной природе нашей трудно бывает признать над собою волю Божию, без коей ничто не бывает, и покориться ей со смирением, тогда-то пусть она и покоряется ей, тогда-то пусть и принесет Господу свою драгоценную жертву – преданность Ему сердечную не только в покое и счастии, но и в скорби и несчастии... Да принесет всякий человек своего Исаака, своего единородного, своего возлюбленного, своего обетованного (кому обещаны покой и блаженство, а не смерть), в жертву Богу и да покажет Ему свою веру и свое послушание, да будет достоин даров Божиих, коими он пользовался или будет пользоваться...”
* * *
Как же долги в нашей Россиюшке эволюционные свершения! Как тянет и тянет свои щупальца в наши новые времена одряхлевшее тоталитарно-имперское сознание! И как мы до сих пор ничего не можем противопоставить наглым проделкам этого сознания!
С горем пополам вышли из Афганистана – бесславно, позорно, постыдно! – и тут же увязли в Таджикистане, уже чужой нам стране. Какое нам дело до ее внутренних проблем, как и до внутренних проблем Афганистана? Пусть решают сами... Зачем мы оставили наших парней на границе между чужыми странами? За какие такие российские интересы они там погибают десятками каждую неделю? И есть ли такие интересы вообще – губить своих сыновей ради защиты одной части чужого населения от другой?..
Генерал Лебедь, отказавшийся на днях от должности министра ВС Таджикистана, видимо, понял это. Почему не поймет Президент? Хватка военных стратегов на его горле? Только им, только им да шантажистам, пытающимся удержать в Таджикистане остатки советого режима, – нужна эта позорная пограничная, а точнее – заграничная война. Настолько же позорная, как задержание вывода наших войск из ближайшего зарубежья – из Приднестровья, из Прибалтики и т. д.
Кто и когда поднимет голос протеста против убийства российских солдат в мирное время? Кто, кроме матерей этих погибших ребят? Где сегодняшний Сахаров? Где все мы?
Как же в нашем общем горе безразличны мы друг к другу... Как же не поймем, что это наказание нам за безразличие, за безумие, за бездуховность...
Вот сколько нам надо идти до примирения... Ужасно долгий путь...
25 августа
Удивительно отражены проблемы нашего бытия в мыслях святых старцев! Найдешь в них ответы на все вопосы свои, только читай – не ленись. Валя принесла из Ивановской церкви любопытную книжицу “Ответы на 1140 вопросов о духовной жизни” (это, по сути, малое Добротолюбие). Интересного много. Вот только одна малая крупинка:
“Вопрос: Что мы обязаны делать?
Ответ: Волю Божию и то, какие дела суть добродетели, и какие – грехи, мы все должны знать. И кто сего не делает, тот грешит пред Богом. И выходит, что кто держит себя в темноте и безграмотности, дважды грешит: и тем, что не знает воли Божией, и тем, что не употребляет средств узнать ее, и нарочно держит себя в темноте (свт. Феофан Затворник)...
Вот тебе и самая главная проблема. Воля Божья – в переводе на современный язык – точное соблюдение Закона Космического Развития. Добродетели (Вера, Надежда, Любовь) помогают нам не нарушать Закона. Грехи – оружие нарушения этого Закона, распадающегося на множество других Закономерностей. Так ведь в самом деле грешны мы вдвойне, что не знаем Законов и не хотим знать. А каждое разрушение каждого закона влечет за собой тяжкое и долгое наказание.
Недавно Солженицын говорил о бездуховном строительстве ГЭС и водохранилищ. Еще фараоны ставили себе в заслугу, что они за жизнь свою не перегородили ни одной реки. Мы отвергли старый опыт, настроили водохранилищ, а каждое из них – застойник, источник мертвой воды, всяческих инфекций и болезней, ухудшения климата... Вот и дожди всё лето, и холера, брюшной тиф, дизентерия... Да то ли еще будет, если мы не опомнимся, не покаимся, не возьмемся за изучение порядка развития, установленного Космическим Разумом, не будем нарушать Законов или, как говорили наши предки, Божьей Воли...
* * *
“ОТВЕТЫ”:
“Нет никакой пользы от всех внешних трудов, если через них не сумеем достигнуть внутренней доброты...”
“Бывает у человека греховное пристрастие к вещи, например: он любуется ею, сердится на других, заводит спор, а когда лишается ее, скорбит о ней...”
Только что догадался о предупреждениях Вселенского Разума: после моей первой китайской ручки я лет тридцать с лишним не мог подобрать себе другой. Даже купив за 100 тысяч на нашу с Валей серебряную свадьбу, разочаровался: пишет противно толсто... Увы, виной всему – мое греховное пристрастие к “хорошей ручке”... Сильно переживал по поводу нового “Паркера”, и вдруг неожиданно обнаружил, что одна из заброшенных ручек пишет так, как мне нужно (вот я ею и пишу этот дневник)... Думал-гадал, что бы сие значило... Наконец, дошло до моей каменной головы... Из вещи сотворил себе кумира... Мелкий, старый греховодник... И ведь уже знал: не жадничай, не скаредничай, – дело пойдет, как надо...
(Продолжение следует)