- Серёга! Дай взаймы сто рублей! – неожиданно прошептал Димка в конце третьей пары.
- Откуда у меня столько денег? – изумился Сергей. – И зачем тебе?
- Скоро же Новый год! Мне на подарок девушке немного не хватает.
- Ничего себе немного – сто рублей!
Сорок рублей заканчивались у Сергея обычно за неделю до новой стипендии, а тут сто – целое состояние!
«Кстати! А что подарю я?» - задумался он. Хотелось что-нибудь этакое, чтобы запомнилось, но и чтобы денег хватило. Говорят, нужно дарить то, что хотел бы получить в подарок сам. А сам Серёга хотел горные лыжи или хороший спальник. Потому что больше всего на свете любил горы…
Ещё ничего не успел придумать, а навстречу по институтскому коридору шла она. Правда, Надя, студентка из параллельной группы, ещё не знала, что является девушкой его мечты…
- Надежда! – сходу начал он. – Поедем на Поднебесные Зубья!
- Привет, Серёжка! А когда? – просто спросила она.
- Новый год там встретим! В туристском приюте. На Малый Зуб сходим…
- А кто ещё будет?
- Не знаю, я тебе первой предложил… У тебя лыжи есть?
- Есть, только я на них не очень…
- Ну, и славно… Потом обговорим подробности, у меня зачёт! – поспешил убежать Сергей, пока Надя не передумала.
Друзья, которых он тоже позвал, от похода отказались. У всех на Новый год уже давно были свои планы, которые они менять не собирались. Сергей особо не расстроился, наоборот, обрадовался возможности побыть с Надюшей наедине. Самой девушке решил об этом пока не говорить. О том, что они едут вдвоём, Надя узнала только в электричке. Она поморгала пушистыми ресницами, потом достала огромный пакет с пирожками и сказала:
- Жалко! Я на всех пекла. Ешь теперь за троих!
Сергей не заставил себя долго упрашивать.
Они ели пирожки, весело болтали обо всём и ни о чём, постепенно узнавая друг друга. Стараясь понравиться девушке, Сергей рассказывал смешные истории, какие обычно случаются в походах. Надюша слушала, широко распахнув глаза, и заразительно смеялась. К концу поездки Сергей был окончательно влюблён, и его сердце пело: Надины серые глаза смотрели на него с интересом и восхищением!
В Лужбе вышли из электрички. Сергей помог надеть рюкзак, застегнул крепление на лыжах.
- Нам – туда, - показал он на горы на другом берегу Томи.
- Ой! Я никогда не видела столько снега! И неба! Кругом только белое и голубое! – восторгалась Надя. – А почему мы идём на Малый Зуб, а не на Большой и не Верхний?
- Ну, начинать надо с малого, - улыбнулся Сергей.
Белого было больше, чем голубого: серебристо-белым покрывалом снег укутал промёрзшую реку и притихшую тайгу, завернул в лохматые коконы тёмные пихты, спрятал под шапками вершины Зубьев. И бледная голубизна зимнего неба выглядела лишь одним из оттенков белого.
- Я же говорила тебе, что я на лыжах не очень… - виновато говорила Надя, когда он снова вытаскивал её из рыхлого сугроба, отряхивал от снега, застёгивал крепления.
- Ничего, научишься! – подбадривал Сергей, - это в гору надо елочкой, а с горы просто катись. Это же здорово – с ветерком! И быстрее намного…
- Не… катиться страшно! – дрожали пушистые ресницы, на которых таяли, готовые пролиться весенними ручьями, снежинки, - да ещё рюкзак в спину толкает!
- Ну, притормаживай немного, только лыжами, плугом, а не пятой точкой!
Хорошо, что они шли вверх, и тормозить пятой точкой приходилось нечасто – только на спусках с водоразделов. Надин рюкзак Серёга разгрузил, забрав себе треть её груза. Но уже после обеда стало ясно, что к ночи до избы они не дойдут.
- Будем рыть пещеру! – бодро сказал Сергей.
- Как это? Мы что, в снегу будем ночевать? – ужаснулась Надя.
- Ну, да! Ты ведь ещё ни разу в пещере не ночевала? Все твои подружки обзавидуются!
- Но ведь мы замёрзнем! – Надя, казалось, готова вот-вот разреветься.
- Медведи всю зиму в берлоге спят и не замерзают, а нам всего одну ночку переночевать! Бери лопатку, а я миской буду снег выгребать.
Чудная у Сергея лопатка: маленькая, иссверленная дырочками – чтобы легче была, а снега цепляет много. Вскоре в толще сугроба стала прорисовываться пещера: три снежных ступени вниз, потом узкий вход, а внутри низенькая – чтобы только сидеть или лежать комнатка. Сергей постелил на снежный пол полиэтилен, потом притащил и накидал лапника, сверху туристских ковриков бросил спальники.
- Ну, вот и всё! – подмигнул он. – Сейчас поужинаем и баиньки!
Уже по темноте развели костёр, сварили блёвчик*, попили чаю и залезли в пещеру. Сергей заткнул рюкзаками вход. Повернулся к Наде, приблизил лицо и просунул руку к ней в спальник. Девушка вздрогнула и прошептала:
- Не надо, Сережа.
Он неохотно вытащил руку, медленно застегнул мешок до самого её подбородка, застегнулся сам и задул свечку, стоящую в углублении снежной стенки.
В темноте Наде стало страшновато, но, прижавшись к Серёжиной спине, она вскоре пригрелась и уснула.
На другой день к вечеру дошли до избы на Высокогорном ручье. Переночевали там, а рано утром снова пошли наверх. Вскоре лес кончился. Воткнули в снег лыжи, пристегнули к ботинкам кошки и начали подъём по плотному фирну**. На гребне, когда шли по узенькой перемычке, Сергей оглянулся. Надюша прикусила губу, но кивнула, что в порядке. Сергей навесил верёвку, и вот они уже поднялись на каменное перо вершины Малого Зуба.
– Весь мир – к твоим ногам! – эту фразу Сергей мысленно репетировал уже несколько дней, а теперь произнёс вслух и тихо добавил:
- Это тебе мой новогодний подарок.
Надя очарованно огляделась. С вершины открылся вид на белую долину, обрамленную горным хребтом, за который цеплялись, быстро пролетая - совсем рядом! - белые клочья облаков. С противоположной стороны вершина обрывалась вниз отвесной стеной, изрезанной кулуарами***. По ним поднимались и кружились снежные вихри. Белого становилось ещё больше.
- А теперь быстро давай вниз. Кажется, погода начинает портиться!
Спустились со скалы и почти бегом побежали по склону. Ветер дул в лицо, сбивал с ног. Повалил снег. Надя шла за Сергеем, держась за верёвку, которой он привязал её к себе. Белый окончательно вытеснил все другие цвета. В снежной пелене долго не могли отыскать лыжи. Наде стало страшно и очень холодно. Слёзы были уже где-то близко, но девушка понимала, что Серёже и так трудно с такой обузой, а если эта обуза ещё надумает реветь…
- Вот они, лыжики! – обрадовался Сергей и снял варежки, пытаясь отвязать кошки.
Верёвочные темляки обледенели, узлы превратились в камни. Руки тут же закоченели. Сунул их в штаны, зажал между ног. Немного отогрел и снова принялся распутывать ледяные узлы. Пока возился с Надиными кошками, опять перестали повиноваться пальцы. Свои кошки ему ни за что не развязать! Сергей взглянул на Надю.
- Только не в штаны! – вскрикнула девушка и задрала куртку вместе с кофтой и майкой, предлагая отогреть руки у неё подмышками. Нежная кожа вмиг покрылась пупырышками, грудки напряглись.
«Эх! В другой бы обстановке!» Едва пальцы обрели чувствительность, Сергей убрал руки, опять стал распутывать смёрзшиеся узлы.
Если бы он был один, до спасительной избы он спустился бы за полчаса. Но Надя боялась разгоняться с горы, снова и снова тормозила пятой точкой.
- Надюшка! Давай уже, Новый год пропустим! – подбадривал Сергей, вытаскивая девушку из сугроба. Снегопад поглотил всякую видимость и звуки.
Вот и туристский приют. Кое-как сняв лыжи, вошли в нетопленную тёмную избу.
Зажгли свечи, растопили печку, приготовили ужин.
- С Новым годом! – чокнулись кружками.
После водки стало тепло, не страшно и радостно оттого, что они вернулись.
Ночью Сергей стонал, не зная, куда пристроить начавшие распухать руки. Надя придвинулась, положила его ладони себе на грудь, потом ниже, чтобы согреть, вылечить, отблагодарить, одарить любовью.
Сергей ничего не чувствовал. Руки были будто не его. Его знобило и клонило в сон.
- Спокойной ночи, Наденька! – сказал он, досадуя на себя.
Эх! Не так он представлял себе это…
Утром им обоим было неловко.
Через три дня Сергей лежал в больнице, положив перевязанные кисти поверх одеяла. У него была вторая стадия отморожения верхних конечностей. Врачи сказали, что ещё немного, и мог бы остаться без рук.
Но страдал Сергей не от этого. Он вспоминал поход, свой «необычный подарок», и ему было стыдно. Заманил неопытную в туризме девушку, чуть не погубил на холоде. Зимний поход – это не шутка! Такой праздник испортил! А в новогоднюю ночь оказался полным слабаком. Что она теперь о нём думает? Наверное, смеётся над ним с подружками.
- Можно? – Надя вошла, и вместе с ней в палату ворвался запах апельсинов и праздника.
- Давай уже выздоравливай, Серёжка! Я тут в деревню смоталась, пуха гусиного привезла. Сошью двухместный спальник из него, а то холодно в зимних походах!
- Так ты не сердишься?
- На тебя? За что? Я бы и так за тебя замуж пошла, без похода этого, а теперь, когда весь мир к моим ногам положил – и подавно! – серые глаза сияли улыбкой.
Тридцать третью годовщину своей свадьбы Сергей Иванович и Надежда Петровна решили праздновать скромно, в семейном кругу. Дочка пришла с зятем и двумя внуками, да сын с беременной женой. Вот и все гости. Не успели выпить шампанского, в дверь позвонили.
- Димка! Вот уж кого не ждал… Ты откуда? Тебя и в городе лет пятнадцать уже не было! Ты ведь у нас известный художник!
- Ну, как я мог пропустить такое событие? А это вам, ребята, - начал разворачивать свёрток бывший однокурсник.
На картине была изображена отвесная стена, изрезанная кулуарами. А на вершине - два силуэта. Мужчина и женщина.
- Малый Зуб, что ли? – узнал Сергей.
- Он самый. А Надюшке ещё один подарочек. Вот это колье я в тот самый Новый год купил. Помнишь, денег у тебя взаймы просил? Хотел Наде подарить, но… опоздал. Вы тогда уехали уже. Видать, Серёгин подарок лучше моего оказался… Колье я сохранил, а теперь вот решил подарить.
- Надо же! Садись к столу, Димка! Сам-то ты как? Женат?
- Нет, не встретил такую, как Надя… Ладно, что обо мне. За вас, ребята! За вашу любовь! – поднял Димка бокал.
* - Блёвчик – сублимированный суп быстрого приготовления из пакетиков.
** Фирн – плотный зернистый снег, продукт изменения от продолжительного воздействия солнечных лучей, покрывающий подступы к горным вершинам.
*** Кулуар – геол. ложбина на крутом, лишенном растительности склоне горы, по которой скатываются вниз лавины и камни.