Молодой крупный гусь красовался перед соплеменниками. Он расправлял крылья и вытягивал шею.
По вглядам молоденьких гусынь он всё больше и больше убеждался в собственной исключительности. От избытка сил ему хотелось всё порушить вокруг себя. Его ровесники с восхищением смотрели на него, раскрыв клювы. Внезапно нашему гусику попался на глаза старый воробей, суетливо подбиравший крошки , возле птичьей кормушки. Иполненный негодования и героизма, гусь решил проучить негодного ворюгу. Портить клюв об такого замухрышку гусь не посчитал нужным. Он выгнул грудь колесом, расправил крылья во всю молодецкую ширь, зашипел, сделав при этом грозное выражение морды.
По мнению гуся, злодей должен был неминуемо свалиться замертво от страха...
Старый, познавший много на своём веку, воробей спокойно окончил трапезу, аккуратно обтёр клювик о щепочку, которая удобно лежала рядышком и взлетел из под самой морды бушующего бедолаги...
Гусь проводил негодника взгядом, ещё не утратив надежду совешить праведный суд. Гусь даже взлетел вслед за воробьём... Настолько, насколько позволяло его гусинное откормленное тело. Но. провожая взглядом злодея, гусь увидел, что в соседнем вольере, где-то высоко, высоко в небе возвышается голова жирафа на длиннющей шее. На голове той, между двух кругленьких рожек и уселся воробей, весело чиркая. Жираф даже глаза от наслаждения прикрыл. Потому что воробей и всё его семейство чистили жирафскую макушку от мусора и насекомых...
А что гусь? Он сделал вид что всё идёт по плану и пошёл пошептаться с миленькой гусыней в сторонке от стада. Вот и вся история.