...На этом рубеже полагается писать завещание. Но я с этой заморочкой управился уже давно. А что мне было завещать? И кому?
Но и совсем обойтись без чего-то знакового и письменного было бы невежливо. Так и образовался нижеприведённый текст. Суррогат. Спонтанно образовался. Зловредно посвящённый сами знаете, кому. Больше ж некому.
* * *
С. Л., с пониманием
Ни музыки, ни свечки, ни креста,
ни зёрен, чтоб ко мне слетались птицы,
не надо. Отмотав свои полста,
перевернуть последнюю страницу.
Соплей и слёз избегнуть. Сжав уста,
без корки, без глотка угомониться.
И, может быть, святая простота
лишь в этой форме может воплотиться.
Как верить публике, что примет скорбный вид?
Сам огорчусь: не всхлипнет о потере
та, что не стала жизнь со мной делить,
а смерти и подавно не разделит.
Прощёное забыть ли воскресенье?!
Ты и теперь так с Господом шалишь?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пощады я просил, как ты тогда - прощенья.
Давно уж решены все уравненья:
я - не простил; а ты не пощадишь.
Взыскуя смысла, я всю жизнь искал
вопросы на проклятые ответы.
Да так дотошно, что и не заметил,
как мимо истин всуе проскакал.
Одна утеха мне теперь, когда
судьбой стреножен и обезоружен:
я был тебе в каком-то смысле нужен.
Пускай - не весь. Пускай - не навсегда.
Надеюсь, продвинутому читателю и так ясно, а остальным я сам поясню: всё, что когда-либо было написано мною в форме, претендующей на стихотворную, является фактом психиатрии, а отнюдь не литературы...
Полностью: http://www.proza.ru/2009/09/28/594