После бала

Полшестого утра и я спускаюсь в метро, в голове вертится "господи, научи меня учиться хоть чему-нибудь" все то время, пока первый поезд грохочет по туннелю от станции к станции, за три перегона мне становится блаженно тепло и хорошо, а это способствует таянью обрывков мыслей в голове. Предшествующая тому ночь обдает меня холодом в районе телецентра за 10 минут до закрытия метро, этого маловато даже для спринтерских забегов, а рядом со мной дрожит на ветру девочка Ира, которой тоже нужно куда-то идти, ехать - уже неважно, что; подъезжает такси, но не к нам - это забирают сотрудников, я стучусь в стекло одной из машин с шашечками, за рулем добродушный с виду бородач, который разводит руками на мой вопрос - при всем желании нас не получится подбросить даже до метро, что уж говорить про новопеределкино, где живет Ира - и советует записывать номера машин, которые мы будем останавливать, "мало ли чего".  Это "мало ли чего" не обнадеживает совсем, и Ира предлагает дождаться рассвета на лавочках у пруда, но плюс девять, и я выхожу на дорогу, которая в общем-то пустынна, но стоит нам подойти, как на горизонте появляется несколько машин. Тяну руку, и вот уже непойми откуда выстраивается очередь, сидящий в "рено" армянин улыбается: "новопередэлкино? но это же оччэнь далеко", зато водитель старенькой семерки тут же соглашается нас довезти, и мы с Ирой, махнув рукой на советы бородача и акцент сидящего за рулем, залезаем в теплый салон. Ира удивляется, мне ведь с ней совсем не по пути, но я объясняю ей, что ничего страшного, у меня просто не все в порядке с головой, поэтому сегодня ночью я путешествую; на самом деле я просто боюсь за Иру, которую знаю всего пару часов и собственно не знаю о ней ничего толком - дома ее ждет мама, вот, пожалуй, и все, но этого уже достаточно. Водитель включает музыку и большую часть дороги мы едем молча, я ни о чем не думаю, просто смотрю в окно, Ира смотрит на часы и звонит маме. Я спрашиваю, какое ближайшее к новопеределкино метро, и смогут ли меня туда потом довезти, человек за рулем удивляется - "но оно же не работает?", ну да, не работает - соглашаюсь я, Ира расплачивается и выходит около супермаркета на тихой темной улице, ну так за 200 рублей довезете? - уточняю я. Двести мало - говорит, а вы разве не вместе? Я рассказываю всю историю, Игорь - так его зовут - качает головой и везет меня до юго-западной, спрашивает, что я буду делать дальше, я говорю, что не знаю и это чистая правда, отдаю ровно двести и беру у него номер телефона - вдруг когда еще придется так путешествовать, а в том, что придется, я уверена, и выхожу на проспект Вернадского. В одиноко стоящей на отшибе палатке бужу полуспящего продавца и начинаю пешее путешествие; по моим подсчетам, к пяти я должна быть в районе Фрунзенской, но вместо этого оказываюсь на Профсоюзной, удачно свернув в районе МГУ. Там ни души, только рабочие в спецовках курят у закрытой продуктовой палатки, я стою на тротуаре и вполголоса пою им песни Квин, изредка косясь на темные окна возвышающихся вокруг домов. Начинает светать, на горизонте маячит красная мэ, а у меня еще полчаса и дико хочется кофе, я бегаю от ларька к ларьку, но там везде цветы, цветы, цветы... Наконец, завернув за угол, обнаруживаю заветную цель - в ларьке с шаурмой горит свет, и вот уже мальчик, невероятно похожий на Меркьюри, заливает кипятком светло-коричневый порошок и протягивает мне пластмассовую ложечку. Я машинально двигаюсь к выходу, мне удивленно предлагают постоять и погреться - и вправду, внутри очень тепло, у  меня еще 10 минут и я пью этот почти-кофе, спать совсем не хочется, я желаю бодрого утра и, получив в ответ улыбку, выхожу в рассвет, недоумевая, почему так быстро закончилась ночь. Первый поезд грохочет по туннелю от станции к станции, господи, научи меня учиться хоть чему-нибудь, и Ира, и Игорь, и рабочие, и Меркьюри, ну ведь это так просто, ну правда же.