Оказывается, я нефиговая провидица. Попрошу шефа, чтоб на должность штатной пифии зачислил, с окладом как у второго пилота АН-2. А суть в следующем: холодная война, которую я со смехом предсказала месяц назад в каптерке на старте, походу началась. Собственно, начало-то ей было положено как раз месяц назад, когда на ВПП аэродрома совместного базирования ДОСААФовский ЯК-52 на посадке подрезал нашу ЧелАвианскую Цессну-172. Причем обидно так подрезал, по-хамски, сам командир звена из кабины аж матом плакал по громкой связи. Я в тот момент почти еще беспристрастное лицо, и то внутренне возмутилась, наших же бьют! Побиваемые наши, однако, не смолчали, и буквально в обед на борту ДОСААФовского ЯКа обидчивые ЧелАвианцы (скорее всего, кто-то из курсантов), добавили маркером к названию модели спереди латинские буквы «икс» и «игрек». Нормальный авиационный юмор, я считаю, поржать и забыть. Но не тут-то было. Я уж не знаю, пожаловались вояки своему начальству или нет, но дальше стало хуже, ибо двоевластие губит любую организацию, будь то Римская Республика с двумя консулами во главе, или наша провинциальная база, где начальник ЦАК ДОСААФа и шеф ЧелАвиа не всегда правильно понимают друг друга с полуслова. Проблема даже не во взаимопонимании, а в том, что в спарке по-любому есть первый, а есть и второй. Вторым быть никому не хочется, оттого и горе.
Итак, представьте – три дня подряд шли дожди, ибо осень золотая, ВПП раскисла в кашу, а РД – в щи, посему ДОСААФ, который бережет самолеты, жалеет летчиков и горючку, грустит себе на старте, курит, и обсуждает кто, когда, куда и кому из них не дал. В то же самое время, невзирая на погоду, злые гражданские инструктора ЧелАвиа гоняют курсантов на круги и по маршрутам, чтоб, значицца, понимали, в какую сказку им предстоит попасть в качестве будущих грузовозов, чартеров, лесопатрульщиков и далее по тексту.
И тут после затяжных дождей выглянуло солнце. С утра пораньше мы с командиром звена, не доспав после вчерашнего и не успев допить утренний кофе, не говоря о завтраке, мчимся как угорелые на базу, часов где-то в шесть утра. Вваливаемся на старт часам к девяти, заявка как раз с утра до пяти вечера. Радостные такие пьем кофеек с большим содержанием кальция (вода – дерьмо, простите за грубость), ждем отмашки. И тут звонит ДОСААФовский господин паачтеннейший начальник и заявляет, мол, полоса мокрая, как будто без него оно непонятно. Я скептически дыблю рассеченную бровь, командир орет в мобильник матом, в дверях жмутся еще двое курсантов. Выясняется – ДОСААФовский шеф ждет, что полоса просохнет, и, уж не знаю какого фига, но все должны ждать вместе с ним. Дали время до 11:00 по Москве. Командир злой, ходит кругами и ругается матом, нервно курит под ветроуказателем вблизи заправки. РП делает мне знак – мол, пойди успокой его, ты-то умеешь, тебе положено. Пожимаю плечами, хожу за любимым мужчиной все теми же кругами, курю, разговоры разговариваю. Толку хрен.
Кое-как дожидаемся одиннадцати часов. Сижу на старте, чаек пью, в сводке недавней – низкая облачность. Ну, думаю, и фиг с ней, вчера вообще в дождь работали в гордом одиночестве. Вылазим с командиром в небеса обетованные – отучать меня от ТУшных привычек, посадку работать. Раз посадку, значит «коробочку», круг на высоте 300 м нужен, но уже на высоте 200 м по стеклу облаком так – ннаа!! В визире сопли, ориентиров не видать, визуальный полет в стиле «мама, где я?». Опускаемся на 200 м, и вдруг как в песне про Стеньку Разина и персидскую княжну – «Выплывают расписныя!» ДОСААФовские ***Ки, аж три штуки на кругу. И болтаются стабильно на единственно доступной высоте, в радиоэфире треск и сплошные споры – кто на какой разворот уходит первым, и кто кого наблюдает. А никто никого не наблюдает реально, поскольку облачная кромка сползает ниже ибо золотая осень. Хочется прям без отрыва от штурвала нажраться Каберне с чипсами Лейз от тоски. А коробочка – она у всех одна и та же, развороты фиксированные, только сегодня на каждом из них очередь, как в Мавзолей. И, главное дело, никто из вояк особо за этим не следит, прямо хозяева неба, мать их за ногу да об забор! В итоге мы, вместо штатного разворота ломаем схему, вылетаем аж в первую пилотажную зону, а облака ползут еще ниже. Давим самолет до 100 м, вместо того, чтоб конвейер работать - летим над колхозами, глядим, как иные лентяи картопливо убирают, слушаем радиообмен. А время – не только деньги, но еще и горючка, плюем на все, идем к четвертому развороту «коробочки», и тут диспетчер ДОСААФовский нам выдает: «Борт ****, вы пока виражик сделайте, пусть наши на посадку зайдут!» Командир с горя со словами «Ху*ня это, а не работа» ложит (простите, я тоже люблю русский язык, которым разговаривал Ленский, это просто эмоции прут) вираж под 60 градусов на высоте 50 метров. Лицо его при этом напоминает языческих идолов с острова Пасхи. Нервно орет «дудка», я делаю философское лицо – ибо управление у меня уже отобрали. И даже охренительный вид накрененного через капот пространства – меня радует, а командира (бывшего АН-2шника) только злит. Не долетав положенные пять кругов из-за ДОСААФовских беспредельщиков и облачности, мы злобно заруливаем на старт. В каптерке от взбешенного командира достается всем, я тактично молчу, ибо мне с этим человеком ночь спать, так что пусть гром и молнии сейчас из него выйдут. Но сочувствую ужасно.
В глубине своей чуткой женской души, подкрепленной ВДВшной бескомпромиссностью, мне так и хочется подойти к любимому мужчине, обнять и тихо спросить «Коль, ну хочешь, я этому козлу морду набью?» И пойти и набить, собственно, а чо?!
***
Между строк:
расстановка сил в случае начала открытого столкновения такова (здесь "вояки" - ДОСААФ, "гражданка"- ЧелАвиа):
1.формально аэродром принадлежит воякам, но это - аэродром совместного базирования,
2. гражданки больше, но на стороне вояк - парашютисты.
3.в основном, парашютисты это кадеты-десантники и молодые девушки-спортсменки,
4. вместе с парашютистами вояк очень много, но на стороне гражданки выступят вертолетчики,
5. вертолетчики и парашютисты никогда не враждовали меж собой, у них дружба навеки.
итог: мордобоя не будет, будет пьянка и танцы!