*** Спасибо, тенк!
6 февраля 1729 года, рано утром, когда казачки досматривали последние сны перед утренней дойкой, из северных ворот Яицкого Городка выехала подвода, груженная мешками, кухонной утварью, старой мебелью и несколькими бочатами. Зима ещё продолжала лютовать. Дул северный ветер, наметая снег. Возница, одетый в старый, рваный армяк, подпоясанный верёвкой. На ногах старые меховые башкирские сапоги, поверх которых были надеты лапти. Небрежно накинутая поношенная казацкая шапка, сидела на голове, словно на корове седло. Густая окладистая борода закрывала грудь. Лошадь, не дожидаясь понуканий, резво бежала по укатанной дороге, разминая ноги от ночного отдыха. Изредка её хвост поднимался и на снег падали комья не переваренного овса. При этом её бег замедлялся. Так же изредка из-под её хвоста исходил звук, сопровождаемый воздухом со специфическим запахом, после чего возница ворчал:
- Гнедок, хватит пердеть!
Гнедок согласно кивал головой, но через некоторое время “душистый” воздух вновь исходил из-под хвоста. За крепостными воротами телегу догнали два всадника. Как и возница, всадники также были одеты в старые армяки, подпоясанные верёвками. Через три версты подвода свернула на хутор. Всадники также повернули за телегой. Внимательно приглядевшись, в мужике, сидевшего на телеге, с трудом, но можно было признать Кожина Ивана, а во всадниках Алексея Соловьёва и Сергея Перфильева. В двух саженях от поворота на Сергиевку, закрываемого густым хвойным лесом послышались крики на русском и марийском языках и звон сабель. Иван завел телегу в лес, и, осторожно приблизился к месту, откуда хорошо можно было рассмотреть происходящее на дороге. Пятеро марийцев, окруженные десятком мужиков, отражали нападение. Против одного марийца, одетого в дорогие одежды, сражался рослый мужик, в котором Ваня признал недобитого и сбежавшего бандита.
- Узнаёшь, Алексей?
- Да, это тот самый второй бандит, которого ты ранил.
- Тогда поступим так…
Алексей и Сергей незаметно вышли из леса с противоположной стороны дороги, а Ваня вышел прямо на того, который сражался с богатым марийцем.
Иван засвистел:
- Эй, мужики, вы чё делаете?
Сражающиеся остановились и обернулись в сторону Ивана. Ваня, не спеша, подходил к богатому марийцу, около которого стоял старый знакомый, сбежавший от них.
- Те, чё, старик, надоть? Башку хочешь потерять?
- Попробуй, возьми! Однажды уже взял. Не хотелось тогда кончать тебя, да придется.
- А-а-а…. Это ты, серома?
- Я, я.
- С тобой особые счёты. Отдашь деньги?
- Отдам все, что просишь и более того. Взамен на твою жизнь.
Мариец опустил саблю. Но в этот момент бандит резким движение повернулся и вонзил саблю в грудь башкирцу. Он схватился руками за грудь и упал. А бандит повернулся к Ивану и пошёл ему навстречу.
- Сейчас тебя укорочу ровно на размер головы.
Он поднял саблю, замахиваясь. Но не успел. Он не заметил, каким образом в Ваниных руках оказалась сабля, которую он выхватил из-за спины, и уже без головы, бандит сделал три шага вперёд и упал, дёргаясь и разбрызгивая кровь. Сражение возобновилось. Через полчаса наступила тишина. Все бандиты убиты. Около богатого марийца сидел на корточках товарищ.
- Как его зовут? – спросил Ваня.
- Кильмяк Нурушев. Сын нашего старшины.
- А тебя как звать, тенк?
- Юсуп Арыков, тенк. Теперь вы наши товарищи.
- Подожди. Дай-ка осмотрю. Серъезная рана, но Бог даст – выживет. Крови много потерял.
В это время раненный открыл глаза и тихо сказал:
- Спасибо, шуля!
- Что сказал Кильмяк?
- Тебя, тенк, назвал братом. Теперь ты брат ему и сын его отца.
Сергей Перфильев пригнал лошадей.
- Где ваши кони?
- В лесу.
- Живо сюда и в Сергиевку. Оставь людей, пусть похоронят товарищей, а этих закопают, как собак.
- Своих мы похороним по обычаю.
- Хорошо. Тогда помогите, разгрузить телегу, и уложите погибших рядом с Кильмаком. Алексей,
спрячьте гостинцы. Потом заберём.
Через час кони остановились около дома Матвея Николащенко. На ржанье коней вышла Мария Фёдоровна.
- Что случилось, Ваня? – спросила она, увидав Кожина.
- Убийца Терентия Матвеевича попался на нашем пути. Его вот ранил.
- Николка, поди, сюда, - крикнула Мария Фёдоровна.
Вместе с Николкой вышел Матвей.
- Николка, бегом за Степановной. Одна нога здесь, другая там. Несите, раненого в дом.
Товарищи Кильмяка занесли раненого в дом и положили на лавку. Юсуп остался около раненого, остальные вышли. Мария Фёдоровна осторожно освобождала рану, бросая окровавленные тряпки около лавки.
- Господи! Откуда берутся изверги? Штоб им на том свете не было покоя! Татьяна, принеси чистые
рукавишники, да убери тряпки. Разденьте раненого, да уложите на кровать.
Степановна, маленькая старушка, семеня маленькими шажками, подошла к Кильмяку.
- Ништо, - сказала старушка, - осмотрев рану, из которой пузырями выходила кровь, - поправится.
Она достала из узелка пузырьки. Из большого налила в чашку, разбавила кипячёной водой и влила раненому в рот. Из другого намочила тряпку, обмыла вокруг раны и потом полила из пузырька на рану, стараясь попасть в неё. Кильмяк застонал.
- Потерпи, сынок! Боль пройдёт, пуще прежнего будешь здоров. Терпи. Как там у вас говорят? Терпи
джигит, батыром будешь. Теперича стяните рану, штоб эта тряпица не сползла. Пусть поспит. Спи, батыр.
Степановна положила на рану пропитанную тряпицу и накрыла её рукавишником, стараясь пропустить свободные концы под спиной. Потом стянула, сколько было сил в её старых руках, и сколола концы большой костяной иглой
- Теперича пусть спит.
Кильмяк уснул.
- Плохо дело, Матвеюшка. Отца бы надо, - сказала Степановна, когда они вышли во двор.
- Юсуп, далеко вам до кишлака?
- К вечеру будем дома.
- А верхом?
- Скоро.
- Убитых везите на телеге. Посылай кого-нибудь за отцом, за ачай.
- Хорошо, тенк.
Юсуп что-то сказал своим товарищам, которые отправились в путь.
- Я станусь около Кильмяка.
- Не бойся за Кильмяка, все будет, как надо.
- Матвей Терентьевич, мы отправимся в дорогу.
- Поешьте хотя бы. Куда путь держите?
- В Шугурово. Родителей забрать нужно.
- Тогда берите подводу.
К вечеру путники достигли Клявлино. Груженая подвода подкатила к дому священника.
- Эй, хозяин, выдь из дому!
На крыльце показалась попадья:
- Што надобно, добрый молодец?
- Гостинца привез, матушка, за ваши добрые дела, - громким голосом сказал Иван, и тихим добавил,
- икры красной, да бочонок рыбы соленой. Батюшка, отпел, поди, Марию Решетникову? Вот за это от Николая Решетникова получите нашу благодарность. Помяните рабов Божьих, Марию и Николая Решетниковых и их детей.
- Помянем, добрый молодец, помянем.
Вечером следующего дня, перед закрытием церкви, в Шугурово вошли три старца-странника, каких много гуляло по России. Они зашли в церковь, помолились и продолжили путь. На выезде из Шугурово постучались в окно одного из добротных домов. Это был родной дом Ивана Кожина.
- Добрые люди, пустите странников переночевать...