Заехал в садоогород. Встретили две собаки. Ещё не очень голодные. Ещё кормят.
Ещё нет снега. Лужи то тут, то там. Много опавших листьев. Это согревает. Земля прикрытая желтухой, выглядит и добрее, и теплее.
Велосипед я склеил сразу из трёх. Стал походить на спортивный. Если бы ещё у меня было силы, как у спорсмена. А так, дополз, доёрзал на двухколёсной табуретке
до своего участка и глубоко задумался. Чего припёрся-то?
Работа, конечно, нашлась сразу. Бочки доверху дождь наполнил. Вода чистая до такой степени, что хочется взять и выпить. Но пить не хочется. Не слишком жарко, чтобы хотелось. Лейкой черпал и выливал под яблони. И чего было лить? Яблони замучили урожаем!
Больше половины дара божьего под эти же яблони десять лет бросаю, яблони и не прекращают дарить.
Но погода последние дни, я думаю, радует. Дождь два дня льёт, а один день отдыхает.
А я два дня отдыхаю, а один день кручу педали. Работаю, значит. Удивительно, два дня назад в гараже похвалился, что я один такой езжу на велосипеде. Сосед по гаражу, язва, сразу вспомнил, что подобный мне молодец тоже катался, только не помнит, жив он ещё или уже умер.
Так меня друг поражал тем, что за семьдесят километров ездил собирать грибы и ягоды. Я его всё предупреждал - смотри, говорил, не слишком ли далеко?
Не слушал. Сейчас, после двух инсультов, не катается. А ведь молодой! Всего - шестьдесят девять лет весной стукнуло.
У меня норма - тридцать километров. Меня не стукнет. А стукнет, так на диване.
Там это быстрее произойдёт. Ночью-то я ведь за своим здоровьем не слежу, ангелы следят.
Могут и прозевать.
Хоть бы птица над головой. Кстати, кот красивый, пушистый живёт в садоогороде. Сбежал от хозяев, мышей ловит удивительно легко. Он настолько оброс, что мышки пытаются под ним спрятаться от дождя и отогреться!
А он зубами только щёлкает. Так-то жизнь у него сытная, но до зимы. Зиму он не переживёт. Все кошки в садоогороде весной позарятся на лёгкую жизнь вдали от хозяек, а о будущем не думают.
Я одного кота пытался спасти осенью. Привёз домой, уже заходить в избу собирался с ним, а он от меня как прыгнет и нет его. Ранней весной обнаружил его на берёзе.
Я тогда жил в деревянном доме. Он на берёзе спасался от других котов.
Позвал я его. Он с берёзы спрыгнул, во двор зашёл и - в огород. Там и сел на оттаявший мусор. Я ему немного еды вынес. Он и не прикоснулся. А утром я обнаружил его окоченевший труп. Одно слово - свобода не красит.
А умереть пришёл к другу. Видно, память у кошек очень хорошая. Так-то он умер бы к январю. А в городе дожил до весны. Отравился чем-нибудь.
Ну, вот. Пора и назад, в город. Темнеет в октябре настолько быстро, сразу не хочется спорить, что живу я в северном крае.
Ноги уже не так радостно нажимают на педали, потому что нагрузил в рюкзак изрядно.
До дома уже полз и доползал. Не хочется признаваться, но - не орёл!
Ижевск, 2011 год