Под изгибом розоватых век
Я себя дикаркой вспоминаю
Я была ни зверь, ни человек
И жила в стране, подобной раю.
Я носила на ногах браслеты,
А на шее золотые кольца
И горели под палящим солнцем-
На груди испанские монеты.
В небо племя поднимало руки,
Пело песни и сливалось в танце,
Когда к нам являлись иностранцы,
Пригоняя к берегам фелуки.
Эти люди были словно боги.
Золотые камни и какао,
Жемчуга, кокосы и кораллы
В дар везли индейские пироги.
Только якоря, врезаясь в волны,
Бились о подводные каменья -
Моё сердце рвалось от волненья,
И глаза слезами были полны.
Я смотрела, на коленях стоя,
Как сияло солнце сквозь утёсы,
Как от счастья падали матросы
На песок молочного прибоя.
И всегда, как первый раз ступая,
На дрожащий деревянный мостик,
Капитан, чьё сердце твёрже кости,
Слушал ветер в пальмах, замирая.
Что-то пели волны капитану,
Словно голоса морских чудовищ;
Будто тени призрачных сокровищ
Расплывались в море океаны.
Его руки, твёрдые как камень,
Грозовые тучи в волосах,
Голубые кратеры в глазах,
И в груди неистощимый пламень…
Мне казалось, целовало ноги,
Чужестранцу солнце на песке,
И прозрачной мыслью на виске
Покидали моё тело боги.
И моя эбеновая кожа
Становилась всё светлей и мягче.
Мои взоры всё смелей и ярче.
Как же мне казалось - мы похожи.
И в неведомый мне мир входя,
Я сменила тела очертанье,
От немыслимого тайного желанья
Быть женою белого вождя.