Вступление
То, что идеи носятся в воздухе, хорошо видно на примере сказок. Кого, например, в детстве не поражал «Аленький цветочек»? Там ещё подзаголовок есть: «Сказка ключницы Пелагеи», помните? Сидел дедушка-пенсионер, писал мемуары, вспомнилась ему сказка из детства – и готово. И родители, и дети радуются, читают. Прошло чуть не двести лет, и выяснилось: стибрил дедушка сказочку, французская она, «Красавица и чудовище». То ли ключница Пелагея по-французски знала, то ли дедушка плагиат маскировал, то ли журналист задание получил: доказать, что у русских даже своих сказок нет. О том, что на свете существуют бродячие сюжеты, никто и не вспоминает. Вот в балете или в музыке: берётся тема, и начинают её варьировать и украшать, да иной раз так, что её и узнать-то невозможно. Взять хоть «Не уходи, побудь со мною» - романс как романс, обыкновенный салонный. А «Романс» Свиридова – высокая трагедия, энциклопедия духа времён Отечественной войны. А «Адажио для оркестра» Альбинони, где «автору» принадлежат 8 тактов басовой партии? А «вариаций на темы» сколько! Вообще целые тома!
В литературе вариаций тоже пруд пруди. Одних Дон Жуанов целая толпа, и все разные! А сказки? Из умных Иванушек-дурачков можно, пожалуй, полк сформировать. И Спящих красавиц немало, но жизнь идёт и хочется новых сказок. Так почему бы принцессе Авроре не станцевать ещё одну вариацию?
***
До поры, до времени всё, как в старой сказке: жили-были король с королевой, и родилась у них долгожданная дочь. Как всякий единственный и поздний ребёнок, была она у них «самая-самая»: и красивая, и умная, и добрая. Они даже назвали её Авророй, в честь богини утренней зари: проснётся девочка, улыбнётся – у всех на душе станет легко и радостно. Аврора, и правда, была такой, какой её мечтали видеть родные. И всех других она считала добрыми и счастливыми: это нетрудно, когда ты – принцесса и живёшь во дворце доброго короля, а вся родня и близкие – круглые сутки на страже твоего благополучия.
Не подумайте, что родня принцессы была из тех, кто вечно трясётся над своим любимым чадушком. У неё были веские основания трястись: когда Аврора была совсем крошкой, произошёл неприятный случай. Её родители не пригласили на день рождения дочери одну злую волшебницу, приходившуюся, увы, королеве седьмой водой на киселе. Нет, они были люди воспитанные и толерантные и не собирались делить родственников на плохих и хороших. Вышло это нечаянно: две пригласительных открытки, подписанные королевой, слиплись и попали в один конверт. В результате бабушка Авроры получила два приглашения, злая волшебница – ничего. И, хотя бабушка пришла поздравить внучку вовремя, и король, тяжко вздохнув (родственники даны нам судьбой, а этикет – прежде всего!), ошибку исправил, было уже поздно. Когда у злой Маргарконы зазвонил телефон , то даже телепортация не помогла ей не опоздать к началу церемонии. А так как за столом царила демократия, и гости рассаживались, куда им было удобно, ей досталось самое худшее место в дальнем углу за колонной. Ничего не видно, да и слышно плохо. Король с королевой и маленькой дочкой обходили всех гостей, принимая поздравления, королева сама подносила каждому чарку волшебного напитка, дарившего хорошее настроение. Это было изобретение её сестры, доброй волшебницы Элизы. «Ничего сложного, никакого алкоголя, только медиаторы! Даже детям можно пить»,- объясняла она. В дни семейных праздников каждый житель королевства получал от неё ровно столько волшебного напитка, чтобы хватило всем гостям, так что королева аккуратно наливала его из большого хрустального кувшина. Веселье шло своим чередом, пока не дошла очередь до Маргарконы. Настроение у неё всегда было неважное (а откуда, скажите, взяться хорошему настроению у того, кто постоянно творит гадости?), а в тот день и подавно, но об этом речь ещё впереди. Она с кислым видом выдавила из себя слова поздравления, вручив девочке подарок – ожерелье, конечно, волшебное. Когда рядом с его владелицей кто-то смеялся, его прекрасные бусины тускнели и становились горячими, а замочек начинал вовсю колоть шею. Незаменимый инструмент для начинающих злых волшебниц, но Авроре он был совершенно ни к чему. Впрочем, Маргаркону это не волновало: она в спешке схватила первое, что попалось ей на глаза. К тому же, почему бы исподволь не приучать человека портить другим жизнь? Себе меньше забот будет. Девочка обрадовалась, надев подарок, но тут рядом кто-то засмеялся и захлопал в ладоши. Ожерелье тут же начало действовать. Королева не успела понять, почему дочь, испуганно хныча, стаскивает его с себя: потянув нитку вверх, девочка толкнула мать, наполнявшую чарку гостьи. Волшебный напиток разлился, на дне осталось только несколько капель. «Ах, простите», - растерянно пролепетала королева, - «я отдам Вам свою порцию, мне и без этого хорошо». Лицо Маргарконы исказилось от злобы. «Не надо мне вашего напитка!»,- зло закричала она. Это была чистая правда: радостное, светлое настроение для злой волшебницы – ужасный непрофессионализм: радость у них может быть только злобной. «Вы ещё поплатитесь за неуважение! Я отомщу!»,- продолжала кричать Маргаркона.
Напрасно король с королевой пытались её успокоить и вымолить прощение, а сидевшие рядом гости уверяли, что негоже из-за пустяка портить праздник, волшебница только больше распалялась. Топнув ногой, она громко произнесла: «Гордитесь своей красавицей? Так недолго вам радоваться: в день своего рождения ваша дочь…» вдруг её лицо исказилось, из горла вместо слов вырвался хрип, она поспешно что-то прошептала и растворилась в воздухе. Никто из гостей не заметил, что Элиза нажала на невзрачный зелёный камешек на своём браслете.
Гости постарались замять неприятное происшествие. Ожерелье сейчас же, нет, не выбросили, конечно, а отнесли в музей волшебства, но увещевания вроде: «не обращай внимания, она же не произнесла проклятия», «не бойся, она всё забудет» и так далее не вернули королю и королеве ни спокойствия, ни хорошего настроения. Только выпив волшебного напитка, королева, наконец, расслышала слова сестры: «Я успела снять заклятие, хотя не полностью. Какие-то неприятности будут, но какие и у кого, пока не знаю.» Король и королева так и не успокоились, но Аврора уже обо всём забыла и бегала в догонялки с подружками.
С тех пор в день рождения принцессы словно тень ложилась на лица всех обитателей дворца. Аврора, когда подросла, тоже стала замечать это. «Почему она не сказала, в КАКОЙ день рождения?» – потихоньку плакала королева. «Это же ясно»,- отвечала Элиза, - «решила помучить тебя неизвестностью. Ничего, я найду, как узнать её планы и защитить Аврору. К тому же», - улыбнулась она, - «у нас появилась союзница».
Здесь, пожалуй, надо прервать нить рассказа и поведать о том, что было истинной причиной злости Маргарконы. «В каждой избушке – свои погремушки»,- говорит пословица. Свои неприятности были и в семье Маргарконы.
Волшебство – профессия сложная: много наук надо постичь, много секретов учитель должен передать ученикам. А как учеников отбирать? Добрым волшебником можно стать только по зову сердца. Элиза с раннего детства на вопрос: «Кем будешь, когда вырастешь?» отвечала всегда: «доброй феей». Это доступно любому человеку, если он поймёт, что дарить подарки, созданные своими руками, приятнее, чем получать, а если сделать человека счастливым, то радоваться можно вместе с ним. Поэтому дом доброй волшебницы всегда открыт для всех, кто с чистой душой хочет научиться её секретам.
- А вдруг к тебе придёт кто-нибудь из злых волшебников? Или недобрый человек? - спрашивала королева сестру, - «ты так доверчива».
- Доверчивость и владение информацией – разные вещи - отвечала Элиза.
- Но как ты с первого взгляда различаешь людей?
- А у меня встроенный анализатор,- смеялась фея. Она действительно с первой встречи могла понять, что за человек перед ней.
- Ничего сложного, просто немного психологии и совсем чуть-чуть биофизики и биохимии.
Злые волшебники – совсем другое дело. Дело семейное. Человек по своей природе добр, и только со временем приобретает пороки, недаром говорят, что дети – ангелы. Вряд ли найдётся ребёнок, желающий сделать гадости своей профессией. Поэтому её секреты передаются из поколения в поколение. Вот и Маргаркона, когда родилась её единственная внучка, ровесница принцессы, возлагала на девочку большие надежды: дочь особыми способностями не выделялась, хотя была послушной и старательной. Но время шло, Крайса, как назвала её бабушка, подрастала, и оказалось, что в семье не без урода: девочка, едва научившись говорить, спросила, зачем быть злой волшебницей. А когда ей исполнилось 14, заявила, что ею не станет. Ни за что и никогда! Ни уговоры, ни наказания не помогли. И даже ворожба, на которую Маргаркона решилась с отчаяния (всё равно по принуждению специалистом не станешь!), оказалась безрезультатной. А когда старуха увидела подросшую внучку выходящей из дома Элизы вместе с хозяйкой и её племянницей, её чуть инфаркт не хватил. Ведь это могло означать только одно… Как раз приближался очередной день рождения принцессы, и она решила, наконец, отомстить.
Крайса, у которой способности были посильнее бабушкиных, понаблюдав за ней и за матерью, поняла, что та собирается сделать. Маргаркона приготовила страшный яд, который делал человека недвижимым и безгласным. Он не умирал, но и не жил. «Кома»,- так объяснила Элиза, обучая Крайсу делать противоядия.
Какой скандал был в доме! Перепуганные соседи долго потом не могли прийти в себя: от молний, сверкавших по всему дому, у них сгорела вся техника, а от раскатов грома они едва не оглохли.
Под конец бабушка с матерью всё-таки одержали победу. Под страхом превращения в чудовище внучке было запрещено выходить из дому: «Как только переступишь порог – тут же превратишься в такое, что жизни не рада будешь!» Конечно, довольны, что она ещё не волшебница, а только учится.
А убежать надо было: наступил 18-й день рождения Авроры. Бабка с матерью, заперев квартиру, отправились во дворец. В руках у матери был большой букет роз. Цветы были прекрасны, тонкий аромат их божественен, но исходил лишь из самой середины цветка, так что ощутить его можно было, только коснувшись лепестков. Каждый, кто сделал бы это, тут же упал бы ни жив, ни мёртв: это было смертельно опасно. Старый трюк с шипами не годился: дарить розы с шипами в наше время – дурной тон, злодеек вычислили бы сразу. И розы, завёрнутые в целлофан, должна была вручить, конечно, не бабка, а маленькая девочка-балерина. У балетного училища не было своего розария, и «добрая» бабуля-балетоманка (ясно, кто это был) вызвалась помочь достать хороший букет.
Что же делать? Как сбежать из-под надзора? Выбраться из дома – пустяк: хоть телепортацию она ещё не освоила, но в кружок спасателей-альпинистов тайно ходила, пока бабка ей доверяла, думала внучка историю отравлений изучает. А теперь у бабки есть волшебный сыщик. Маленькая такая коробочка, вроде i-Phone’а. Посмотрит на дисплей – сразу видно, где внучка. Надо помочь Элизе спасти принцессу! Но и чудовищем мучиться неохота. А жить ей придётся долго: 1000 лет – таков век волшебницы, об этом Крайса уже знала. Значит, выхода нет?
Выход есть всегда – возникло перед ней лицо Элизы. На каждый яд есть противоядие. И на бабкиного сыщика хакер найдётся. Кто? А она что, дурочка? Талантов хватает. Как там учила Элиза? Сосредоточиться, поймать излучение, поставить помеху, быстренько сгенерировать свой двойник, снять помеху. Это только говорится «быстренько». Энергии уйму требует. Голова болела так, что Крайса едва не теряла сознание, когда вылезала из окна, спускаясь на связанных простынях: переступать порог она всё-таки не рискнула. «Ну, бабуля, погоди!»
А Аврора ни о чём не подозревала. Она знала, что ей грозит опасность, но с годами привыкла к ней. Подвзрослев, Аврора стала настоящей красавицей, к тому же доброй и умной. Всякое дело, за которое бы ни взялась она, спорилось. «Идеал, а не девушка, лучше всех и в огороде, и в хороводе», - шла о ней молва по всему королевству, да и за его пределами. Увы, к беспокойству королевы прибавилась новая головная боль: соседские принцы, а тем более, принцессы, не очень-то любили бывать у них по будням, да и на праздниках старались держаться вместе, от Авроры подальше. Той оставалось только беседовать с придворными советниками и фрейлинами. «Как же так?»,- жаловалась сестре королева, - «она же у нас такая…», - королева всхлипнула от обиды.
- Именно поэтому, - улыбалась Элиза. – Она слишком хороша. Кому охота выглядеть на её фоне серой мышкой или деревенским дурачком? Что ты её держишь в замке? Пусть увидит мир, найдёт друзей, да и жениха - себе ровню. Пошли её учиться в университет или на конкурс красоты выступить, или хотя бы в круиз.»
- Что ты! Об этом и речи быть не может! Я её даже в Интернет пускаю только под моим контролем. Нет-нет, никаких даже «В контакте»! Ты же знаешь, что ей грозит!
К тому времени Элиза уже выяснила, что злая волшебница изготовит страшный яд, и, если бы не противодействие Элизы, принцесса бы умерла. «А так, если вдруг ЭТО случится, только проспит сто лет и проснётся такой же юной и прекрасной», - заключила фея.
***
«Ничего сложного, просто немного нинцзяцу»,- пояснила Крайса изумлённой Элизе, вбежав к ней. – «Они не знают, где я. Скорее во дворец!» Времени было в обрез.
Праздник уже начался. Король и королева поздравили дочь, и наступила очередь концерта: таков был обычай. И когда маленькая девочка в балетной пачке, окончив танец, приблизилась к принцессе, держа в вытянутых руках огромный букет, ей наперерез вдруг бросилась никому, кроме Элизы и принцессы, не знакомая девушка и вырвала розы у неё из рук. «Ах, ты!...», - послышался голос злой волшебницы. Возникшая буквально из воздуха Маргаркона вцепилась в букет, срывая с цветов обёртку и изо всех сил стараясь подобраться к Авроре. «Нет!», - в ужасе заорала Крайса и, бросившись на бабку, буквально сунула розы ей в нос. Старуха побледнела, покачнулась и свалилась бездыханная. Тут же рядом оказалась Элиза. Немногие заметили, что она, достав из потайного кармана маленькую капсулу, быстро прислонила её к руке злой волшебницы, и вскоре щёки той порозовели. «Ничего страшного»,- объявила фея, - «Поспит сто лет, проснётся и будет безобидной ворчуньей-долгожительницей. Заклятие снято окончательно».
Все с облегчением вздохнули. Все, кроме Авроры. «Как же так!», - воскликнула она с огорчением. Глядя в окно, из которого далеко была видна дорога к замку, она сказала со слезами в голосе:
- Пройдёт сто лет, сюда приедет принц и после всех приключений вместо прелестной девушки обнаружит спящую злобную старуху. Представляете себе его состояние? Ведь в меня к тому времени уже вряд ли можно будет влюбиться. А я? Так и останусь без своего принца?
- Не волнуйся, дитя моё – улыбнулся король, обняв дочь за плечи. Ты красива, у тебя хороший характер, держава наша крепка и богата, и, надеюсь, ещё есть на свете короли и рыцари, сыновья у которых вовсе не глупые и не кривые. - Он лукаво прищурился.
- Думаю, что при данных обстоятельствах во дворце и через сто лет будет прекрасная принцесса, а может, и не одна. А что не спящая…Между прочим, целоваться лучше, бодрствуя. Кстати, - он поднёс к глазам лежавший на окне бинокль, - кто там подлетает к нам на белой «Комете»? Вроде на сегодня не намечено никаких официальных визитов. Да с каким кортежем! Согласно этикету это может быть только…
- Я даже знаю, как их зовут, - Крайсе и дворцовый этикет был нипочём. Поймав удивлённый взгляд Авроры, она пояснила: Помнишь, мы сфотографировались вместе? Так я фото «в контакте» разместила. Ну, и из кучи писем отобрала два … - Она победно взглянула на побледневшую королеву. Кстати, зовите меня Миленой. Мне через месяц 18, и я меняю имя.
От смущения Аврора стала ещё прелестней.