Мой мёртвый Голливуд
1. Над небесами (http://proza.ru/2011/09/21/421)
2. Да приидет Царствие Твоё (http://proza.ru/2011/10/04/1031)
3. Кровь на белом (http://proza.ru/2011/10/06/803)
Отец Павел всегда верил, что его час настанет, наблюдая, как самодовольный мир катится в бездну, вместе с его показным величием и самообманом. «Люди забыли про Господа!» - вещал он громовым голосом своей притихшей и испуганной пастве глас Божий, Его верный слуга. «Грехи ваши переполнили чашу весов, и Всевышний решил, что пришло время кары его!» - чеканил он каждое слово, пробегаясь по лицам, вглядываясь пристально в эти «дрожащие листья», решившие положиться на милость Божью и спастись в лоне матери Церкви, в её крепких стенах, осаждаемых армией мёртвых. «Это, отныне путь!» - почти под два метра ростом, тряс могучий священник над головой Библией – «Да приидет Царствие Твоё!» Нет, он не испытывал страха ни стоя перед толпой, ни год назад, когда трупы поднялись из земли.
Чуть больше года прошло, когда впервые на похоронах он увидел величие Божье, наверное, один из первых, и с тех пор ни на секунду не сомневался в том, что наступил Апокалипсис. Сколько раз он вчитывался в слова Святого писания, Откровения 20:13: «Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них», и молился о понимании, а когда покойница, пожилая женщина открыла глаза и встала из гроба - он постиг истину.
Отпевать покойников - обычное дело. Ближе к полудню в окружении родных и близких умершей он говорил о том, как бренно тело и бессмертна душа. Наступала весна, было ветрено и холодно, солнце ещё не успело прогреть землю, местами лежал снег. В такую погоду никуда не хочется, но долг необходимо исполнить, и святой отец прекрасно помнил об этом.
Он видел бледные черты умершей, её заострённый нос, худое хрупкое тело, посиневшие губы, но никак не ожидал, что оно сейчас зашевелится и мёртвые глаза откроются. Сморщенные синюшные веки неспеша распахнулись, зрачки, поблекшие, мутные и холодные, они были просто устремлены в бирюзово-голубое ледяное небо.
Кто-то в толпе вскрикнул, поднялась паника. Наиболее чувствительная и уже немолодая родственница умершей упала в обморок. Её тут же подняли и увели. Людей было достаточно много и нашлось немало любопытных, чтобы протиснуться вперёд и посмотреть, что же произошло. Умершая продолжала смотреть вверх без всякого смысла, а её заплаканная дочь, в чёрном, съехавшем на бок платке, не решалась подойти, и всё приговаривала, скрестив руки на груди: «Мама... мама...»
Старуха скосила глаза, чем вызвала ещё большую панику, шёпот и возгласы. «Да она же ещё жива!» - крикнул кто-то из родственников, что придало толпе большей решимости и теперь люди столпились у самого гроба. Покойница смотрела то в одну сторону, то в другую, а затем, молча, не издав ни единого звука, приподнялась и медленно попыталась встать. Но проделано было всё так неуклюже, что тело, запутавшись ногами, подобно тюку с картошкой, потянуло за собой белую накидку, вывалилось, и с пугающим звуком стукнулась о голую землю. Гроб, стоявший на двух табуретах, сильно наклонился следом, но всё же устоял, вернувшись с грохотом на место. Толпа бросилась врассыпную. Теперь никто не решался подойти, хотя было очевидно, что женщина - живая и ей требуется срочная медицинская помощь. Через полминуты кто-то опомнился и стал звонить в скорую. Не каждый день на похоронах покойники возвращаются к жизни. Чудо, столь удивительное, что сам святой отец, не раз читавший о таком в Библии, и как никто другой веривший в чудеса Господни, застыл как вкопанный не зная что делать. Только он заметил, что падение ничуть не остановило вновь живую, хотя упала она на обе руки, так что те неестественно выгнулись, и как ещё он успел заметить, стукнулась головой об острый камень, торчащий из земли. Как ни в чём не бывало, женщина попыталась встать, но запуталась в белой, просторной накидке и, как заводная, тряпичная кукла, всё также молча, в ней зашевелилась. Движения были абсолютно лишены всякой логики и смысла: тело дёргалось и трепыхалось, трепыхалось и дёргалось, пока средних лет мужчина, в белой рубашке и тёмном замшевом пиджаке, стоявший ближе всех, решился подойти и помочь. Он скинул простынь и бывшая покойница, освободившись от пут, встала и пошла вперёд. Испуганная толпа расступилась, образовав довольно просторный коридор и, наседая, подталкивая друг друга, неуверенно, поплелась следом. В светлом чепчике и белом платье, с одним тапком на босу ногу, старуха тряслась при каждом шаге, а ноги этом выписывали такую дугу, что вообще удивительно было, как она шла. Покойница двинулась вдоль крестов, надгробий и оград. Никто не знал, куда она держит путь и понимает ли куда идёт. Выписывая ногами немыслимые кульбиты, женщина проделала ещё пару шагов, а затем, зацепившись голой ногой за серый, поросший мхом камень, упала и на секунду затихла. Все ахнули, прокатилась волна предложений и возгласов. Первой опомнилась и подбежала к покойной её дочь, следом за ней поспешили на помощь остальные родственники. Старуху подняли, поддерживая со всех сторон. Первый испуг и страх прошёл. На смену угрюмым лицам пришли улыбки и радость, что покойная вернулась к жизни. Никто не сомневался, что она жива, ведь ходят только живые.
Смену скорби вокруг чувствовал и отец Павел. Его услуги были теперь не нужны. Оставалось вернуться домой, поразмышлять и поведать другим о произошедшем. Тем более что такая новость как птица мгновенно распространится сейчас вокруг, а люди именно от него первыми должны узнать, как велик Господь. Многие будут приходить к нему в храм, а кому ведь, как не ему объяснить случившееся сегодня чудо. На дороге показалась «скорая помощь». Машина подъехала, из неё спешно вылезли два молодых врача. Мигом сообразив кому нужна помощь, они вытащили из машины носилки, подняли за руки и за ноги воскресшую и с трудом уложили. Женщина, казалось, сопротивляется, но кое-как её всё же пристегнули ремнями и один из врачей, закатав ей рукав, стал мерить давление. Она крутила головой в разные стороны, но по глазам и мимике было видно, что она по-прежнему ни кого не узнаёт. «Что с ней, доктор?» - задавались вопросы вокруг. «Как она ожила? Чудо-то какое!» «Пожалуйста, не мешайте. Мы окажем ей необходимую помощь, остальное в больнице», - ответил врач чуть постарше. На его лице отразилась некоторая нервозность, то ли от столпившихся вокруг любопытных и назойливых людей, то ли от чего-то ещё.
Позже, вспоминая тот день, и глядя, как уже толпами мёртвые свободно разгуливают по свету, отец Павел понял нервозность врача, то, о чём он не сообщил в тот день родственникам воскресшей. Старуха ходила и двигалась, но у неё отсутствовал ПУЛЬС и не было ДАВЛЕНИЯ. Физически она была МЕРТВА. На самом же деле, она была ни живая, ни мёртвая. Немёртвая.
- Второе пришествие Христа грядёт! Как говорится в откровении Иоанна Богослова, оно будет сопровождаться многочисленными чудесами, в том числе и такими как воскрешение мёртвых, и огонь в небе, и явления ангелов Господних! - отец продолжил свою проповедь.
Его железный голос эхом отражался от стен храма и буквально обрушивался на голову верующих, коих собралось в зале человек тридцать. Вой мертвецов снаружи вторил проповеди.
Подол длинной чёрной рясы отца Павла свисал, почти касаясь пола, было удивительно, как он не цепляет его при ходьбе своими массивными ботинками, делающими его шаг ещё более тяжелым. Казалось, деревянные доски вот-вот треснут под его ногами. На груди священника висело большое серебряное распятие, раскачивающееся из стороны в сторону, при каждом шаге.
- Так как вы все, собравшиеся здесь, усердно знать желаете о грядущем дне пришествия Его и избавлении вашего от мук земных, я счёл благопотребным, обильно почерпая, как от священного источника, от самого священного Писания, - отец вновь потряс над головой Библией в кожаном переплёте с золотыми оборками, - представить очам вашим то, о чём вопрошаете вы, дабы вы не только ухом прияв сиё, но и на деле испытали величие Господне, приняли волю его, и тогда будет вам прощение на Страшном суде, который уже на пороге дней последних свершится.
По толпе верующих пробежал едва слышный тревожный ропот. Люди не поняли последних слов священника, но страх уже закрался и овладел их сердцами. Глядя в горящие глаза святого отца, было сразу видно, что ради своей веры в Господа, этот человек готов на всё. Но они даже и не могли предположить, на что именно.
- Дабы ваш страх, с которым сущность ваша человеческая не расстаётся, коим сам Дьявол удерживает души от познания Господа вашего, не мог боле помешать вам в стремлении к объятиям Отца, не мог боле препятствовать вознесению душ ваших, я взял на себя обязанность святую помочь вам в познании воли Господа! Да святится имя его!
С этими словами отец Павел хлопнул увесистой Библией по деревянной кафедре. В тот же миг, механизм, который он усердно сооружал весь последний месяц, пришёл в действие. Крышка кафедры сработала как курок в ударно-спусковом механизме, что-то громко хлопнуло и замысловатая цепь рычагов, пружин и поршней, спрятанных под полом, со скрежетом задвигалась.
Из-за спинок длинных скамей, за которыми сидели верующие, пружины вытолкнули прочные железные поручни. Словно в адском аттракционе поручни сдавили собой тела вопящих людей, сжали, вдавили их в сиденья. Кто-то уже умолял о пощаде, но отец всё продолжал проповедь:
- Бог судить будет живых и мёртвых, то есть имеющих воскреснуть из мертвых и тех, которые останутся до воскресения в живых, но, подобно воскресшим, изменятся!
Крики зажатых, точно в тисках людей усилились, но громогласный голос фанатичного священника будто звучал из рупора, заглушая вопли и мольбы о пощаде.
- Страшен, весьма страшен суд Божий, хотя Бог и благ, хотя Он и милостив. Тот же Иисус, Который ныне зовет к Себе всех, в день суда отошлет от Себя непришедших. Да не убоятся Его истинно верующие! И да придет Царствие Твоё!
С этими словами отец Павел поднял руки к небу и запрокинул голову вверх, одновременно с этим ставни ворот церкви распахнулись, впуская в полутёмный зал яркий солнечный свет.
Но вместе со светом внутрь проникли и мёртвые. Точно давно ожидая своего часа, разномастная толпа полуразложившихся останков человеческих тел, движимых лишь инстинктом потребления пищи, ввалилась в стены храма. Наперебой, наступая друг на другая, не замечая никого и ничего вокруг, издавая жуткие нечеловеческие звуки, вытягивая вперёд гнилые руки с обвислыми мёртвыми мышцами, висящими на пожелтевших костях, мёртвые устремились рвать живую плоть.
Отец Павел повернулся спиной к кровавой вакханалии, царящей в храме, открыл потайную дверь под висящим на стене распятием Христа и вошёл внутрь.
Дикие стоны и крики из-за стены длились до наступления ночи. Но они не потревожили сердца Павла, он был уверен, что всё сделал правильно. После того, как всё стихло, священник прочёл молитву и отошёл ко сну. Завтра его ждал новый день и новые великие дела.
(написано в соавторстве с Александром Хумаровым - http://proza.ru/avtor/mistik2)