Юрий Овтин
Запретный плод
Рассказ
Мало кто из представителей сильного пола не поддавался искушению вкусить «запретный плод», который, как известно, особенно сладок. И чем старше наш брат, тем сильнее одолевает его искушение.
В ту пору я работал инженером-программистом в отделе компьютеризации одного из коммерческих банков. Из двух десятков сотрудников нашего отдела я был самым старшим, возраст подползал к полтиннику. Однако груза лет на своих плечах я совершенно не ощущал, во-первых, благодаря более молодому окружению, а во-вторых, потому что был непоколебимым оптимистом. Женщине столько лет, на сколько она выглядит, а мужчине столько, на сколько он себя чувствует.
В тот понедельник начальник отдела представил нам новую сотрудницу – оператора ЭВМ, моментально приковавшую к себе внимание мужчин, работавших в банке. Внешность Марины – так звали новенькую – полностью соответствовала значению французского слова «шарм». Изумительной гибкой фигурой, сильными красивыми ногами она вызывала ассоциацию с почитаемыми мною представителями семейства кошачьих. На вид Марине можно было дать не больше тридцати лет, однако, когда через пару дней я собрал о ней интересующую меня информацию, оказалось, что в свои тридцать семь она великолепно выглядит благодаря многолетним занятиям художественной гимнастикой.
Муж Марины плавал старшим механиком – «дедом» – на рыболовецком траулере, а она жила с сыном-школьником и свекровью. Старшая дочь год назад вышла замуж.
Довольно быстро мы с ней подружились, и я начал подумывать о дальнейшем развитии отношений, подыскивая для этого подходящий случай, который не заставил себя долго ждать. Как гласит второе правило сопромата, известное каждому студенту, «Была бы пара – момент найдется». Ну а первое правило, которое я знал еще, кажется, со школьной скамьи – «всякое сопротивление преодолимо», служило мне девизом, с которым я шел по жизни.
...В тот теплый осенний день отмечали юбилей начальника нашего отдела. За час до окончания работы собрались в компьютерной.
Я примостился рядом с Мариной и весь вечер ухаживал за ней, причем, как говорится, был в ударе, не забывая подливать ей в рюмку коньяк. Потом мы, не отставая от молодежи, лихо вытанцовывали рэп, и я от души веселил всю компанию, рассказывая полупристойные анекдоты.
Вечер получился на славу, и, вполне естественно, я пошел провожать Марину домой.
Я предложил зайти посидеть в небольшое экзотическое кафе и заполировать коньячок шампанским, на что Марина охотно согласилась.
...После двух бутылок шампанского мы с Мариной одновременно подошли к состоянию эйфории. Приобняв Марину за плечи и горячо дыша, я рассказывал ей забавные эротические истории и чувствовал дрожь, пробегавшую по ее телу. Никогда еще запретный плод, коим есть чужие жены, не казался мне таким привлекательным и желанным.
Рассчитавшись с официанткой, я намеревался, в соответствии с намеченным планом, пригласить Марину в ближайшую гостиницу, выпить кофе…
Однако Марина неожиданно, немного смущаясь, спросила, как пройти в туалет. Официантка развела руками и стала извиняться за то, что в кафе такая услуга не предусмотрена.
Мы вышли на воздух. Уже стемнело, набежавшие на небо тучи усиливали эффекты ночи. Вдоль аллеи теснились сосны и густой кустарник.
Выросший в семье врачей, я исповедовал лишенное этических предрассудков правило, которое не раздумывая использовал в подобных ситуациях – «пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь». Со словами: «Девочкам направо, мальчикам налево», я подтолкнул Марину к зарослям.
Прошло какое-то время, и из-за кустов раздался приглушенный стон. Я рванулся в темноту.
– Где же ты? Что случилось?
– Осторожно, здесь яма! – откуда-то, словно из-под земли донесся голос Марины.
Не без труда я вытащил ее из довольно глубокой траншеи, оставленной, должно быть, беспечными благоустроителями парковых территорий, – на дне рытвины было по колено воды.
Марина нервно посмеивалась, ее бил озноб, на белый костюм было жалко смотреть.
– Руки-ноги целы? А остальное – дело поправимое. Сейчас пойдем в гостиницу, выпьем кофе с коньяком, за это время твой «прикид» и подсохнет.
– Знаешь, – ответила Марина, – ты не обижайся, но у меня нет никакого желания куда-либо идти. Посидим немного здесь, на скамеечке.
Мы просидели около часа, пока Марина пришла в себя, а затем я отвез ее на такси домой.
Прощаясь около подъезда под покровом густых платанов, Марина неожиданно проворковала:
– Как я тебя понимаю! Целый день так обольстительно за мной охотился, потратил столько денег, и, на тебе – осечка! Но как поется в детской песенке: «Если долго мучиться, что-нибудь получится».
С этими словами Марина обвила меня руками, страстно прижавшись всем телом.
Поцелуй ее был настолько сладострастный, что я моментально забыл все неурядицы этого вечера.
И вдруг кто-то сильно ударил меня в ухо, в глазах потемнело, и я вырубился…
...Очнулся через несколько минут.
Невдалеке от меня Марина бурно объяснялась с каким-то здоровенным мужчиной.
Верзила обзывал Марину непристойными словами. Потом он со злостью швырнул ей что-то в лицо, повернулся и быстро пошел прочь. Марина, рыдая, побежала за ним.
«Наверное, муж», – подумал я.
Мое предположение подтверждало обручальное кольцо – оно вдавилось мне в ладонь, когда, опираясь о землю, я подымался на ноги, – кольцо, которое, очевидно, и бросил Марине ее супруг...
...В понедельник на работу я не пошел. За двадцать баксов знакомый доктор выписал мне больничный, и я провалялся целую неделю на диване, читая крутые детективы и пытаясь отвлечься от недавних амурных переживаний.
Выйдя на работу, я узнал, что Марина уволилась. Я звонил ей несколько раз домой, автоответчик просил оставить информацию.
Но однажды она подняла трубку.
Я стал было извиняться, однако Марина резко перебила меня:
– Да причем здесь ты? Просто мужа списали с судна, и он прилетел домой без предупреждения.
И, немного помолчав, добавила:
– Я прошу тебя больше мне не звонить.
– А как же кольцо? Я хочу отдать тебе кольцо, которое подобрал на земле в тот вечер.
– Оно уже ни к чему, – сказала Марина и положила трубку.
Так и храниться у меня то чужое обручальное кольцо, напоминая о горечи запретного плода, который многим, невзирая на библейский запрет, кажется очень сладким и потому желанным...