«Я любил их всех».
Он почесал нос. Сложил руки за спиной. Оторвался от стены и начал свое движение по пространству. Первые сто шагов.
«Жанна. Именно для Жанночки я сделал укромный уголок. Никто не мог мешать нашему счастью. Сначала Жанна не хотела видеть меня. Молодые женщины сами не знают, чего хотят. Мне пришлось ей объяснить. После этого она неделю не вставала… Я дарил Жанне цветы. Каждую неделю дарил на протяжении года. Потом она должна была родить ребенка! Но пошло что-то не так… Не так. Жанночка умерла, а мой ребенок так и не появился на свет…»
Он замедлил шаг. Вдруг подумал о грядке, на которой росла морковь. Он медленно развернулся. Пошел отсчет следующим ста шагам.
«Маришка – маленькая мышка».
Он улыбнулся. Его ладони вспотели.
«Глупенькая была, боялась меня до жути. Молчала всё время. Я дарил Мариночке игрушки. Мягкие. Она только плакала. От умиления… Не знал я, что Мариночка уже несколько лет принимала лекарства для сердца. А она мне, дурочка, не сказала. Легла спать и не проснулась… Когда я последний раз любил её, она не плакала, не отворачивала своё лицо. Глаза были закрыты и тонкие губы как будто хотели что-то прошептать…».
Он вдруг подошел к окошечку. Подставил лицо под луч солнца. Кожей почувствовал приятное тепло.
«Вот также петрушечка и укропчик подставляли свои листики солнышку».
Он отошел от окна и продолжил свой путь. Еще сто шагов по часовой стрелке.
«Катя. Она кричала, пока не охрипла. Дралась, царапалась. Я сломал ей палец. Кусалась. Я выбил ей зубы. Придумал цепь, которой фиксировал Катеньке её сильные руки. Всё делал для неё! Кормил её, она выплёвывала. Любил её, она шипела. Потом она забеременела. Я был так счастлив! Но Катя сказала мне, что не даст родиться моему ублюдку. Я ударил её. Она только смеялась. Я ударил ещё и ещё. Когда я опомнился, Катенька уже не дышала, а кругом была кровь…»
В его мозгу красным пятном вспыхнула клумба с алыми маками. Он глубоко вздохнул. Руки безвольно повисли вдоль туловища. Только ноги отсчитывали свои шаги. Следующие сто шагов.
«Анюта. Из-за неё я и пропал… Анечка только начала учиться в одиннадцатом классе, когда я забрал её к себе. Отличница! Заниматься не бросила. Целый день с учебниками. Книги читала. Заставила меня ей книги покупать. И мне читала вслух… А однажды заплакала. И плачет, и плачет… Я её и бил, и уговаривал.. А Аня всё твердила, что хочет книгу одну, но книга эта есть только в библиотеке. Просила сходить меня туда, записаться и взять эту самую книгу… А когда мне? Дела, огород… Анюта ни ест, ни пьет… Плюнул я, сходил в эту библиотеку и взял книгу. Как Аня радовалась! Прыгала, как ребёнок, в ладоши хлопала. Ночью нежная была… Читала книгу месяц, как и положено. Потом мне отдала и попросила сдать. От счастья светилась вся…»
Он остановился, прислонился спиной к стене. Руки сами сжались в кулаки.
«Убью я тебя, Анька, убью!»
Он улыбнулся и стал думать о грядках, овощах, цветах, удобрениях. О том, что хотел посадить новый сорт картофеля. О том, как в этом году уродились бы кабачки и капуста. В общем, о делах своих огородных.
Выдержки из прессы:
«Пойман маньяк, прозванный Огородником. На его счету три жертвы и, если бы не бдительность одного из читателей (фамилия держится в секрете) центральной библиотеки нашего города, то была бы и четвертая жертва. Читатель обратил внимание, что в библиотечной книге некоторые буквы обведены карандашом. Он сложил из них слова. И сразу же позвонил в полицию».
«Маньяк держал молодых женщин в комнате, оборудованной в подвале своего дома. Три трупа были найдены на участке. Захоронения были под грядками с морковью, петрушкой и укропом, а также под клумбой с маками. Необходимо отметить, что на участке Огородника разбит великолепный огород».
«Анна К. проходит реабилитацию. С ней занимаются психологи».
«Огородник считает смерти женщин случайностью…»