- В наше время главное украшение стола какое?
- Телевизор!
м/ф «Трое из Простоквашино»
Всё-таки телевизор – настоящий друг человека. Никто не может так быстро успокоить, как он любимый! Первое что я увидела на экране, была знакомая до боли передача «Кто хочет стать миллионером?», но вёл её почему-то не родной каждому российскому зрителю телеведущий Всея Руси Макс «Алкин», как говорят юмористы, а очень похожий на него французский юноша. Единственное отличие состояло в том, что действующими лицами были французы. Боже, неужели все, что показывают на нашем телевидении придумано в Европе?!
Переключая бесконечные каналы, я с удивлением узнавала интерьеры студий, ежедневные смешные сериалы, ток-шоу, игровые программы, и другие «фабрики звёзд» (только если у нас это фабричный конвейер, то во Франции – «Стар академи» - академия звёзд).
Особенно радовала узнаваемостью реклама - подавляющее большинство роликов было из тех набивших оскомину, что наши отечественные зрители невольно зазубривают наизусть в раннем детстве. «Снесла курочка яичко, да не простое, а очень простое – фирма «Вэллдом»! – смешил наивной интерпретацией соседский малыш. Приезжаем во Францию, а тут, оказывается, та же фирма для которой осчастливить клиентов не только просто, а очень просто…
Только вот когда начинается на французском телевидении очередной рекламный блок, то громкость сама собой делается значительно тише, а следовательно снижается и раздражение зрителя замученного созерцанием навязчивого двигателя прогресса. Да и количество рекламы бесцеремонно прерывающей интересный фильм в самый неподходящий момент неизмеримо меньше.
Неужели соотечественникам в десятки раз нужнее знать, что именно порошок «Ариэль» подарит им альпийскую свежесть? Ведь когда рекламу гонят по российским ящикам, то звук наоборот врубают на всю мощь. И все кто вооружён символом семейной власти – пультом от телевизора реагируют мгновенным устранением источника раздражения и переключают на другой канал, а ежели и там притаился агрессивный противник, то телик на время вырубают и спокойно идут в туалет. Рекламная пауза, товарищи!
- Элина, иди сюда скорей. Твой Барнаул показывают – кричит Месье из гостиной.
Вбегаю в комнату. Всего две недели в разлуке с Родиной, а чувствую, соскучилась до слёз! Хоть посмотреть на родные лица… Вместо Барнаула показывают потоп на острове Борнео. А французам без разницы Барнаул или Борнео, когда во рту каша – звучит почти одинаково.
К своему удивлению, я много смотрела художественных фильмов. Никто мне их, понятное дело, не переводил, но всё было и так понятно, потому что в большинстве своём это были комедии или трогательные детские фильмы про животных. Особенно запомнились два киношедевра потому что они показывали Россию. К истинному положению эти потуги, правда, не имели никакого отношения, но за попытку – спасибо!
Первое кино тужилось изобразить родную сторонушку. Экзотическое поселение аборигенов Сибири, в представлении смелого европейского режиссёра, являло собой жидкую россыпь чёрных неказистых землянок занесённых снегом. Декоратор явно ошибся климатическим поясом и вместо густых лесов, сибирскую деревушку окружала ледяная пустыня без признаков растительности. Пейзаж явно демонстрировал ужасы полюса вечной мерзлоты, но входные двери в убогие хатки имели застеклённые окошечки и собачьи лазы внизу, а едва очерченные под толстым снежным покровом крыши были украшены резными флюгерами. Беспрерывный кинематографический буран стремился превратить мою малую Родину в один большой сугроб. Но под толщей никогда не тающего снега, в закопчённых допотопными лучинами избах обитали крупногабаритные нечёсаные православные батюшки. Все как на подбор с бородищами ниже пояса, мохнатыми грозными бровями и недружелюбным характером. Униформа русского мужского населения состояла из безразмерной чёрной рясы и высокого чёрного колпака. Женщин в русских селеньях не было вообще. Видимо устав останавливать коней на скаку и заходить в горящие избы, все русские бабоньки взялись за ум и эмигрировали в просвещённую Францию. Оставленные без присмотра мужики, впали в религиозный фанатизм, и безостановочно молясь, сильно мешали главному герою – молодому красивому французу путешествовать по России. Увидев на прогрессивном, добром и открытом герое модную куртку, кроссовки и бейсболку я с ужасом поняла, что фильм живописует современность.
И это был отнюдь не «Назад в будущее - 4», и не какой-нибудь американский блокбастер про путешествия во времени. Американские фильмы на французском телевидении не то чтобы совсем запрещены, но как-то невостребованы, ведь есть свои французские, которые лучше всех! Даже слово «О`кей!» говорить по телевизору не то чтобы нежелательно, но как-то не принято, ведь есть родной французский аналог - «Дакор!», этак гораздо лучше!
Второй фильм «про Россию» был из когорты старого, нудного, узкоформатного кино, которое так любят все интеллектуалы. Чёрно-белая лента. Восемьсотлохматый год. Революция. Узбекфильм. В грязном дребезжащем вагоне поезда едет молодая целомудренная узбечка. Вдруг к ней в купе заходит молодой политически грамотный узбек-красноармеец:
- Салам алейкем.
- Алейкем асалам – испуганно бормочет и вжимается в угол смущенная девственница востока.
- Бонжур, мадам! Бонжур, месье! – томно переводит сексуальный баритон.
После приторно-леденцового образа французского телевидения, особенно жутко было слышать дома с настойчивой регулярностью по родному ящику, что в любимом отечестве по всем каналам взрывают-убивают, ежедневно люди пачками страдают-погибают, и всё новые и новые фрагменты тел разбросаны в радиусе километра…
Увлёкшись подростковым телесериалом, про то как юная манекенщица морит себя голодом и оказывается на краю смерти, забываю о бдительности и опрометчиво не запираю комнату. Моей оплошностью не преминул коварно воспользоваться террорист по кличке «Инфант», он же «Пюпюс», он же «Дважды-царь».
Боец молниеносно впрыгнул в тыл врага и метко запустил мне в голову увесистой телепрограммой размером с «Капитал» Карла Маркса. Телевизионные программы во Франции похожи на толстые модные журналы-каталоги, поэтому представьте, будто я получила в висок кирпичом. На долю секунды в глазах потемнело…
В следующий миг осознаю себя в конце коридора, держащей за шкирку перепуганного Пюпюса с занесённым над ним орудием в виде теле-булыжника. Вот так, наверное, и совершаются убийства в состоянии аффекта. Опомнившись, не спешу отпускать сорванца, с удивлением для самой себя садистски наслаждаюсь испугом и беспомощным состоянием жертвы. В синих (папиных) глазах Пюпюса вижу проблеск сомнения – нет, не ударит. Видимо, «Инфанта» наказывают лишь в крайних случаях, как, например, публичное оплёвывание гостей.
Но рамки дозволенного поставить необходимо. Опустив солидный томик, не скупясь шлёпаю по пюпюсовой заднице так, что на коже наверняка отпечаталась пятерня. Пюпюс, не веря в происходящее набирает в лёгкие побольше воздуха и взревев, как пожарная сирена, мчится показывать боевое увечье отцу и сейчас точно донесёт на меня по полной программе.
Ничего, ничего, ничего,
Сабли, пули, штыки - всё равно…
Завтра Пюпюса отправляют к матери. Французский суд – самый гуманный суд в мире, он мудро распределяет радость общения с милым чадом поровну между родителями. Свои две недели мы с Месье оттарабанили, как говорится «от звонка до звонка», теперь очередь пюпюськиной мамаши, пусть она теперь свои две недели попляшет с ненаглядным крошкой-террористом. А у нас отпуск от этого монстра.
УРА!!! Начинается свобода!!!
Зато по телевизору запускают «Тур-де-Франс». Хотелось же мне увидеть на экране чисто французскую «изюминку», чтоб от всей мировой тележвачки отличалось – ну вот, пожалуйста! По всем каналам в спины друг другу сосредоточенно пыхтят потные велосипедисты. А значит, по телеку смотреть больше не на что!