Несколько недель работала я практиканткой в одном доме престарелых.
Помещение, где старики проводили большую часть дня, было довольно симпатичное и весёлое. Стены были оранжевого цвета, а картины на стенах согревали душу итальянскими двориками и пейзажами. Хозяйка группы, точнее ухаживающая за стариками служащая, заказала эти картины в каком-то каталоге и очень гордилась, что комната получилась тёплой и гостеприимной.
Жаль только, что самим старикам всё это было уже безразлично. В той группе, куда попала я, находились пожилые люди, страдавшие прогрессирующим слабоумием. Некоторые- были очень стары, но некоторым- было чуть за семьдесят. Из-за большого количества принимаемых лекарств, почти все они не имели аппетита, руки их дрожали и были так слабы, что мы кормили их с ложки. Впервые в жизни увидела я, что такое галлюцинации: одна женщина постоянно вытирала невидимую воду со стола, другая-от кого-то отмахивалась, третья- чего-то пугалась и вскрикивала. В родительский день некоторые старики не могли узнать своих детей и спрашивали свою дочь или сына: "Кто ты? Как тебя зовут?"
Доктору Шмидту было 72 года. Он страдал глубокой депрессией. Каждый день к завтраку приходил он в красивом, светло-сером костюме и свежей рубашке. Тридцать лет вёл доктор Шмидт свой праксис, но после смерти жены, состояние его сильно ухудшилось. Жена его была балериной в Дрезденском театре. Два сына состоялись достойно отцу: один- врач, другой- журналист. Доктор был очень беспокойный и постоянно требовал измерять ему давление. Его часто увозили в психиатрическую больницу, в которой, как он сам говорил, "он очень долго спал".
Как оказалось, доктор читал Достоевского, любил живопись и много путешествовал со своей женой и детьми по экзотическим странам. Что совершенно расстраивало и выбивало меня из колеи, это то, что доктор Шмидт потерял ко всему интерес: книг он уже не понимал, да и читать их уже был не в силах. Телевидение казалось ему скучным. Хобби он не имел и единственное, что его интересовало было его давление, а так же "посещал ли он сегодня туалет или нет", (у доктора был страх отравления оганизма, если моча не будет отходить регулярно).
Я не могла в это поверить. Иногда мы беседовали. Рассказывал он медленно, с трудом подбирая слова. Однажды, когда я вела его после еды к его комнате (доктор плохо ориентировался в доме), он сказал: "В этой кофточке, (а она была тёмно-красного цвета), Вы выглядите очень аппетитно".
Я вскинула глаза. Может он очнётся, выйдет из этого небытия, снова взглянет на мир своим чутким докторским взглядом?!!!
Но доктор слабо толкнул дверь своей комнаты и тяжело вздохнув, закрыл её передо мной.
( 2006 год)