Больше всего на свете Димка хотел попасть в большой дом, окруженный красным забором. Таинственный и загадочный он будоражил воображение пятилетнего мальчугана. Другой , совсем иной нежели его , мир по ту сторону забора представал в глазах Димки: не было в нем матери алкоголички и её собутыльника Васьки, вечно норовившего отвесить очередной подзатыльник, не было полуразвалившейся хибары давно забывшей, что такое домашний уют и чистота, не было ничего того, что собственно и составляло его маленькую жизнь.
Прошел уже месяц с тех пор как он впервые увидел дом. А привела его к нему кошка Муська, сожравшая открытые на закуску Васькины консервы и выкинутая за шкварник прямо в открытое окно. Бросившись вдогонку за своим единственным в мире другом, мальчуган убежал далеко от своей хибары и тогда-то и натолкнулся на таинственный дом. Кошка прошмыгнула под забором и была такова, а он прильнул к маленькой щелочке между листами красного железа: огромный утопающий в белоснежном покрывале кустов жасмина дом, ровные посыпанные желтыми камешками дорожки , обрамленные цветами и аромат чего-то необыкновенно вкусного витающий в воздухе, всё это было так необычно, ярко, красиво. Затаив дыхание Димка с интересом рассматривал увиденное и простоял бы так и целый день, если бы не огромный лохматый пес, поднявший лай и вот-вот норовивший сорваться с цепи. Попятившись, мальчуган отошел от забора и устроился в кустах напротив, видно от туда было конечно плохо, но всё же это было лучше, чем ничего.
С этого самого момента Димкина жизнь изменилась. Теперь едва проснувшись, он только и ждал момента, когда можно будет ускользнуть из своего пахнущего перегаром мира и бежал к чудесному дому, наблюдательный пункт в кустах позволял видеть и слышать всё, что происходило за красным забором. Он хорошо знал, что к вечеру к воротам подъедет машина, их откроет красивая улыбающаяся женщина и, придерживая собаку, позволит машине проехать внутрь, а потом в воздухе разольется запах чего-то дурманящее вкусного, от чего у Димки всегда начинало бурчать в животе, и он вспоминал о том, что надо поспешить к себе, чтобы успеть ухватить остатки недоеденной матерью и Васькой закуски. Обычно это был кусок завалявшегося хлеба, да остатки консервов на дне банки.
Вот и сегодня взглянув в последний раз на дом, он вздохнул, и уже собрался было бежать, как вдруг чья-то тяжелая рука легла на худенькое плечико.
- Постой-ка, партизан! Куда-то это ты собрался! Давай знакомиться! Меня зовут Николай Петрович! Мужчина из загадочного дома, Димка сразу узнал его ведь это именно он подъезжал каждый вечер на машине к воротам.
- Димка,- ответил малыш и без страха протянул руку.
- Ну, вот и славно. А то я всё смотрю, кто это в кустах маячком сидит, пошли в гости, партизан.
Ворота мужчина открывать не стал, толкнул калитку и, ведя Димку за руку, позвал лохматого пса. Виляя хвостом, тот крутился вокруг хозяина, пытаясь лизнуть его огромным языком.
- Смотри, Рекс, это наш гость, не обижай малыша, - почесал лохматую голову Николай Петрович, и повел Димку к дому.
Озираясь по сторонам, чтобы всё получше рассмотреть, мальчуган не сразу заметил женщину в светлом платье, внимательно наблюдающую за происходящим.
- А, вот ты какой наблюдатель из-за кустов!- рассмеялась та и, поправив прядь волос, развела широко руками.
- Нравится?
- Ага,- улыбнулся в ответ Димка.
- Ну, хорошо. Раз уж ты у нас в гостях пошли ужинать. Голодный, небось.
Димка пожал худенькими плечиками и кивнул.
Внутри дом был ещё красивее - чистый и уютный он весь светился добротой и теплом. Мальчика привели на кухню и посадили за круглый стол, накрытый кружевной скатертью.
- Ай, яй, яй. Надо вначале умыться,- всплеснула руками женщина и, не дав Димке опомниться, потащила его в ванную комнату. Не сопротивляясь , как можно тщательнее малыш намылил руки душистым мылом и вытер мягким полотенцем.
- Вот, теперь хорошо. Суп будешь?
Вопрос застал Димку врасплох. Ему совсем не хотелось супа, сразу вспоминалась непонятного цвета похлебка, которую мать иногда варила на плите.
Видя его растерянность, женщина улыбнулась и поставила перед ним тарелку с прозрачным бульоном. Осторожно взяв ложку, мальчуган зачерпнул и вдохнув аромат попробовал то, что здесь называли супом на вкус. Ничего подобного в жизни ему есть не приходилось.
- Вкусно, как. Я и не знал, что суп бывает таким, - с сожалением глядя в пустую тарелку, сообщил он женщине.
- Ну, вот и славно, а теперь картошка с котлеткой.
Картошка удивила не меньше чем суп. Белая и рассыпчатая, она была уже почищена совсем не такая, как дома, там ему приходилось чистить её от шкурки, обжигая пальцы, а тут. - Вот чем так пахло, когда открывались ворота,- подумал он про себя,- супом и котлетами с картошкой.
Наевшись до отвала, Димка с благодарностью смотрел на отчего-то погрустневшую женщину.
- Мне пора,- деловито сказал малыш, слезая со стула.
- Подожди, а чай с конфетами?- сказала та, пододвинув к нему вазочку с непонятными яркими палочками.
- Мама разозлится и отлупит, - с сожалением пришлось отказаться Димке.
- Хорошо, тогда с собой возьми, - предложила она.
Яркие палочки, оказались сделанными из бумаги. С сомнением, что будет их есть, Димка решил все же взять парочку.- Положу дома в тайник к цветным стеклышкам,- решил он про себя.- Тем более так просят взять.
- Коля! Проводи малыша,- позвала женщина мужа.
- Не, я сам, тут не далеко, - отказался Димка, засовывая конфеты в карман.
- Хорошо, ты ещё приходи, когда захочешь, ладно. К воротам подойди, Рекс залает, я увижу и впущу тебя. Договорились,- обняла его на прощание женщина. А потом почему-то заплакала.
Смутившись и совсем не понимая, почему та плачет, мальчуган кивнул в ответ и пустился бегом по дороге, ведущей к своему домишке.
Мать уже спала. Стойкий, не выветривающийся запах , стоящий в комнате, говорил сам за себя. Васька лежал рядом с ней, громко храпя и булькая во сне. Стараясь ничего не задеть, Димка проскользнул в свою каморку и, забравшись на старый диван, вынул из кармана конфеты. В темноте было не разглядеть какого они цвета, но можно было шелестеть ими и нюхать.
Пахли конфеты необыкновенно. Димка лежал и, приложив их к носу, вспоминал весь прошедший день: большой дом, людей в нем, вкусную еду. Ему казалось, что конфеты пахнут так же, как этот дом.
- Так пахнет счастье,- решил для себя малыш, засыпая с яркими палочками, зажатыми в ладошку.
Утром его разбудила оплеуха матери.
- Ты что ж это поганец, залез куда-то и конфет своровал. Паршивец ты эдакий, - орала еще не протрезвевшая со вчерашнего Людка.
- Признавайся, урод, где взял.
- Мне дали, тетя дала с большого дома, размазывая по щекам слезы, заревел Димка.
- Ах, ты, - замахнулась на него мать и, треснув ещё раз, вытолкала из каморки.
- Маленький, а врет как сивый мерин, конфет ему дали. У, паршивец, иди, может ещё дадут. А то и поддадут. А эти я себе заберу, неча к хорошему привыкать.
С ужасом Димка смотрел на мать, разворачивающую цветные бумажки, внутри палочки были коричневые, вот их то и запихивала себе в рот ополоумевшая от постоянной пьянки женщина. Ещё громче заревев, мальчуган изловчился и бросился бежать вон.
- Беги, беги, далеко не убежишь, всё равно вернешься,- крикнула ему вдогонку Людка, и уже забыв обо всем и пошла будить собутыльника.
Как он добежал до большого дома за красным забором, Димка не помнил. Зареванный с синяком под глазом, мальчик подошел к воротам и стал ждать.
Лохматый пес учуял его сразу, но не залаял, как в первый раз, а жалобно заскулил, словно сочувствуя горю малыша. Выбежавшая женщина, сначала было улыбнулась, увидев Димку, но потом тоже заплакала и потащила его в дом. Там уже умытый, он долго рассказывал ей о матери и её собутыльнике, о конфетах и о том, как они вкусно пахли. И что, он совсем не знал, что их надо есть. А потом они пили чай с конфетами и ещё долго говорили обо всем на свете....
К зиме у Димки был новый дом, тот самый с красным забором. И ещё у него было много счастья, того самого, которое пахнет конфетами.