Со сцены городского театра звучит голос священника. После проповеди просит записать ответы на вопросы - дабы проверить благочестие лично мое и сотен других.
«Небо и Землю сотворил Бог. Верно или неверно?» Как непонятливый ученик на выданном при входе листке пишу: «неверно», прекрасно понимая, что ждут от меня вовсе противоположного.
«Библия и природа не могут служить доказательством существования Бога». Вот это ближе моему атеистическому разумению.
«Адам и Ева - наши прародители». Вряд ли.
«Иисус Христос — миф», Как человек, может, и нет, а вот как сын Божий, — конечно, миф. Короче, все до одного мои ответы оказываются противоположными тем, которые, по-видимому, от меня хотят получить.
Но другие-то внимают благоговейно, вслед за священником повторяя слова молитвы, подпевают хору на сцене. Полный партер и
«второй этаж», по 600—700 человек три вечера подряд! Видели вы когда-нибудь такое на любой самой популярной лекции?! Нужна, значит, людям вера в Господа, хотят oни знать Евангелие, если около двухсот человек стали затем слушателями трехмесячных
курсов «Так говорит Библия».
Сняты, наконец, многолетние
подозрения, кончились (навсегда?)
преследования, приходит подлинная свобода совести, так давно обещанная. И разрастается борьба за наши души. Мои знакомые,
еше недавно закоренелые
атеисты, истыми верующими ходят ныне в церковь, принимают крещение, надевают крестики. Сие кажется куда большим чудом, чем все подвиги Иисуса, вместе взятые. Чудом психологического воздействия.
В борьбе за рядового обывателя неожиданно вперед вырвалась церковь адвентистов седьмого дня — прежде неприметная, в рядах которой у нас, например, едва сотня постоянных прихожан. В Шостке, Киеве, Львове, Днепропетровске, Николаеве, Одессе, Донецке, Симферополе уже прошли массовые евангельские чтения и бесплатные курсы для желающих, привлекая сотни и тысячи верующих. И безбожников тоже - потому что библия интересна многим. Одним как Священное Писание, другим — памятник мировой культуры.
— Мы хотим больше людей привлечь к изучению Святой Книги, чтобы каждый правильно понимал Божественную волю, — так объяснил мне задачу цикла Иван Николаевич Гандабура, член совета Южной церкви адвентисток седьмого Дня, пастор джанкойской общины, приехавший просвещать евпагорийцев.
Многочисленные афиши и приглашения, ежедневная раздача регистрационных карточек, продажа христианской литературы, многолюдный хор… Даже я, вечный Фома Неверующий, ощущал в зале единение сотен незнакомых между собой людей. «Господи, смилуйся над нами, прости нас… Иисус Христос придет на нашу землю. Аминь». И все разом: «Аминь!»
И тут я начинаю что-то понимать. Или только кажется? Библия в руках проповедника вдруг представляется мне цитатником Мао Цзедуна. А в чем, собственно, отличие? В том числе между пастором и, простите, парторгом? Человеку нужно во что-то верить - неважно, в загробное царствие, в Бога или в коммунизм. Сотни и тысячи это понимают и… кормятся на святой человеческой потребности. Сотни и тысячи комиссаров oт Библии и попов от коммунизма веками не производят товар, знание или культуру — просто проповедуют. И тем живут. Безбедно. «Человек оправдывается верою, независимо от дел закона», — твердит Писание. Действительно, зачем закон, когда есть суд Божий? Ну а нечестивых еретиков-инакомыслящих любая вера — в Господа Иисуса или Господа Сталина — наказывает одинаково. «Возмездие за грех - смерть". Для того и велено ожидать нам второе пришествие Христа, чтобы всех, кто «не с нами», встречал «огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его». Но это, как говорят. уже было. В 1917-м, 29-м, 37-м, 52-м… И поныне случается, упаси, Господи, меня, грешного.
«И коммунизм опять так близок, как в девятнадцатом году", — искренне верил молодой поэт. Не дождавшись, погиб на фронте. Мы тоже не дождались, хоть и было назначено «пришествие» на 1980-й. Не бородатый основоположник первым предсказал рай на земле. Задолго до него сказал Иисус: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и все будут вместе…»
Нет, не против я веры в Христа, Магомета, Будду, коммунистическое завтра. Двумя руками за то, чтобы люди читали Библию, Mapкса, Ленина, Троцкого... Потому что все это — наша история. Но упаси Бог, чтобы та или другая вера обрела реальную власть. Случится такое — и вновь придет инквизиция. Не будем сравнивать, какая страшнее — 16 века в Испании, 20-го в сталинской Россия или полпотовской Кампучии. Счастье, что русское христианство чрезмерной властью никогда не обладало, а потому не запятнало себя кровью.
Для полного впечатления в одну из суббот заглянул в молитвенный дом Адвентистов Седьмого Дня. Уютный зальчик, «Мы проповедуем Христа распятого» и знаменитые десять заповедей на стенах, около десяти человек в хоре и около сорока — в зрителях. «Поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые. Дорожа временем, потому что дни лукавы», — зачитывает Божьи слова Константин Афанасьевич Карпенко, бывший пресвитер местной общины, сейчас пенсионер-общественник. И объясняет, как надо дорожить отпущенными Им часами жизни («Человек, убивающий время свое, совершает не убийство, а самоубийство»).
И все же я, убежденный атеист, рад, что они могут молиться и верить, не прячась, не ожидая кары государственной, которая, увы, куда реальнее карающей Десницы Господней. Ради этого, может, и стоит терпеть все невзгоды нынешнего смутного времени?
1991 год