Работала я в перестроечное время в коммерческом банке заместителем директора. Директор у нас был молод, красив и энергичен, но была у него одна страсть, любовь к женщинам бальзаковского возраста.
В одно прекрасное солнечное утро, мы с охранником заходим в офис, открыв ключами дверь. Я быстренько прохожу в свой кабинет, чтобы приготовиться к трудному рабочему дню. Толкаю дверь, а там, как сказал бы художник, картина маслом. На полу лежит похрапывающий директор в трусах в горошек и две совершенно голые особи женского пола, лет под сорок. Фигуры, я вам скажу, точеные, словно по ним экскаватор с ковшом прошелся. Зову охранника, он строевым шагом заходит в кабинет, и ни с того не сего, начинает делать искусственное дыхание, из рота в рот, нашему уважаемому генеральному. С трудом оттаскиваю его и объясняю на понятном русском диалекте со слабым матерком, что надо директора одеть и отвезти к его разлюбезной супруге, а этих красавиц, выкинуть на улицу. Охранник все исполнил, как сказали.
Начинается рабочий день, на прием ко мне заходит дедок сталинского типа с сумкой, заделанной скотчем. И начинает с порога, что хочет положить к нам большую сумму денег, но не доверяет нашим миниюбочным кассиршам. Я собираюсь ему оформить договор, и открываю ящик стола. А оттуда, выпятив глаза торчат два буфера, короче бюстгальтер номер шесть, что невозможно глаз отвесть. Я закрываю стол и боюсь открыть следующий ящик, а вдруг там трусы или еще, что по лучше.
Дедок, покраснев говорит.
-Дочк, а дочк, можа я выйду, а ты оденешься в это, уж больно красива вещь.
В обед я прошу уборщицу убраться и выбросить бюстгальтер на помойку. Вечером иду домой с работы, а на встречу мне собака в этом самом лифчике, а за ней свора кобелей. Собаки тоже ведь красоту понимают.