Вражьи танки прорвалися с краю
И - к вокзалу в обход с двух сторон.
Наша пятая рота штрафная
Здесь грузилась тогда в эшелон.
К нам приказ донесло словно ветром:
"... прекратить! Всем на месте стоять!
И врага возле станции этой
До подхода частей задержать!
Всем в окопы и с места ни шагу!
Трусы будут расстреляны тут!
Вы пойдете на танки в атаку!
А бутылки сейчас подвезут!"
Хоть винтовку, патрон бы на брата.
Все надежней. Солдат - он таков.
Да, солдат. Только мы не солдаты -
Безоружная цепь штрафников.
Я на бруствер свалил без утайки
Ту гранату, что спер на авось,
Рядом с парнем каким-то в фуфайке
Грязной, рваной и мокрой насквозь.
Он привстал, на нее жадным взглядом
Из-под слипшейся челки метнул.
Но осколок, вдруг свистнувший рядом,
По виску его вмиг царапнул.
И когда впопыхах, без сноровки
Я бинтом ему лоб завязал,
Он с какой-то улыбкой неловкой
Лишь по-детски зажмурил глаза.
"Вот везун, - бормотали ребята, -
Рана - чушь, но теперь уж простят.
Потолчется три дня в медсанбате
И вернется к мамаше назад."
Танки шли с нарастающим гулом.
Парень голову в плечи втянул,
И согнувшись, как старец, сутуло,
Он вперед за траншею шагнул.
Я схватил его, сдернул за бруствер
И засунул в канаву опять:
"Ты же ранен, тебя же отпустят.
Дурень, будешь как все воевать!
Что ты лезешь, тебе очень надо!
Ляг, придурок, в окоп и замри."
Он лягнул меня так, что в награду
Я разлегся в вонючей грязи.
"Да отстань, там же танки и рядом
Никого, кроме нас на пять верст!"
И с единственной нашей гранатой
Неумело пошел в полный рост.
Он упал лицом в мерзлую жижу,
Взрыва ярким огнем озарен.
Я лежал, я не видел, не слышал,
Как команда была: "В эшелон!"
Как атаку врага подавили
Подоспевшие наши войска,
Что всего одного лишь убили
Из большого штрафного полка.
Ни звезды, ни креста и ни вешки.
Низкий холмик неровен и хил.
Вздрогнул я: как же звали мальчишку?
Даже имя никто не спросил.
Мы в воротах теплушки застыли
Под стеной ледяного дождя.
Мне казалось, что это зарыли
В торопливую яму меня.
День тускнел, дождь с небес будто плакал.
И то место, где парень лежал,
Словно вечный огонь, словно факел,
Догорающий танк освещал.