ИОСИФУ УТКИНУ
Хоть и не вслух, но вольно и крылато
Ты Лермонтова в небесах читал,
И рухнул в самолёте на Карпаты,
И всё смешалось – люди и металл.
Перед уходом, говорят, мелькает
Вся жизнь перед глазами. Может быть.
Но ты не верил, чтобы вдрызг о камни –
Всё то, чем ты любил дышать и жить.
Старушка мать, уже подслеповато
Читающая письма, сёстры, строк
Клокочущий поток – чтоб о Карпаты
Разбил какой-то грубый глупый рок....
Как голос твой гремел по людным залам!
И Маяковский, побледневший аж,
Встал над людьми, попридержал, сказал им:
«Вот это настоящий, русский, наш!»
Не знал кумир тех лет бурлящей лавы,
Что в школе классы ты прошёл не все,
И как читал ты книжки, Боже правый,
Кружась в житейском гиблом колесе.
И как смотрели на тебя, красавца,
Армады почитательниц святых,
И лишь одной, кому был рад признаться
В любви, -- ничуть не нравился твой стих.
Тебе бы на Парнасе русском место,
И даже власти прочили его.
Но ты ушел. И вот до Бухареста
Подстёгивал Пегаса своего.
И вот, и вот, и вот в хребет Карпатский,
Как эпиграмма, впился самолёт.
А мать-старушка, с горькой болью адской,
С войны, с Победой, сына ждёт и ждёт.
И сослуживцы от тебя,поэта,
Корявые писали письма ей.
И только ложь кощунственная эта
Продлила матери с полсотни дней.
Рассказывают, что тогда в Карпатах
От гибельных руин невдалеке
Нашли тебя, поэта и солдата,
С раскрытой рваной книжкою в руке.
Игривый ветерок трепал страницу,
А там – под ясного заката медь –
Стихотворенье раненою птицей
Так рвалось в небо синее взлететь.
«По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел,
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
Внимали той песне святой...»
1.10.11 г., день
Из богатого наследия Иосифа Уткина
МАТЬ
Ночь невиданным прославлена.
Жмурясь, плачет чёрный кот.
Где-то в Гобях окровавленных
Ветер прах его метёт.
И, развенчанная муками,
В тени тусклого светца
Ты, склоняяся, баюкаешь
Сиротливого птенца.
К раю крошечная лесенка
Через тающую тьму.
Ты поёшь ей те же песенки,
Что певала и ему.
Те же мягкие созвучия,
Только голос уж не тот...
Где-то Гобями сыпучими
Ветер прах его метёт.
1923 (в 20 лет)
ПЕСЕНКА
Подари мне на прощанье
Тройку милых пустяков:
Папирос хороших, чайник,
Томик пушкинских стихов.
Жизнь армейца не балует,
Что ты там ни говори!..
Я б хотел и поцелуи
Захватить, как сухари.
Может, очень заскучаю,
Так вот было бы в пути
И приятно вместо чаю
Губы тёплые найти.
Или свалит смерть под дубом...
Всё равно приятно, чтоб
Отогрели твои губы
Холодеющий мой лоб.
Подари... авось случайно
Пощадят еще в бою,
Я тогда тебе и чайник
И любовь верну свою!
1933
СЕРДЦЕ
Ничего не пощадили –
Ни хорошее, ни хлам.
Всё, что было, разделили,
Разломали пополам.
Отдал книги, отдал полки...
Не оставил ничего!
Даже мелкие осколки
Отдал сердца своего.
Всё взяда. Любую малость –
Серебро взяла и жесть.
А от сердца... отказалась.
Говорит – другое есть.
1935
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Как на спутниц на живых,
Я любуюсь на берёзы...
В полушалках снеговых
Щеголяют по морозу!
Жаль, что только у меня
Так некстати сердце ноет.
Жаль, что только для меня
Радостно бродить с одною.
С той, что села у огня –
Греет руки, дует губы;
С той, которая меня
И берёз моих не любит.
(Одно их последних стихотворений)