«… Осталась только боль,
Но боль не пустота –
Сожми её в кулак –
И преврати в огонь…»
Максим Левин «Сражайся, Муаммар!»
ОСТАЛАСЬ ТОЛЬКО БОЛЬ…
На востоке всходило солнце. Его лучи, совсем ещё не жгучие, пронзали воздух, покрывали белые колонны террасы розовым румянцем. Айша стояла возле колонны в красном платье, её волос в лучах солнца казался золотым. Золото её волос ласково теребил утренний ветер. Айша смотрела на восток. Там, на востоке, содрогается от бомб и ракет земля её Ливии, там бойцы Ливии сражаются с многоголовой гидрой мирового зла. Против её страны воюют англичане и французы, датчане и бельгийцы, американцы и афганцы, катарцы и ваххабиты разных стран, головорезы аль-каиды и спецназ могучих и богатых стран. Ливия сражается. Сражается более полугода. И Югославия и Ирак были побеждены в срок вдвое более короткий. Ливия сражается. А она, Айша, здесь в соседнем Алжире. Как ей хочется туда, к отцу, к братьям. Но маленкая Софи, которая сейчас спит, держит её здесь. Дочери пока что пять дней от роду.
Айша смотрит на восток и вспоминает события последнего дня своего пребывания в Триполи.
Бомбили в этот день очень ожесточённо. И, похоже, целились в их дом. Может это ей просто казалось, но очень уж много ракет и снарядов взрывалось рядом и попадало в дом. Дом содрогался от взрывов. Но в привычном, но более частом, чем обычно, звуке разрывов стали слышны звуки уличных перестрелок. Айша была на фронте и потому узнавала и звук автоматов, и звук пулемётов, разрывы гранат. Она поняла, что идут уличные бои. «Они всё же решились на штурм города» - промелькнуло в её сознании. «Но как они могли ворваться в кварталы. Значит, произошло предательство, кто-то открыл участок обороны» - продолжали роиться мысли. К ней подбежала командир охраны и быстро выпалила –
-- Предательство! Враг рвётся сюда, надо уходить!
-- Кто, кто предал? – вырвалось у Айши.
-- Сейчас это неважно! Надо уходить из города, по плану три.
-- Так всё плохо? Мы уходим из страны? – спросила Айша дрогнувшим голосом.
-- Плохо! Но мы пробьёмся! Запад и его вассалы ещё не породили таких бойцов, которых бы не одолели мои девушки!
Последующее Айша помнила урывками. Да и не мудрено, до родов оставалось восемь дней.
Улицы Триполи, разрывы ракет и бомб, стрельба со всех сторон. С моря, с кораблей НАТО, летят крылатые ракеты. С самолётов, пролетающих над городом, сыплются бомбы и летят ракеты. Взрывы ракет и бомб иногда идут с пулемётной частотой. Город горит. В небе кружат вертолёты. Десант парашютный, десант с вертолётов, десант с кораблей.
На Айшу с её телохранительницами надвигаются какие-то вооруженные люди. По форме и вооружению понятно, что это - не мятежники, не наёмники, и даже не солдаты коалиции. Это спецназ. «Это по мою голову!» - затрепетала мысль Айши. Девушки вступили в бой. Они завалили пятерых, прежде чем быстрые на реакцию спецназовцы успели рассредоточится и укрыться за различными обломками. Дальнейшее Айша вспоминала смутно, выкрики на арабском. «Значит это саудиты или катарцы» - подумала Айша. Перестрелка. Но очень быстротечная.
Всякое движение спецназовцев из укрытий вызывало огонь, но почти всегда кончалось смертью пытавшегося подобраться поближе. Через некоторое время враги сообразили, подойти поближе не получится, задание невыполнимо, а если они будут упорствовать дальше, то всё кончится их смертью, а задание так и не будет выполнено. Поэтому они стали украдкой убираться подальше от Айши.
-- Они ушли! – услышала Айша голос командира девушек.
-- Все?
-- Все, кроме пятнадцати мёртвых. Малая часть ушла.
-- Потери есть? –спросила Айша.
-- Двое раненых. Можем идти дальше.
А дальше был сумасшедший рейд через пылающий и грохочущий в битве город. Мятежники, которые попадались на пути, обычно получали пулю, так и не поняв, что произошло. Наёмники успевали сообразить, но выдержать бой против девушек более чем в пять минут не могли.
Из вертолётов огневой поддержки «Апачей» вдоль улиц летели огненные стаи неуправляемых ракет, трассирующие пули свистели и светились, призывая вездесущую в этот час Смерть. Тела – мёртвые, тела в агонии, ползущие раненые…
Пройти двухмиллионный город в адской схватке без потерь не удалось. Девушки погибали, умирали от ран.
Айша подходила к смертельно раненым, пытаясь подбодрить. Но вскоре поняла, она их не может подбодрить, а они её ободряли умирая. Она слышала от умирающих девушек - «Мы пробьёмся!», «Айша, роди девочку, вы пробьётесь!». Айша плакала, целовала лица умирающих, и сердце её наполнялось любовью и гневом. Любовью вот к этим молодым девушкам, к отцу, к братьям, ко всем сражающимся за свободу и гневом к врагу, к предателям думающих о корысти и собственной шкуре.
Взгляд умирающих девушек устремлялся в небо и останавливался. Айшу пронизывала боль, боль пронзала сердце, хотя оно уже было много раз терзаемо болью. Месяц назад погиб муж. Погибла её шестимесячная дочь. В сердце накапливалась боль. Она может разорвать сердце, если не дать ей выхода.
Потом была езда на джипе. Джип отбили у мятежником очень просто. Перестреляли всю его команду, прежде чем они успели воспользоваться оружием, даже пулемётчик не успел развернуть свой пулемёт в сторону Айши. Пулемёт послужил Айше и её девушкам. Две машины преследователей были расстреляны.
Добрались до условленного загодя места на границе с Алжиром. Условные знаки, пароль - и офицер алжирской армии дал им бронетранспортёр и сопровождающих солдат.
Не усталость, а тяжесть на сердце, душевные раны всё это измотало её. Боль, боль… Нет ещё никакой анестезии, чтобы убрать боль матери, потерявшей маленькую свою дочурку, потерявшей мужа, видящей вокруг смерть любимых, друзей и преданных товарищей.
Айша вспомнила свои годы учёбы во Франции. Как ей нравился Париж, парижане.
Ей нравились песни Далиды. Знакомые Айши сравнивали её с Далидой. Уютные кафе, улыбчивые французы – всё это осталось в её памяти, как прекрасная пора жизни…
Но вот настал день, когда президент Франции стал во главе крестового похода сильных мира сего против её страны, против её отца. Что происходит в мире? Вместо человеческих лиц у правителей многих стран она увидела оскаленные клыками лица вампиров. Это не фильм ужасов – это реалии сегодняшнего дня. И этим вампирам надо дать бой. Нет - не бой им надо дать, а уничтожить. Готова ли она, Айша, к бою. Чувства говорят – готова. Готова дать бой служителям ада, готова дать бой головорезам. Головорезы – это вовсе не метафора. Вот уже несколько месяцев в Ливии действуют какие-то отряды, обезглавливающие людей, выставляющие отрезанные головы для устрашения людей. Айша вспомнила и ацтеков, и майя выставляющих человеческие головы на шестах в городах, где они правили, вспомнила дивизию Гитлера – «Мёртвая голова» и всё это складывалось в её сознании в образ служителей ада, в служителей Иблиса. Мёртвые головы это символ их власти, этот ужас должен повергать людей в трепет, лишать их воли к сопротивлению. Но вот история говорит ей, Айше, что распространяющие культ мёртвой головы всегда терпели поражение. И ацтеки, и майя были повержены испанскими рыцарями, а дивизия Гитлера – «Мёртвая голова» полегла в России, а в логово зверя пришли русские, и тогда пришлось верховному жрецу, вдохновителю похода «мёртвой головы», в Берлине расстаться с жизнью.
И вот, судя по всему, опять произошёл вброс служителей ада, на этот раз в её страну, в Ливию. Айша снова задумалась, готова ли она сражаться. А маленькая дочь, ей всего то пять дней от роду, надо быть с ней, надо побыть с ней хотя бы пол года – выставлял доводы Разум. Айша начала бороться с логикой, которая предательски уводила её от борьбы, от сражения. Она вспоминала девушек, которые ценой своей жизни пробивали дорогу ей из Триполи сюда, в Алжир, пробивали путь к рождению её маленькой Софи и она поняла, что никакие полгода, даже месяц она не выдержит без того, чтобы не включится в борьбу, без того дела которому она посвятит всю оставшуюся жизнь, без борьбы против носителей демонической сущности на этой планете. Ибо не будет покоя людям, на планете пока есть их логово, пока есть праматерь зла на Земле.
Перед мысленным взором Айши вновь предстал любимый город, любимый Триполи. Смерть и боль, отчаянье и героизм, страх и самопожертвование, и везде боль, боль, боль. Боль на женских и детских лицах, боль на лицах стариков… А она уезжает, она несётся в джипе из страны… И это причиняет ей страшную сердечную боль.
НО БОЛЬ НЕ ПУСТОТА…
Через восемь дней после штурма Триполи, в котором, казалось, слились воедино насильники, грабители и предатели, Айша родила девочку. Девочку назвали Сафия.
Теперь вот Айша стоит и наблюдает восход солнца, смотрит в сторону своей Родины, вспоминает и думает о будущем.
Но как было беспокойно сознание Айши после родов. Она вспоминала прекрасные годы своей жизни, стараясь закрыться от ноющей боли. Отец её очень любил, она ведь единственная его дочь. Он всегда старался обрадовать Айшу подарком. Но для Айши не было лучшего подарка, чем его рассказы. Он рассказывал маленькой девочке, какое прекрасное будущее будет у её страны, у Ливии, когда воды из подземных озёр пустыни придут к людям. Какие фермы и сады расцветут на земле. Он рассказывал, что люди озеленяющие пустыню сами изменятся, что в их страну станут приезжать люди из других стран Африки. Они включатся в созидательный процесс. Там где жило пять миллионов, станет жить пятьдесят миллионов людей. В этой созидательной работе по озеленению Пустыни Сахары забудутся противоречия между племенами и народами, начнёт их душами овладевать Любовь. Как недавно это было, но всё ушло словно в другое измерение… Война… Боль… Они не дали отцу завершить проект по озеленению Пустыни, проект Великой Рукотворной подземной Реки Жизни… Только некоторые оазисы начинали заселятся… Но пришли Они и уничтожили оазисы, заводы по выпуску труб для подземных рукавов реки… Они воины Люцифера, Они уничтожают мечту, Они воинствующие безумцы, которые, словно продавшие душу, следуют за дьяволом. Но им не сразить мечты. Они могут жечь и разрушать материальное, но над мечтою не властны. Боль не вытеснит мечту, а в огне войны сольётся с мечтою в сплав. Сплав, который не будет иметь Запад. Сплав, от которого, падёт Запад.
Но от воспоминаний мысль возвращалась к штурму Триполи. Что произошло? Что же произошло в ночь с 20 на 21 августа?
Айша спрашивала и ей рассказали.
Начиная с 20-00 20 августа, события развивались катастрофически. Конечно, чтобы произошло лавинообразное обрушение обороны города, должны сработать очень тщательно подготовленные элементы разрушения. Это и предательство, и засланные диверсионные группы. Когда в речи по катарскому телеканалу, транслируемом через спутник, глава оппозиционных сил Муcтaфа Aбдeль Джaлиль сказал кодовую фразу – «Вы дoлжны cooтвeтcтвoвaть coбытию», то законсервированные боевые диверсионные ячейки начали действовать, захватывая заранее определённые позиции и сея панику среди жителей. И всё это ничего бы не дало, если бы не сработал ключевой фактор – предательство генерала Мoхaммeдa Эшкaлa. Он командовал бригадой Мoхaммeд Мeгрaeф. Эта бригада охраняла ту часть периметра обороны города, которая была обращена к морю, включала бизнес квартал и городские ворота. Генерал собрал, к оговоренному часу, совещание командиров батальонов, но не совещание провёл, а арестовал офицеров. Самый главный участок обороны был парализован и не оказал практически никакого сопротивления. А из бизнес центра растекались по городу группы спецназа стран запада, боевые группы диверсантов ливийцев, которые заняли необходимые позиции, передали эти позиции этой волне специалистов, а сами занялись проводкой частей, которые были за пределами города, через порядки бригады генерала-предателя. Вместе с ливийскими мятежниками в город вкатились боевики из Афганистана и Пакистана и прочие вахабитты. Так из первоначальных двух с половиной сотен бойцов диверсантов образовался кулак в несколько тысяч бойцов, который двинулся по улицам города, раздвигая первоначальный плацдарм. В это время с подошедших с моря кораблей НАТО происходило десантирование первой волны оккупантов. Волна насчитывала 2000-2500 хорошо вооруженных бойцов частных вооруженных формирований с вкраплением спецподразделений. Таких волн докатилось до берега Триполи четыре. С неба был выброшен воздушный десант в то место, которое было расчищено к тому времени. Боевые вертолёты, простреливая улицы пулемётами и ракетными залпами, прикрывали десантирование с вертолётов. Таким образом, в город ещё не оправившийся от шока предательства, не успевший скоординировать оставшиеся силы, очень быстро вошли около 15 тысяч солдат коалиции, из которой несколько тысяч составляли специальные формирования. У них в течении нескольких месяцев отрабатывалась боевая слаженность. Но город сопротивлялся активно ещё неделю. Из-за сдачи одной бригады, всё легло на плечи бригады Хамиса. У него было около 5 тысяч человек. После недели боёв осталось полторы тысячи. Но и противник потерял много людей, около 8 тысяч человек. По плану оккупантов к тому времени вся семья Каддафи должна быть истреблена. Даже на беременную Айшу была послана команда катарских спецназовцев. Но все – и Муаммар, и его сыновья, и Айша оказались невредимыми. Конечно, спецназ добросовестно стремился выполнить задание, но оказался уровнем пониже даже девушек в охране Айши.
Чудо спасения! Но это чудо творили и девушки Айши, и тысячи других героев. Из самого невероятного и проигрышного положения вытянули своих лидеров и костяк бригады Хамиса, которая стала легендарной на ливийском фронте. Мятежники семь раз громогласно объявляли о смерти Хамиса. Но он всегда воскресал. Он в 28 лет стал легендой ливийского Сопротивления. Чудо всегда творится героями. После 20 часов боевых действий некоторые из них садились за компьютер и, выходя в интернет, передавали сообщения о боях в городе. В некоторых сообщениях было – «Эта ночь последняя, или мученичество, или победа!» Вера в победу, до конца, до последнего вздоха. Вот что творило чудо спасения. Каддафи, его сыновья и дочь – были тем знаменем, которое вынесли герои из пылающего Триполи, который брали неделю даже после огромного предательства, а сопротивление в кварталах продолжается и ныне.
Не осталось у НАТО предателей такого уровня ответственности в рядах армии Каддафи. Как победить – непонятно.
Тем более непонятно, потому что в горниле войны начал выплавляться сплав боли и мечты, который вливался в стойкие души и наполнял их сердца.
СОЖМИ ЕЁ В КУЛАК…
Оборона Триполи не сломила, а закалила Дух бойцов ливийской армии. Часть бригады Хамиса отошла в Бени-Валид, оборона которого, уже стала легендой. И применения химического оружия – газа иприт, и бомб с белым фосфором, который страшнее напалма, ничто не помогает оккупантам и мятежникам сломить бойцов обороняющих город. Наблюдается эффект, который был зарегистрирован в обороняющемся Севастополе в 1855 году. Молодое пополнение вливается и, казалось бы, из-за их малоопытности боеспособность должна упасть, но глядя на закалённых бойцов, молодёжь подтягивается и вскоре Дух непобедимой крепости охватывает их, и они восстанавливают героическую и непобедимую силу. На бастионах Севастополя могли оставаться считанные бойцы из состава первых флотских экипажей, которые выдерживали очень уж неравный бой, так вот молодёжь от них заражалась этим духом. Похоже, это повторяется в Ливии, в Бени Валиде. Мир ещё будет поражён невероятной стойкостью этого города. А пока день за днём люди Запада ведут бомбардировки непокорных. Никакого героизма людям Запада проявлять не надо, лети и бомби беспрепятственно, ни истребителей, ни ракет ПВО. Крылатые они. Крылатые шакалы, а не бойцы. Героизм в их случае – отказаться от вылета на бомбёжку госпиталей, пекарен, электростанций и других, важных для жизни людей объектов. Но такого героизма не наблюдается. Что они потом скажут известно – «Мы выполняли приказ!»
Число вылетов уже больше чем в войне с Югославией, а конца войне не видно. Наоборот, кажется - война входит в более ожесточённую фазу. Собственно началом этой фазы войны можно считать штурм Триполи.
Айша вспоминала брата, думала – «Как трудно Хамису!».
«Но он был всегда таким сосредоточенным и чутким, что у него получались невероятные вещи. Любовь и пламень сердца у него совмещались с творческой мыслью и холодным расчётом». Айша была старше его на семь лет, она помнила, как держала его на руках. «Ах, Хамис! Какое было счастливое и безоблачное детство у тебя, и какое у тебя настоящее, а каково будущее?». Айша смотрела в утреннее небо на востоке, оно светилось розово-голубыми тонами и как бы обещало прекрасную жизнь. «Очень нам нужны хорошие знамения, хочется победить!» - думала Айша, но потом встряхнула робкие мысли и мысленно произнесла – «Мы прорвёмся! Мы победим!»
Теперь вот Айша стоит и наблюдает восход солнца, смотрит в сторону своей Родины, вспоминает и думает о будущем.
И ПРЕВРАТИ В ОГОНЬ…
Через 4 дня после родов Айша Каддафи выступила с заявлением –
« В моих жилах течет кровь моего героического отца, и я не знаю, что значит сдаваться.
Даже если мой отец и мои братья станут мучениками, то я продолжу их борьбу против исламских террористов в Ливии. Скоро я объявлюсь в СМИ с заявлением о начале своей борьбы против террористов и Аль-Каиды, как в Ливии, так и в других странах мира.
Пусть Запад и их наемники, знают - Айша Каддафи никогда не сдастся и не склонит голову перед их заговором. Во мне течет кровь моего отца, и я не знаю, что такое сдаваться в борьбе.
Западные убийцы НАТО убили моего мужа и моего ребенка. Но к настоящему времени они должны знать, что Айша Каддафи является солдатом. Даже ценою моей собственной жизни, я буду освобождать свою страну от натиска исламских террористов и Аль-Каиды».
Айша начала формировать первый женский батальон. Она понимала, что женщин надо не только экипировать и дать им в руки оружие – их надо обучить. Но с ней, Айшой, рядом прекрасные учителя боевых искусств – это девушки, проложившие ей дорогу сюда, в Алжир. Их не могли остановить ни наёмники, ни спецназ. Надо только зарядить женщин стремлением овладеть боевым искусством в полной мере. С этим особых проблем Айша не видела. Не справляющихся с учебной программой – отчислять из состава батальона. На их место найдётся много желающих, с ними повторится та же история: справляешься – остаёшься, не справляешься – отчисляешься. А каково быть отчисленной, если сердце зовёт отомстить за убитых или замученных – отца или мать, брата или сестру, ребёнка или мужа, а то и за всю вырезанную семью. Будут тренироваться, будут выкладываться, лишь бы добраться до врага. Айша даже представить не может сейчас ту неимоверную силу, которую приобретёт батальон, пройдя полный курс обучения. Ненависть и закалка, расчёт и порыв Духа, слаженность в группе и несгибаемость в индивидуальном бою – всё это будет, но какого уровня это достигнет, Айша не знала. Она думала о своих чувствах, о своём желании наказать врагов за убитую шестимесячную дочь, за убитого мужа, но если она представляла женские батальоны с такими же чувствами, сплочённые наставниками в боевые части, то ей казалось они превратятся в несокрушимые отряды, могущие пронзить весь этот насквозь прогнивший мир, опирающийся на технологии войны, которые разрабатывают в тиши офисов и лабораторий яйцеголовые отцы и матери семейств, благополучного Запада, опирающиеся на огромную биомассу опустившихся в Духе людей, которые с готовностью идут выполнять преступные приказы. Это джихад, не тот джихад, который выводят на полигонах западные спецслужбы – это джихад, идущий от бессмертного Духа, который перестал мириться с распоясавшимся злом. Как трудно бездуховному человеку объяснить разницу, он её просто не видит – нечем ему это увидеть. Хоть выдумывай новое слово, но новое слово не имеет резонанса в коллективном бессознательном, оно не работает как спусковой механизм всесокрушающей лавины. А Айша именно эту всесокрушающую лавину и хочет создать. Точнее она хочет поучаствовать в её создании, ибо её создают и её отец, и её братья.
Когда же её первый женский батальон появится на фронте этой войны? Когда? В октябре начинается сезон пылевых бурь. Мятежникам будет тяжело. Всем будет тяжело! Но тауреги наиболее приспособленные к таким капризам природы. Они сами являются ветром пустыни и оседлают ветры пылевых бурь. Хуже всего будет европейцам желающим продолжить войну и оставшимся на земле Ливии. Ну, это их выбор. И смерть их, как результат этого выбора не смущает уже не только таурегов. Дыхание смерти становится привычным. Война начинает превращаться в боевую работу. Пока будут буйствовать ветры пустыни и песчаные бури, её батальон будет тренироваться. С восхода до заката – тренировки, тренировки, занятия по тактике, стрельбы. Курс ускоренный, но не стоит его ужимать в сроки менее 100 дней. Получается - на фронте они появятся не ранее второй половине декабря 2011 года. НАТО, конечно, не свернёт операцию в декабре 2011, получив ряд странных поражений. Так что война продлится в 2012 году. Если хотим в 2012 году победить, то бои должны быть перенесены в узловые точки кровавого чудовища-спрута, удушающего весь мир. Лагеря подготовки боевиков для терзания независимых стран, должны быть уничтожены по всему миру. Это джихад. Это тот джихад из преданий, этот джихад предсказан пророками, это Последняя Священная война на Земле. Похоже, разнесут они военную машину Запада аккурат к декабрю 2012. Вот вам и конец света, конец света для служителей Ада, которыми, кстати, являлись и сами майя, на календарь которых ссылаются. Ритуальные жертвы, ритуальное отсечение голов, ритуальное выставление отрезанных голов на всеобщее обозрение – вот что роднит и майя, и участников вторжения в Ливию. Так что конец этому наступит примерно в 2012 году.
Живущий в Духе, да не устрашится, ибо это кара для потерявших души.
Айша стоит, на террасе, возле белой колоны. Ветер ласково играет в её волосах. Скоро ветры из пустыни понесут пыль, и затмится солнце, и перестанут летать, ревущие реактивными двигателями, стервятники, перестанут падать бомбы и ракеты на бойцов избранных для Священной войны. И пойдут они в Великий поход, сметая погань на своём пути.
Подымайтесь ветры пустыни, подымайтесь тысячи тонн песка! Внутри этой ревущей стихии, будет разворачиваться стихия народного гнева, стихия кровавой мести, стихия всесокрушающей ненависти. Пусть рука пророка направит эти стихии в нужном направлении!
За неделю до наступления, за неделю перед бурей - должен вспыхнуть огонь народного восстания. И огонь этот зажжёт она – Айша. Это миссия уготована женщине всем предыдущим развитием Ливии.
За годы правления Муаммара Каддафи женщины в ливийском обществе обрели невиданные нигде на востоке – свободу, уверенность в себе. Почти треть «Зелёной книги» Каддафи посвящена описанию положения женщины в обществе, её прав и священных обязанностей. Все представления о женщине, как домашней прислуге развеиваются, всякое ущемление прав женщин со ссылками на священное писание объявляются фактически ересью.
Огонь борьбы понесут женщины. Свободные женщины Востока. Роды Нового Мира нуждаются в женщинах. И женщины придут. Так уж получилось, что они придут с оружием. С оружием из мира смертных в мир бессмертных.
***
- дочь Айши погибла в ночь с 30 апреля на 1 мая 2011 от бомбардировки НАТО.
- муж Айши, Ахмед аль-Каддафи, был убит 26 июля 2011 года
- описанные события в Триполи произошли 21 августа 2011 года.
- 29 августа 2011 года Айша родила дочь.