СНЕЖИНКИ
С утра падал снег.
Маленький Самолетик стоял на своей обычной стояночке посреди летного поля и наблюдал, как белые, легкие и такие пушистые Снежинки этого первого зимнего снега медленно кружились в воздухе и в своем завораживающем вальсе опускались прямо ему на нос. Они щекотали Самолетик и он весело морщился. Он считал каждую упавшую на обтекатель Снежинку и слизывал их, отправляя к себе в чрево.
Но Самолетику было так холодно под стылым открытым небом, что Снежинки не таяли у него внутри, а продолжали оставаться там мягкими и пушистыми. И он даже слышал, как они там разговаривали друг с другом.
- Ах, здравствуйте, голубушка, - приветствовали пятьдесят Снежинок пятьдесят первую. - На аэродроме все также тихо и пустынно? Маленький Самолетик по-прежнему стоит на своей стояночке? Ах, какой смешной Самолетик!
А снег все падал и падал. Снежинки все чаще опускались Самолетику на нос, приседали и улыбались, говорили: "Здравствуй, Маленький Самолетик!"
- Очень приятно, - отвечал Самолетик, - Вы шестьдесят восьмая.
И облизывался.
К вечеру он съел триста Снежинок и совершенно замерз. Он закрыл глаза и уснул. И ему приснилось, что он - пушистая, мягкая Снежинка... И что он летает над аэродромом, но совсем не так, как он летал раньше, а как могут летать только эти самые удивительные Снежинки. А внизу на поле стоит какой-то самолетик и ему очень хочется опуститься тому на нос. И Самолетик закружился в сладком, волшебном танце и триста Снежинкой кружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился.... И ему было очень жарко, как в Африке, в которой он никогда не был.
Всю зиму Самолетик болел. Нос у него был сухой и горячий. А внутри плясали Снежинки. И только весной, когда по ангару, где он теперь находился, зазвенела капель и на крыше начали щебетать первые птицы, он открыл глаза и увидел рядом с собой старого знакомого Механика. Механик улыбался и нежно гладил Самолетика по плоскости.
- Что ты здесь делаешь? - спросил Самолетик.
- Помогаю тебе выздороветь.
- Долго?
- Всю зиму. Я как узнал, что ты объелся снегом, сразу перебрался сюда жить. Я поил тебя отваром лучшего авиационного масла. Я прикладывал к твоему животу согревающие компрессы горячего воздуха. Я чистил и лечил твои суставы, чтобы они легко двигались.
- Не помню... - вздохнул Самолетик.
- Еще бы! Ты всю зиму говорил, что ты - снежинка. Я так боялся, что ты... совсем растаешь к весне. Но теперь все в порядке. Завтра ты снова полетишь в чистое, теплое, весеннее небо, где уже не будет холодных и опасных снежинок.