Вот уже почти час Москва хлестала телефонными звонками генерала Белозерова: где Левин?! Службы генерала сбились с ног, разыскивая исчезнувшего столичного куратора – небывало важной птицей был полковник. Звонок –приглашение Бадмаева к себе крючком зацепил и вышвырнул Белозерова из кабинета, вбросил в машину, с колесным визгом рванувшую тотчас к дому Аверьяна : экстрасенсорный маг мог знать что-либо о пропавшем. Уже в машине он приказал дежурному сообщить в Москву телефон Бадмаева, куда выехал.
Войдя в квартиру , разжижено, бескостно опустился генерал в кресло, не держали ноги, ибо уютно, мирно спала пропавшя московская спец -цаца в кресле рядом с Аверьяном. Грянул телефонный звонок. Белозеров дернулся, затравленно уставился на Аверьяна.
- Москва…
Бадмаев тронул за плечо Левина, негромко, жестко приказал:
- Проснитесь.
Левин открыл глаза. Истошно надрывался телефон. Бадмаев взял трубку. Услышал лающий, с хрипотцой баритон, пропитанный нетерпеливой, взвинченной угрозой:
- Генерал Белозеров! Я приказал докладывать каждые десять минут! Где Левин?
Бадмаев прикрыл трубку рукой, сказал Левину:
- Скажите, что пришли ко мне, попросили снотворного, поскольку не спали двое суток.
Левин взял трубку.
- Полковник Левин. Да…я… спал у Бадмаева после беседы с ним, принял снотворное. Так точно, Бадмаев…тот самый…Аверьян Бадмаев. Со мною все в порядке… голос… нормальный сонный голос, товарищ генерал-полковник….
- Я дал согласие работать с вами - обрушил Аверьян на офицеров нежданно-долгожданное.
- Бадмаев дал согласие работать с нами, – все так же тусклым срезом смотрели глаза полковника, размеренно ронялись фразы.
- Нам нужен час для разговора. Попросите, чтобы не тревожились и не мешали, – ввел Аверьян стронутую им событийную лавину в намеченное русло.
- Прошу прощения, товарищ генерал-полковник…нам необходим один час без помех. Так точно…я доложу вам через час.
Левин положил трубку. Стал ждать – бесстрастный истукан с закаменевшим в гипно-цементе мозгом.
Смотрел на Левина и на Бадмаева Белозеров, глаза набрякли паническим испугом: творилось что-то несусветное.
- Не тяпнуть ли вам коньячку, Виктор Иванович? – Вдруг выломился из зависшей напряженки хозяин.
- Не откажусь.
- Я символически, а вам советую…сто грам.
- Борис Иосифович…вы присоединитесь? – Поеживаясь в неуюте, спросил генерал.
- Он свое вылакал на сегодня. Не так ли, Левин? – Бадмаев разливал коньяк, не глядя на полковника.
- Я свое выпил, – спокойно, тускло подтвердил полковник. Белозеров выцедил коньяк, заел конфетой. Закрыл глаза. Подергивался живчик под глазом.
- Вы как, Виктор Иванович?
- Терпимо. Хочу спросить…
- Потом. Сейчас будем работать. Прошу вас: никак не реагировать на то, что здесь произойдет. Не вмешивайтесь в разговор. Это крайне важно. Думаю, вы узнаете много полезного для себя.
- Что именно?
- Мне понятна лишь скелетная схема их проекта. Детали мы сейчас услышим от него. Еще раз повторяю: не реагировать, не вмешиваться в разговор.
Бадмаев встал, достал портативный магнитофон из шкафа, положил на стол. Включил.
- Полковник Левин, вы отсеваете вcе лишнее. Сосредоточьтесь. Вы будут четко и правдиво отвечать на все мои вопросы. Мы начинам. Кто вы, когда родились?
- Полковник Левин. «Zo yan» «Zo-two». Год рождения 1919.
- Что еще за «зо ван, зо ту»?! - Подался, было к Левину Белозеров, но был остановлен шипяще-гневным клекотом Бадмаева:
- Молчать!
Выждав паузу, продолжил:
- Главные этапы службы: где, когда, с кем, под чьим руководством.
- До 1940 годы учеба в спецподразделении НКВД в Москве. В 40-м году как агент на линии связи заброшен в Германию. Выполнял задание по связи с подпольной группой Харнака и Шульца Бойзена в Берлине.
В апреле 41-го генералом Судоплатовым была подписана директива европейским резидентам о переходе агентам и линиям связи на условия военного времени. Я был отозван в Москву. Называть агентов, с кем я работал?
- Не надо. Дальше.
- В начале войны зачислен в четвертое управление НКВД , в главный Центр диверсионной работы.
- Кто его возглавлял?
- Генерал-майор Судоплатов.
- Знаете языки?
- Немецкий и английский в совершенстве.
- Ваши функции в четвертом управлении.
- В составе ОМСБОНа – отдельной мотострелковой бригады особого назначения забрасывался в немецкий тыл.
- Чем занимались?
- В контакте с подразделением СМЕРШ выявляли и обезвреживали немецкие агентурные группы в советских войсках. Брали в плен или уничтожали высших офицеров Вермархта на главных направлениях наших наступлений.
Зимой 41-го в составе ОМСБОНа участвовал в обороне Москвы.
- Имеете награды?
- Два ордена «Красной Звезды», «Орден за Победу».
- Дальше.
- Летом, 42-го, заброшен на Кавказ во главе особой группы. Собирали информацию о чеченских банд группировках под руководством абверовца Ланге и гестаповца Османа-Губе. Осуществляли подрывы цистерн, скважин, буровых установок в районе Моздока.
- Какие наиболее важные этапы вашей оперативной и диверсионной работы?
- Участвовал в разработке и осуществлении ликвидации главаря ОУН на Украине Германа Коновальцева и в ликвидации Троцкого во второй операции «Утка».
- Во второй?
- Первую попытку осуществлял Рамон. Она не удалась. Рамон был арестован. По заданию Берии в составе группы стал готовить в Югославии убийство Броз-Тито.
- Это – после войны. Чем еще занимались во время войны?
- Как агент связи разрабатывал радиоигры с германским агентурным подразделением «Монастырь» и «Березино». Вместе с агентом «Гейне» - Демьяненко переиграли службы Канариса и Шеленберга. Прошла наша дезинформация об операции на Курской дуге. Награжден орденом Великой Отечественной Войны.
- Какие главные этапы вашей послевоенной работы?
- С сорок четвертого по сорок седьмой год в составе подразделений «Е» и «К» занимались добычей научно-технической информации по атомной бомбе.
- Кто возглавлял подразделения?
- Генерал-лейтенант Судоплатов.
- Дальше.
- В 45-м году в составе группы «Ц» мы вывезли в СССР из Америки немецких ученых – атомщиков.
- Аверьян Станиславович! – окликнул Бадмаева генерал. Сидел он, иссиня-бледный, вцепившись в подлокотники кресла бескровными пальцами.
- Я же просил вас!- Сквозь зубы выцедил Бадмаев.
- Пусть он отдохнет, – калено, жестко, неподатливо уперся генерал.
- Сходите в туалет, Левин… посидите, поднужтесь, сделайте нам с Виктором Иванычем подарочек – помедлив, отослал полковника Бадмаев. Дождавшись ухода, гневно развернулся к генералу:
- Вы провоцируете здесь катарсис! Не управляемый сбой, у него может сработать гипно-мозговая заслонка. Итог - не предсказуем, вы это понимаете?
- Первый и последний раз, Аверьян Станиславович – измученно и умоляюще попросил Белозеров – позвольте мне задать ему несколько вопросов. Я тоже судоплатовец! Мы с Левиным, оказывается, работали почти, что параллельно в связке – я был в ОМСБОне, оборонял Москву, и наводил понтоны на Тереке в 42-м, участвовал в разгроме ОУН на Украине. Но Судоплатов, советский патриот и коммунист до мозга костей теперь сидит в тюрьме – за якобы предательство и измену. Какая сволочь все это организовала? Бред сивой кобылы! А этот фрукт наверняка все знает, за что и кто упек Судоплатова. Левин был при штабе Судоплатова, ближе меня. Всего лишь несколько вопросов.
- Ни в коем случае ! Не задавать вопросов, вас здесь нет! Я сам задам их.
- Молчу.
Левин вошел, сел в кресло.
- Продолжим. Вы готовы, Левин? – спросил Бадмаев.
- Я готов.
- Назовите пофамильно-высший состав комитета их национальность, функции главных отделов начиная с 53-го года.
- Сахаровский, первый отдел, десять тысяч агентов в агентурной сети за пределами СССР. Грибанов – внутренняя безопасность СССР и его сателлитов, двадцать три тысячи агентов. Объекты наблюдения – дессиденство, антисоветчина, подпольные цеховики валютчики.
Аладин, седьмой отдел – история и культура. Лялин, восьмой отдел – расшифровка иностранных кодов, наблюдение за коммуникациями между посольствами.
Желянов – девятый отдел - пограничные войска, осуществлял стратегию «Железного занавеса».
- Я просил называть национальность.
- Сотников, еврей – отдел дезинформации. Корзников, еврей – нелегальные операции. Горский, еврей – операции против иностранных дипломатов. Гаймбл-Рогов – еврей, зарубежные операции. А так же генералы Лазарев, Галкин, Итовранов – евреи.
- Кто общий куратор?
- Юрий Андропов.
- Точнее! – Его настоящая фамилия.
- Урия Флекинштейн.
- Кому он подчинен?
- Гордееву и секретарю ЦК по оргвопросам Суслову.
- Точнее!
- Зюсс.
- В каком отделе работаете вы?
- Формально подчинен отделу генерал-майора Сотникова – дезинформация.
- Каковы ваши функции в отделе?
- Дезинформация населения об истинном положении дел в СССР, перекрытие каналов проникновения в страну стратегических документов зарубежных стран.
- Конкретней.
- Приданная мне агентурно-техническая идеологическая структуры дезавуируют и маскируют последствия ядерных испытаний в СССР, заражение радионуклеидами почв и воды, и воздуха. Так же пресекает публичные высказывания и мнения отдельных ученых аналитиков и журналистов о способах и путях развития атомной энергетики. Параллельно вносит в эти способы и технологии нужные нам коррективы.
- Какие документы зарубежных стран вы обязаны дезавуировать?
- Резолюции американских государств на съезде в Антигве, «Закон конгресса США PL – 8690» и «Катехисиз еврея в СССР».
- Что в них особенного? Вы можете процитировать наиболее характерные места в каждом документе.
- Могу. Первый «Резолюции…»
«В результате дипломатических усилий, войн и насилия русская территория, имевшая в 14 веке 540 тысяч квадратных километров выросла сегодня на 25 миллионов квадратных километров. Представители всех американских народов постановляют: довести до сведения дружественных нам правительств монструозную деятельность империалистической экспансии в советской России…Эта экспансия является угрозой Свободного Мира. Постановили:
- Осудить методы поглощения и агрессии, которые применяет русский империализм.
- Заявить о решительной и действенной поддержке народов за свое освобождение: Азербайджана, Белоруссии, Эстонии, Грузии, Латвии, Восточной Германии, Литвы, Северного Кавказа, Албании, Туркестана в их борьбе против русского порабощения.
- Настаивать на разделении Российской империи и создании на ее территориях суверенных, подконтрольных нам государств».
Империалистическая агрессия русского коммунизма привела к созданию обширной Империи, которая представляет собой жесточайшую угрозу безопасности США.
- Для безопасности США жизненно необходимо, чтобы стремление к свободе и демократии, проявляемое покоренными нациями, были неукоснительно подержаны (финансово и агентурно).
- Сенат и Палата предоставляют США и уполномоченным президента вести эту работу, обнародовать прокламацию, объявляющую третью неделю июля 59-го года «неделей порабощенных наций». Действующий и будущий президенты уполномочиваются обнародовать подобную прокламацию ежегодно.
- У вас завидная память, полковник.
- Я был далеко не лучшим в нашей группе. Продолжать цитаты документов?
- Продолжайте.
- «Катехисиз еврея в СССР, 58 год». Документ обширен. Я помню его отрывками.
- Цитируйте отрывками.
- Евреи! Любите и помогайте друг другу, если даже ненавидите друг друга. Многие народы погибли, потому что у них не было чувства локтя. Мы же сохранились, приумножились и окрепли.
Единство – это цель, оно же и наше средство для достижения цели…не бойтесь быть бескомпромиссными националистами, будьте ими. Но не позволяйте подобного, пресекайте это у других.
Русские не способны глубоко мыслить…они подобны свиньям, которые живут, уткнувшись рылом в землю. Они не способны обобщать, извлекать из прошлого уроки. Русские не умеют, ни руководить, ни подчиняться, они генетические саботажники. Они ненавидят своих собратьев и с удовольствие разорвут своего выдвиженца, представь им эту возможность. Постоянно организуйте им такую возможность.
Когда двое русских дерутся – выигрывает еврей. Именно поэтому мы выиграли у них революцию, гражданскую войну. Все, что они имеет сегодня – это наше в их временном пользовании. Взять у них то, что завещано нам богом, наша задача.
Натравливайте русских друг на друга, ломайте их мораль. Крутите им мозги, взвинчивайте нервы, подавляйте волю…обвиняйте в антисемитизме тех, кто пытается разоблачить вас. Наглость – вот наш девиз.
Изображайте из себя бедных и несчастных, вызывайте к себе жалость, трубите о погромах.
Любое начинание должны возглавлять мы, чтобы вести в нужном нам направлении…
Не допускайте к творчеству русских. Если у вас есть вакансия – берите только еврея. Не можете этого – ликвидируйте должность. Не можете этого, берите азиата, поляка, бендеровца – у них свои счеты с русскими.
Держите под контролем каждый шаг русских, не допускайте между ними никаких связей, там, где двое русских – должен быть хоть один еврей. Вынуждайте их жениться на еврейках, а евреев – брать русских мужей, их дети все равно будут нашими.
Берите себе в жены здоровых русских женщин – пусть они улучшат нашу физическую породу.
Давайте им взятки и подарки, спаивайте водкой и коньяком, за побрякушки и зелье они продадут свою Родину. Нет аморальных вещей, если они способствуют процветанию евреев. Унижайте, обкрадывайте русских, организуйте голод, а когда они протестуют – обвиняйте их в неповиновении и антисемитизме. Провоцируйте их на выступления против нашей государственной власти, а затем уничтожайте с помощью этой власти. Там, где они до хотят обойтись без нас – должен быть хаос.
Христианские лозунги смирения, милосердия, униженности оставьте глупым гоям, для того мы и модернизировали христиансто. Проповедуйте им добродетели, насажайте мораль всепрощенчества и смирения. Сами же оставайтесь в рассеянии непримиримыми к вечным врагам нашим – коренным народам. Кто не с нами – тот против нас…
Око за око, зуб за зуб! Эта тактика проверена тысячелетиями…
- Хватит! – врезался, оборвал Бадмаев. Трепетало и подрагивало в мучительно-сладостном экстазе лицо Левина. Прикрыв глаза, с росяной капелью на лбу, лепил он спекшимися губами программу бытия своих собратьев, вечных скитальцев среди народов, сладостную программу коллективного разума, программу процветания в городах, которые они не возводили, программу жирной сытости на землях, которые они не возделывали – так завещали их ветхозаветные поводыри в «Протоколах…» и в «Шульхан- Арухе» и в «Галахое».
Сидел, вцепившись в кресло, подавшись вперед, генерал Белозеров. Не знал он этого, хлещущего по самолюбию, по русскому сознанию документа, Контора не сочла нужным спустить ему, русскому гою, эти тексты даже для служебного пользования.
- Продолжим – вошел Бадмаев брезгливой жесткостью приказа в остывающего цитатоносца – вы сказали, что подчинены отделу Ситникова формально. Что значит формально? Чьи распоряжения выполняете фактически?
- Евгения Казимироваича Гордеева из ЦК.
- Кто такой?
- Бывший начальник службы арестов полковник МГБ. Арестовывал члена Политбюро Вознесенского, секретаря ЦК Кузнецова, министра Шахурина, генерала Судоплатова.
- В каком звании сейчас? Кому подчинен?
- Генерал-полковник. Починен лишь Суслову.
- Это параллельная КГБ структур?
- Она не параллельна, она автономно высшая.
- У нее есть связи и договоренности с Западом?
- Есть договоренность о разделе сфер влияния на планете: на восточную и западную.
- Конкретней.
- Восточной управляют Зюсс, Флёкинштейн и Штейн-Кулаков. Западной – Ротшильды, Рокфелерры и Старогерманская, масонская элита. Она готовит себе агентов из Группы восточных войск Германии, берет в разработку средних и высших офицеров.
- Где проходит граница между сферами?
- Вдоль берегов Швеции. Она разделяет Восточную и западную Германию, идет дальше от восточной границы Австрии – до северной границы Турции и заканчивается у Персидского залива. Саудовская Аравия в сфере влияния Рокфеллеров.
- Как эта структура создавалась?
- Расстрел Берии и его штаба Жуковым и Серовым стал для нас катастрофой. Мы вынуждены были почти заново создать новую службу, убирая элементы, препятствующие нашей стратегии.
- Стратегии «Катехизиса»?
- Да.
- Как и за что убирали Судоплатова?
- Он нам мешал. Был арестован как политический преступник, работавший на ЦРУ и связанный с Берией.
- Вы использовали мертвого Берию и контакты с ЦРУ для ликвидации своих противников в СССР?
- Эта тактика оказалась эффективной.
- Кто готовил дело на Судоплатова, на основании каких материалов?
- Готовил я. На базе документов из Америки.
- Их вам сфабриковало ЦРУ из материалов подразделения «Ц» по атомному проекту?
- Да.
- Ах ты паску-уда, – истек потрясенным, едва слышным стоном Белозеров. Умолк, ощутив, как полоснули по лицу каленые лезвия бадмаевского взгляда. Бадмаев торопился: подстегивала плещущая в генерале не находящая исхода ярость.
- Что означают термины при вашем звании «полковник»: «Zo-yan» и «Zo-two»?
Левин молчал. Подергивалась в легкой судороге щека.
Бадмаев ощутил: таранный наконечник его воли уткнулся в жесткую неподатливость гипно-перегородки, поставленной чужой волей. И стал продавливать ее, наращивая напряжение.
- Полковник Левин! Вы обязаны отвечать! Что означают вами озвученные понятия: «Zo-yan» и «So-two»?!
- Это…шифрованная аббревиатура… «За-зас-с-секреченный объект медико-биологич…».
Левин дернулся, замолк. Стекленели в наплывающем безумии глаза. Он был сейчас предельно, до отказа натянутой тетивой…которую держал и не отпускал стальной хват чужих гипно - пальцев. Текли мгновения. Вот-вот могла порваться «тетива» или треснуть древко лука.
Всей кожей ощутив неизбежную катастрофичность такого исхода, отпрянул Аверьян в исходную позиция:
- Вопрос снимается. Отдыхать!
Отпустив себя, унимая бешеный стук сердца в груди, он краем глаза вобрал в сознание метаморфозу подопытного, предельно измочаленного существа: опавший дрябло-мускульный мешок полковничьей плоти в кресле, из коей только что выдернули сталистый стержень.
Бадмаев уловил сквозь радужное мельтешение кругов перед глазами, скользнувшую ко входу в кухню тень. Сосредоточился. У кухонной двери переминался с ноги на ногу Белозеров с добротно-черным кожаным баулом. Тем, что принес собой и поставил рядом на пол. Он поманил Бадмаева пальцем.
Бадмаев встал, пошел на зов. На кухне генерал раскрыл баул достал из него шприц и ампулу с тягучей, желто-маслянистой жидкостью. Взял полотенце, и, обмотав ладонь, сломил у ампулы вершинку. Дал шприц Бадмаеву:
- Ну-ка, всоси два кубика.
- Что это?
- Не обессудь, тебе предназначалось, недавно приготовили для тебя. На самый крайний случай.
- Название не помнишь?
- Иван назвал по-иностранному.
- Какой Иван?
- Пономарев, мой крестник, он в ГРУ большая шишка. А препарат- подарочек от Штази из Берлина. Он с ними какие-то аферы проворачивал у англичан.
- Надеялись меня дожать…вот этим, если упрусь?
- А что мне оставалась делать? Левин и Москва за глотку взяли намертво ни вздохнуть, ни б…нуть. Чукалина с тобой заполучить надо было любой ценой. Однако вижу – не ты нам нужен. Так развернулось все, что до сих пор, как дверью яйца прищемили. Тут дожимать, я вижу, и без тебя есть кого, с великой пользой.
- Ты видел, как это действует?
- Уже испробовали. Недавно взяли одного азеро-турка. В горах работал, знает русский, чеченский, аварский, азербайджанский. У него одна и та же сладкая песня для абреков со времен Шамиля и Кемаля Ататюрка: образовать османскую империю – Туран от Каспия до Дона. Здоровый бугай. Уперся рогом. За трое суток кровищи литр с него сцедили, а взамен - гулькин хер. Отборный мат, плевки в ответ и «Гаски-хяк» (русская свинья- чеч.).
Слышь, Станиславович, я вижу с тобой можно обо всем. Я тут уже двенадцать лет в Чеченской ссылке и, хоть сдохни, ноет во мне нацвопрос. Сидит как камень в печени. Доколе будем мы, Иваны - дураки, на цырлах бегать перед грузинами, азерами, чеченцами? Ну с пойманным азеро-турком ясно: чужой с хазарским замесом, хамелеон. Ну а вайнахи, чеченцы, ингуши…какого черта этим надо?! Всю нефтедобычу, переработку, машиностроение, медицину, наш русский хлеб, сельхозмашины, культуру мировую, институты по разнарядке, журналы, книги, образование – все это в глотку им пихаем до отвала, до отрыжки. Живут все во дворцах – никто не спрашивает, за какие тугрики построил , нам такой вопрос задать – что против ветра с…
Но стоит в горах отвернуться – и тут же кинжал в спину, либо все то же «гаски-хяк»! Все сердце надорвал: да кто ж из нас подстилку для них делает?! Всей кожей чую: если мы, русские, уйдем отсюда, с гор ссыплется всякая шушера, зверье неандертальское. В их мозжечке одна забота: хапнуть чужое, все равно что: чужую бабу, скот, раба иль деньги.
Равнинники хлебнули цивилизации, притерлись к русским и среди них полно и умниц и трудяг. Но горские – из каменного века, они же перережут всех! Сначала русских, а потом за своих примутся, родную мать задушат за деньги. Вся агентура КГБ моя в районах из таких, сдают друг друга за десятку с потрохами, со всем дерьмом – одно удовольствие работать . Оттого у меня и порядок с тишиной.
Здесь агентуры вражеской законсервировано еще с гражданской, на нее забугорники из ЦРУ и Пентагона опираются и еще вот эти Левины…свои вроде бы по шкуре с погонами…вползли и угнездились сверху до низу после Берии…головку срезал Жуков, а щупальца остались.
Ты взял за задницу такую цацу, что у меня мандраж…трясется все внутри.
- Не время абстракции обсасывать, генерал. Там в кресле конкретика сидит и продолжение ждет. Кстати, что с результатом по азеро-турку? Вкололи вы эту чертовщину и что?
- Как прорвало, минут на двадцать. Пена из пасти как у бешеной собаки, а с ней – десятки явок, адресов, пароли – всю сеть турко-арабскую выложил на голубой тарелочке. Она, я уже сказал, здесь со времен гражданской войны и революции росла.
- Так говоришь, Иван Пономарев препарат презентовал?
- Он самый.
- Я вынужден тебя в поддых ударить Виктор Иванович.
- Это еще за что?
- Вот это не подействует на Левина.
- Я видел своими глазами, как работает препарат и, что он сотворил с турком!
- Тот случай и этот разные.
- Ты конечно спец в этих вещах…но я ведь тоже не пацан со Щебелиновки. Я нюхом чую: должен сработать! Да и вообще, какого черта ты как бык уперся? Есть препарат, давай испробуем. Тебе что, лень укол ему всобачить?
- Ну что ж, пошли, – вздохнул Бадмаев.
Он вколол препарат Левину, сказал:
- Продолжим.
Глаза полковника светлели, обретали блеск и уютно-тихую комфортность. В них будто хлоркой выедало свинцово-ледяную стынь.
Сцепленные в пересохшую полоску губы смягчались, рдели…из угла рта на подбородок скользнул воровато блескучий ручеек слюны.
- Я готов, – воркующе ответил, наконец, полковник. Он очень уважал Бадмаева и, уважение росло. Бадмаев потрясенно ощутил, зондируя в полковнике гипно-перегородку: она становится податливой и рыхлой. Нажав, он продавил перегородку, вошел в спрессованость анналов памяти. Здесь сцементировано, едуче клубились тайны забугорья.
- Я готов – нетерпеливо, жизнерадостно еще раз напомнил о себе Левин.
- И так, «Zo-yan», «Zo-two» . Расшифруйте.
- Два уровня, две гипноличности в одном теле. Зомби – один и Зомби два. Во мне сейчас спрессованы та и другая. Первая – я сам, вторая – информ – фантом, имеющий свою информпрограмму. Каждая при необходимости включается ключевым словом – паролем.
- Что означает «Зомби»?
- Засекреченный объект медико-биологических исследований.
- Когда и где вы стали Зомби?
- Первый этап: шаманские обряды Вуду на Гаити. Введение тетродаксина для подавления тета-тельта ритмов мозга. Захоронение в могиле на неделю с подачей воздуха. Там дозревает ПСИ процесс. Затем откапывание и приведение в сознание. Для примитивных исполнительных функций Зомби готов. Меня и Луиса Анжело Костильо – испанского переселенца допустили во второй этап.
- Подробнее.
- Второй этап программы ЦРУ с гипно внушением.
- Где это было?
- Военный институт ЦРУ и Пентагона: в Бетезде, штат Мерилэнд – радиобиологические исследования ПСИ – оружия.
- Кто вас курировал в Бетезде?
- Джордж Голдьсмит.
- В Москве?
- Гордеев.
- У них совместные проекты?
- Да. «Артишок», «Синяя птица» и «МК – ультра». Испытания ПСИ – генераторов «Градиент- 4» и «Элептон» на биологических объектах.
- На людях?
- И на людях тоже.
- Вам нужен Чукалин, как первое звено?
- Чукалин и вы, Бадмаев.
- Какова цель исследования?
- Их несколько:
- Перечислите.
- Используя математическую прогрессию, мы запускали в человечество социальные формы толпо-элитарной конструкции: монархии, капитализм, социализм, фашизм, расизм, неоколониализм, парламетско президентская демократия. В этом наборе, пропущенном через горнило времени, выявился единый и существенный изъян – неэффективность и недостаточность контроля над толпами. Этот изъян сохранялся при применении технологии разрушения воли, таких как оккупация и геноцид. По закону «М – концентраций» взрывные последствия в конченой фазе у оставшихся толп были предельно опасны для нас. В итоге перед нами встала задача: создание ПСИ- генераторов, полностью подавляющих толпо - волю. Эта первая цель.
- Какова вторая?
- Вторая цель – экспериментальное исследование карбина.
- Химвещество?
- Метало - вещество, искусственный сплав. Он обладает био-совместимостью с живыми тканями. Незаменим, как материал для изготовления транзисторов, резисторов и микросхем, вживляемых в тело и мозг.
В итоге мы получаем киборга со стопроцентной подчиненностью пульту управления.
- Универсально-образцовый солдат?
- Не только. Киборг, с врожденной гипноспособностью, как выяснилось недавно, необходимое звено в трех сегментарной схеме: излучатель – генератор – усилитель.
- Их функции.
- Излучатель, то есть киборг с вживленной в мозг транзисторной микросхемой, излучает заданную команду для топы: от миролюбия и обожания врага иль президента – до ненависти друг к другу – вплоть до немедленного суицида любым, попавшим под руку предметом.
Уже есть более масштабные схемы этнического суицида: «техно-рефлекс танатоса». При оснащении соответствующим пси-оборудованием эта технология программирует рефлекс самоуничтожения в целой нации, и даже – в цивилизации.
Этот био-импульс от киборга транслируется в пси-генератор типа «Элептона» либо «Градиента – 4». Тот, сфокусировав его, подает на усилитель загоризонтного действия. Через фазированные решетки антенн тысячекратно или миллионно кратно усиленный – импульс может накрыть электромагнитным излучением территорию квартала, города и даже государства – в зависимости от надгоризонтной высоты подъема этой техсегментной конструкции.
- В том числе из космоса?
- В том числе. Мы проведем там испытания, как только отберем и подготовим киборгов для первого звена схемы.
- Вам нужен Чукалин как первое звено?
- Чукалин и вы, Бадмаев.
- Без первого звена, людей, пси-генарторы с усилителем бесполезны?
- Они полезны. Но много физиологической грязи. Пси-генератор сам излучает электромагнитный импульс. Но он плохо совместим с живыми био-тканями. В итоге – ненужные побочные эксцессы: раздирающие боли в костях, внутренностях, вибрация грудной клети, остановка сердца, атрофия и распад мышц, свертывание крови. Этот эффективно в локальных и масштабных войнах – нейтрализует войска противника. Но мало пригодно в условиях дозированного геноцида на территориях подконтрольных нам государств.
- Есть еще третья цель?
- Одна из самых главных. Используя глобальный пси-генератор в космосе – поддерживать и генерировать покорность и согласие на детские прививки химреагентами. Последствия – тотальный дебилизм и новорожденные уродцы с летальным исходом в 30-40 процентах привитой хомо-массы.
- Подробней.
- В 58-м году мы обязали управленческую медицину СССР по своим канал проводить поголовную вакцинацию населения от энцефалита, кори, свинки и краснухи. Специальную вакцину «Тиковак» нам поставлял фармконцерн «Бакстер».
- В чем ее особенность?
- В вакцине содержался вирус СВ-40, который подавляет иммунную систему. Внедряясь в кровь и мозг, он прерывает размножение, провоцирует развитие рака.
Его функциональный минус: концентрация вируса в опухолях мозга и в крови трупов сравнительно легко обнаруживается простым лабораторным анализом.
Более надежной оказалась вакцина от полиомиелита. Она содержала клеточную культуру почек обезьяны и сыворотку крови теленка. Это абсолютно инородные протеины в человеческой крови, меняют и разрушают строение генов. Итог: возрастная шизофрения через пять-шесть лет, частичный или полный паралич.
Второй вариант этой сыворотки, содержащий куриные фибробласты, оказался самым действенным. Он разрушает в первую очередь репродуктивную функции. Экземпляры с этой прививкой на 80-90% оказывались бесплодными, что равноценно добровольной и беспроблемной стерилизации.
- Еще какие-либо функции у пси-генератора?
- Их много. Заслуживает самого пристального внимания поляризация противоречий и вражды в элитно-интеллектуальных сегментариях русского этноса. Воспаляет непримиримость в национальном самосознании, по линиям раскола: «Ведизм» и «православие», «Европеизм» и «Славянофильство». Главная цель – не позволить им слиться в единую протестную энергию – в этом наша жизнь и смерть.
Как будто впилась в Левина незримая вольтова дуга и пронизала хлестким током из утробно-черной бездны. Подергивались и трепетали в конвульсии его мышцы и все тело, ошпаренные химерой русского единства.
- Значит, если первым звеном поставлен био-киборг, типа меня или Чукалина…
- То его био-импульс становится идеально совместимым с толпами.
- Чем вызвана поспешность и вседозволенность создания такой трехчастной схемы?
- Масштабом предстоящих дел.
- Каких?
- Хомо-стратегической перестройкой всего СССР к концу XX века.
- В чем ее суть?
- Согласно закону США PL расчленение территории на пятнадцать-двадцать автономных, легко управляемых анклавов. Сокращение населения в пять семь раз с целью освобождения жизненного пространства.
- Кто готовил научную базу для этого?
- По нашему заданию научную базу для ликвидации «лишнего населения» разрабатывал в 19 веке Мальтус. Ее обосновали и приспособили к новым условиям неолибералы фон Хайек и Милтон Фридман. Цель внедрения неолиберализма в социальные структуры государств: большая часть социума должна быть сломлена, деморализована, занята лишь вопросами выживания, пребывала в состоянии хронического шока и не способна давать оценку происходящему геноциду. Конечная цель – доведение общества до состояния дебилизированного распада, чтобы максимально нейтрализовать для нас действие закона М – концентраций на освобожденных территориях России. Психическое состояние двуного остатка России должно быть полностью подконтрольно нам.
- Для кого нужны освобожденные территории?
- Я не уполномочен затрагивать эту тему.
Все глуше замороженней становился голос полковника, спадала эйфория подчиненности, угрюмое упрямое сопротивляемость вползала в ленинское естество. Сидевший за его спиной генерал глухо выстонал:
- Аверья-а-ан…
Бадмаев вскинул глаза. Увидел за плечом полковника синюшное лицо Белозерова, искаженное, покрытое росяной капелью. По-крабьи, неуклюже ворочаются пальцы, выуживая из стеклянной колбочки таблетку нитроглицерина.
«Еще минуту…потерпи, солдат…родной, еще минуту!» - воззвал, взмолился к генералу Аверьян.
- Закон «М – концентраций»,…в чем его суть?
- Этот закон един для всех популяций на планете. При неблагоприятных условиях среды обитания, популяция адекватно реагирует. Мы скоро включим в СССР квото-перестройки: то есть сокращение населения – голод, локальные войны, инфляция, кризисы, тотальный психостресс, разрушении экономики, истории, морали, превращение женской особи в Бионосекто (биологический носитель сексуального товара). Как только это произойдет, людская популяция по закону М-концентраций включит внутри себя режим выживания.
- Что за режим?
- Снижается число мужских, неполовозрелых и старых особей. Идет резкая феминизация остатка. Задача популяции сохранить и уберечь носительниц зародышей, что гарантирует сохранность генотипа.
Это – ниспадающая экспонента.
Она всегда вершится в конечной фазе взрывной активностью остатка – с непредсказуемым и угрожающим нам итогом.
- Например.
- Акулы, охотясь на дельфинов, отгоняют косяки от коралловых рифов. Популяции дельфинов, попав в режим голодного генотипа, сокращаются. В остатке больше самок. Мало стариков и детенышей. Но остаточная часть самцов и самок становятся беспощадными охотниками на акул в последней стадии ниспадающей экспоненты. Взрывная их активность убивает и изгоняет популяцию акул из рифов небывалой до этого энергией.
Такая же картина в тундре. Засушливое лето и песцы сокращает популяцию мышей. Остаток их вдруг обретает коллективный разум и навык стадной охоты на песцов в их нормах. Они наваливаются группой на песца и убивают. Или изгоняют. Закон «М-концентраций» не умолим.
- Он применим и к людям?
- Конечно. Германия, Италия, Испания и Португалия. До этого спланированная нами Первая мировая война и геноцид, Версальский договор и разруха снизили германскую и европейскую популяцию этих стран почти на треть. Две трети из оставшихся были женщины. Взрывной итог: в конечной фазе экспоненты в эти страны пришел…проклятье, голова…пришел фашизм с тяжелыми последствиями для нас. Вот почему…нам нужен здесь для последней фазы экспоненты…как я устал…сверхмощный пси-генератор с био-киборгом, способный подавлять взрывную разрушительность остатка…я больше не могу…
Левин подергивался в судороге.
Из-за его спины донесся долгий и рычащий стон. Бадмаев встал. Обвисший в кресле генерал сползал с него, цепляясь вялою рукой за подлокотник.
Стеклянный цилиндрик с нитроглицерином, соскользнув с его ладони, цокнул о пол, рассеял кругляши таблеток.
- Кто…там?! – Левин тяжело, всем корпусом, по-волчьи стал разворачиваться на стон. И Аверьян почувствовал, как чужое сознание липкой , склизкою медузой течет и выползает из под его контроля.
- Сидеть! – Он вдавил полковника обратно в кресло. Склонившись, вогнал в его зрачки, в бунтующую толщу разума, всадил как нож в волчью сыть, отточенное лезвие приказа:
- Ты все забыл! Здесь мы вдвоем! Ты забыл все, о чем говорили.
- Там, кто-то…есть… - в сознание полковника и гипно-волю Аверьяна, до этого почти что слитых в телепатическом соитии, ворвался, как ржавый штырь, стон генерала.
Полковник, скособочив голову, порывался встать и разглядеть за спинами источник мучающего звука. Нещадно, грубо выдернутый из былой нирваны и утратив ее, он напитался ярым бешенством быка, которого не доглушили молотом по лбу.
- Наш разговор забыт! – Еще раз врезался в сознание полковника Бадмаев: тот ускользал, выламывался из гипно контакта. Предупреждая окончательный разрыв Бадмаев коротким, рубленым тычком костяшек в шею выключил реципиента.
Лишь после этого ринулся к генералу. Тот, лежа на боку, пытался подобрать таблетку с пола. Бадмаев сунул ему в рот крупинку нитроглицерина. Выключил магнитофон, снял с него пленку, сунул внутрь куртки в карман.
Настенные часы показывали «десять». В провально-черное окно заглядывала ночь.
- Вызови…врачей, – едва ворочая языком, попросил Белозеров с пола.
- Мы сами к ним, терпи Иваныч, еще немного.
Он взвалил генерала на плечо, пошел к выходу. Распахнул дверь. Выключил свет, оглянулся.
Неподвижный, серо-черный куль полковничьей плоти торчал из кресла. Поодаль, скорчившись на тахте, сладко похрапывал квартирный надзиратель…кажется Давыдкин.
Бадмаев захлопнул дверь. Скользящим махом ринулся спускаться с лестницы.
- Слышь…Аверьян…что будет делать? Угробят ведь страну, паскуды – косноязычным стоном озвучился генерал из-за спины. Рванье, осколки всей прежней жизни, скрежетали под черепной костью. Все, чем он жил, во что верил, за что спалил волокна нервов на войне в спецоперациях, сцедил на землю литры крови из пяти ранений – все рухнуло и слиплось хламьем в душе.
- Ты ничего не будешь делать. Лечись и подавай в отставку. Ты ничего не слышал от Левина. Так выживешь.
- А ты?
- Я побарахтаюсь. С Иваном.
- Пономаревым?
- Ну. Встречаемся в лесу через два часа…если не перехватят по пути.
Он вынес генерала из подъезда. К ним кинулись врачи, охранники.
- Товарищ генерал, Виктор Иванович… что с вами!?
- Укольчик бы…от сердца – выстонал Белозеров. Ему сделали укол. И старший средь белохалатников рыкнул сквозь зубы:
- В наш госпиталь!
Летели сквозь ночные улицы с сиреной, на хищно красную кровавость светофоров: за «Скорой» сталалась над землей, ввинчиваясь в ночь, сливаясь с ней угрюмостью окраса, «Волга» генерала.
У госпиталя он подозвал шофера, сцедил сквозь синеву холодеющих губ:
- Петро…возьми «калаш»…доставишь Станиславовича куда скажет…попробуют остановить – огонь на поражение, то будут враги.
- Доставлю, товарищ генерал, не беспокойтесь.
- Прощайте…братцы…Бог вам в помощь.
- Да что это ты, батя?! В глазах бессменного служаки, ординарца и шофера стояли слезы.
;;;
Левин выплывал из беспамятства. Раскалывалась голова. Периодически, с иезуитским сладострастием в мозги сверлом втыкался телефонный звонок. Смолкал. Через короткие мгновения тишины он снова ввинчивался в голову, наматывая на себя лохмотья нервов.
Было темно, телефон, наконец, смолк. Со стоном, отлепив тело от кресла, полковник встал. Шатаясь, подошел к стене, нащупал выключатель. Свет разодрал пространство, полоснув безжалостными лезвиями по глазам.
Зажмурившись, он прислонился плечом к стене. Стал лепить в памяти виденья – фрески в единое панно…ДК культуры, труп Качиньского, с дичайше вывернутой головой слюняво скалится из под руки…каменно наглая морда Кострова, лепившего ему полковнику в глаза туфту про смерть бейтаровца (и Дан туда же с ним, мой Дан!), кабинет Белозерова…нещадный рывок заслонки, выдернутый из его мозгов Гордеевым: «Zo-two»… Захлестнувший память поток всезнания о пси-оружии, о судьбе и предназначении России – суки…Племянник Дан, увязнувший в постыдном и преступном для Конторы соитии с дерьмово-русским бытием. Приговор ему, его семейству: «Сухое сено». Ах, элохи-и-и-им…зачем втянул в Контору…теперь его… Его нельзя пускать в Москву, где мясники Гордеева, он заслужил ,чтоб тихо все и безболезненно.
Левин посмотрел на часы – двенадцать ночи. Вынул из кармана рацию. Включил ее, набрал код майора, организовывавшего всю ловчую операцию на Чукалина в Гудермесе. Сморщился как от зубной боли: в ушную раковину ворвался панически-вибрирующий вопль Зельдмана:
- Борис Иосифович!! Ну, наконец,…вы где?! Москва, Контора, Ситников всех на уши поставили…Бадмаев трубку не берет, а ваша рация не отвечает.
- Докладывай! – Обрезал вопль Левин.
- Слушаюсь. Здесь все в порядке, ждем. Гульбаева с прибором и машиной доставили из Ханкалы, он на посту, дежурит во дворе Чукалиных с прибором, смонтировал его на дереве. По первому сигналу включит. Проинформировали всех про возможности студента. Я только что проверил все посты на подходах к их дому, перекрыли все. Мы накроем пацана, ручаюсь стопроцентно.
- Где Белозеров?
- Так вы…не знаете?
- А что я должен знать?! – Ощерился, вогнал в рацию пульсар гнева полковник.
- Так он же…на столе…в м- местном…меня оповестили…
- Ты можешь не блеять?! На каком столе?!
- На операционном, в местном госпитале. Скончался час назад…при операции на сердце.
- А почему у меня только сейчас…а че-ерт…хорошо тому живется у кого одна нога. Где Аверьян Бвдмаев?
- Вы тоже не знаете? Исчез.
- Что-о?
- Есть подозрение: его куда-то увезли.
- Куда и кто?
- Час назад из города в строну Гудермеса на большой скорости прошла машина Белозерова.
- Гаи останавливало?
- Они знают машину. Не имеют право. На наш приказ гаишники ответили отказом.
- А сами? Сами пробовлаи остановить?
- Под Аргуном пытались. Напоролись на очередь из машины. Тяжело ранен Зубов.
- Твою м-мать…а еще раз?! Под Гудермесом?!
- После Аргуна машина исчезла с трассы. Нырнула куда-то на проселки.
- Та-ак. Хозяин в морге, а шоферюга его шустрит. Поднимите наш вертолет с Ханкалы, пусть оглядит проселки с прожектором между Аргуном и Гудермесом.
- Машина черная…там много перелесков.
- Да неужели, умненький ты наш?! Пошли туда же две команды, пусть прочешут все!
- Снять с оцепления чукалинского дома в Гудермесе?
- Я тебе сниму! Свяжись с Васютой в МВД, от моего имени ящик коньяка за две омоновских команды. Немедленно затребуйте из Дагестана и Осетии оперативные отряды КГБ. Пусть высылают сюда вертолетами.
- Понял.
- Последнее. Дан, выехал в Москву?
- Поедет утром.
- Поезд и вагон?
- Чеченский фирменный, вагон 6, СВ, один в купе.
- Свяжись в Ростове с Леркиным. Пусть там заменят в шестом проводника на нашего, который чай умеет хорошо готовить. И вовремя прибрать. Под Тулой поезд будет в три утра. Пусть тихо уберут двухсотый груз.
- Я…я вас не понял! – Вибрировал в надтреснутом голосе Зельдмана пещерный ужас.
- Ты все правильно понял.
- Мы…вы…Дана?!
- Какая же ты сволочь, Зяма! – Воющее сцедил сквозь горловой спазм Левин - я отдаю распоряжение по своему племяннику и мне еще и растолковывать тебе, засранцу: за что и почему? Пошел вон…исполнять!
- Есть исполнять.
Перекипая в муке жалости, Левин завершил рассудком схему «Сухого сена»: Асю, которая похоронит скоропостижно скончавшегося в поезде мужа, должна сбить машина. Ибо закон «М-концентраций», гильотиной нависающей над их головами тысячелетия – это закон не позволял разжижать свою элиту и расслаблять ее заразой ассимиляторства.
Додика встроит в пожизненно закрытый саркофаг кадетства Контора, где будет выдано ему и соответствующее воспитание и должность и погоны и жирная зарплата бейтаровца. В конце – положенная порция шопеновского марша на похоронах, под треск военного залпа .
…Он сидел, давил вспухавший в груди звериный вой – тоску по Дану. И думал, так плохо и страшно ему было один единственный раз, когда он очнулся и, сделав несколько попыток пошевелиться, понял, что заживо закопан. Он попробовал рассудить, осмыслить ситуацию. Но в первый раз такой послушный гибко-изящный его разум постыдно и бессильно распластался под натиском рефлексов. Они, ворвавшись в череп стадом буйволов, истыкали разум паническим бешенством своих копыт. С бессмысленным и троглодитским ужасом, глотая кровь с прокушенных губ, он бился и выламывался из земляного плена, срывая связки, выл, рычал, визжал, пока не потерял голос. Но мертвая, тупая земляная тяжесть, сдавившая истерзанную плоть, практически не поддавалась.
Он потерял сознание. Когда очнулся, все вспомнил. И разум, полуживой, изорванный рефлексами, вдруг выпек первое полезное соображение: если я жив, значит дышу. Если дышу и в ноздри, рот не вбиты земляные кляпы – значит кому-то надо, чтобы я жил.
Самым мучительным, что изводило до судорог и истерик, было не постоянная тупая тяжесть во всем теле, не пролежни, не муки жажды и голода.
Самым страшным была пустота в памяти: он не знал, кто он и как попал сюда, под землю.
Время текло сквозь вены и артерии с садисткой неторопкостью, как вязкий битум. Шли месяцы и годы. Он ощущал, что его мозговая субстанция, все нейроволокна, нейроклетки, аксоны и дендриты в сером веществе преобразуются в нечто иное, пропитанное космодегтем. Муки его плоти растворялись в земле. Исчезло постепенно ощущенье тела, отхлынули жажда, голод. Единственное кольцо опоры, в которое намертво вцепился его разум, была мысль: «Если я дышу, и сюда поступает воздух – значит, я кому-то нужен».
…Когда его через неделю откопали и положили на песок в пещере для адаптации к воздушному бытию, он почти не удивился суровой, лихорадочной суете вокруг него, из коей ввинчивалось в самый череп через прежнее: «Я был кому-то нужен». И он верил в это до самого конца.
Из десяти закопанных, вошли во второй этап подготовки лишь он и испанец Кастильо. В гипносеансе им вернули память. Остальные, не выбравшись из земляного плена, остались доживать бесстрастно-равнодушными рабами любого, кто наденет на них ошейник.
Эти двое – Левин и испанец сохранили разум, который пропитали новой гипноинформатикой и сверхзадачей. Они вошли в явь тоже другими: без остатка растворенными в идее абсолютной власти. Они стали неотъемлемой частью этой идеи. И с хладным бесстрастием наблюдали, как под ее гусеницами хрустят и крошатся чужие судьбы и государства.
Были и сбои, срывы у Левина. Такие как сегодня – когда, послав в пожар «Сухого сена» племянника с его женой, он вдруг ощутил рвущую сердце потерю, ибо руки, кожа, мышцы его все еще помнили теплоту и тяжесть родного тельца племяша, вынянченного в его семье, поскольку сестра бесследно развеялась пеплом по ветру из печей Майданека.
…Вытерев мокрые щеки, и почти успокоившись, Левин продолжил восстановление панно из фресок в памяти: приход на квартиру к Аверьяну…коньяк, первоначальная плебейская цена за согласие мага сотрудничать. Надменное упрямство этого гипно-туземца, затем серьезная и настоящая цена за его дар…опять отказ. Гнев Левина в ответ – тяжелый безрассудный гнев супермена, над кем простерто кремлевское крыло.
Потом – провал. Он с изумлением копался в черно-непроглядной дыре, которая зияла в памяти…В ней лишь вибрировало чей-то стон…бессильный, напитанный болью зов уходящей жизни…Чей стон? Откуда?
Отчаянно заверещал под ухом телефон. Левин снял трубку. В него ворвался каленый тревогой голос Зельдмана:
- Студент явился, товарищ полковник! Он ломится к дому. Гульбаев в их дворе включил «Градиент – 4».
- Пацан нам нужен целенький, как яичко для пейсаха! Ты понял?
Он вызвал по рации закрепленную за ним машину комитета. Ринулся к выходу.