В НАЧАЛО: Слово о Бугринской школе: http://www.proza.ru/2011/09/24/1443
Вернуться к предыдущему рассказу 4. Пединститут.Курсы.Война: http://www.proza.ru/2011/09/27/1275
Рассказ Александры Леонидовны Мешковой. Продолжение.
А когда мы c моей подружкой Тамарой Макаровой закончили эти курсы (в июне 1941-ого), нам в облоно* дали направления на работу: Тамаре - в Черепановский район, мне - в Коченёвский (Новосибирской области).
В отделе кадров сказали: «На место явиться двенадцатого августа».
Вот я пришла домой и маме говорю: «Двенадцатого августа мне нужно быть на месте в Коченёвском районе».
Ну, что надо? Чемодан покупать, туфлишки покупать. Ну вот, купили мне чемодан, пальтишко демисезонное мне купили, первое пальто было у меня, черный берет, туфли парусиновые купили. Мама сшила мне платье черное, белым горошком: «Вот тебе одно платье, «на выход» будет». Я сама думаю: «Вся в чёрном».
Наладили мне два чемодана. В одном - книги неподъёмные, думала, я буду там пользоваться ими. А в другом – мама мне мешочек сухарей насушила, чугунок положила на всякий случай, пальтишко.
- А книги какие были?
- Методическая литература.
- А домой, после войны, ты их привезла?
- Привезла, но не все. Наверное, раздала или оставила в районо**.Да только они не пригодились мне, немецкий я уже не преподавала. Ушли на хозяйственные нужды.
- А валенки ты с собой брала?
- Нет, у меня были только туфли. А валенки мне мама с папой привезли. Ещё тепло было.
Они до Толмачёво доехали на передаче. Теперь – электричка, а раньше это передачей называлось.
От Толмачёво через Криводановку шли пешком. Наверно, километров семь.
Вот мы собрали мои чемоданы, и мама с Володей (братом) пошли меня провожать.
А переезжали мы на лодке через Обь. Почему-то никакого парома не было.
Володя на берегу остался. Как сейчас, вижу его - сидит на берегу и кричит: «Шура, не уезжай!»
Приехали с мамой на вокзал. Моя крёстная Анастасия Максимовна пришла меня проводить.
Поезд должен идти в десять часов вечера. Вот десять, вот одиннадцать... В половине двенадцатого объявили: «Посадка на 501-й поезд (его ещё называли "пятьсот весёлый") в двенадцать часов ночи».
Погрузили меня в вагон. Темнота, глаз коли – ничего не видно. Потом кто-то огарок зажег, воткнул его у окна. Чуть засветилось.
Я чемоданы поставила, посмотрела в окно: стоят моя мама и крёстная.
Какое-то у меня было состояние, что трудно описать. Ну, в общем, я поехала.
- Ты не хотела ехать или страшно тебе было?
- Хотела я ехать. Но страшно было и неожиданность такая.
- Какая же неожиданность? Ты же больше месяца готовилась!
- Ну и что, я же в поезде никогда раньше не ехала!
И вот я с двенадцати часов пятьдесят километров ехала до трёх часов ночи.
На каждом полустанке стоим и стоим. В три часа ночи приехали на станцию. Надо выгружаться.
Два чемодана у меня. Народ вышел, пока я спустилась - ни души.
Никакого вокзала нет, товарный поезд стоит. Стою, горемыка. Вдали солдат с ружьем.
Я говорю: «Вот этот поезд скоро пойдёт?» - «Нет, не скоро». - «Мне на станцию надо». – «Ну, так лезь!» - «А вдруг он дёрнет?» - «Не дёрнет». Ну вот, я полезла под вагоны. Подлезла, а там второй состав.И все платформы закрыты палатками, значит, орудия везут.
Наконец, они дёрнули. Смотрю, а там внизу, где-то в яме, огни горят - станция светится.
Спустилась по лесенке к станции, захожу. Там народ: кто лежит, кто стоит, кто у кассы. Билеты не дают, потому что пассажирские поезда не пропускают.
Я села на чемодан и до утра просидела, даже спать не хотела. Ночь прошла, день прошёл, а я всё на чемодане. Мне же надо искать районо, а чемоданы девать некуда, камеры хранения нет.
Утром приходит следующий поезд и забегает моя однокурсница Шура Дорофеева, с которой учились вместе. Только она исторический закончила. Я говорю: «Ты куда?» - «Да мне в районо надо, меня сюда направили». - «Мне тоже надо, да не знаю, куда чемоданы девать». - «Ну, постой, сейчас поищем кого-нибудь».
Нашла какого-то путевого сторожа, который перрон метёт. «У тебя есть какая-нибудь комнатушка? Нам надо чемоданы поставить. Нам в районо надо». - «Ну, ставьте!» Вот какие мы доверчивые были. Всё поставили, он закрыл, а мы со своими сумочками пошли искать районо.
Районный центр (Коченёво) не сильно большой, мы нашли. Женщина-инспектор нас приняла, некая Горбунова. Я говорю: «Мне заведующего районо надо». - «Он добровольцем на фронт ушел. Я завтра тоже уезжаю. Вы поедете в Катковскую школу. Там никогда иностранного языка не было. Вот вам направление. Оклад 460 рублей»
Я чуть не упала. (Смеётся). Да когда такие мы деньги видели? Папа 60 рублей получал. Ну вот, взяли мы эти направления, она историю будет вести, я – иностранный язык.
Шура говорит: «Я сейчас в Новосибирск обратно поеду, я не все вещи с собой взяла». У неё с собой один маленький чемоданчик.
Пришли на станцию. Стали этого старика искать, а его нет. Ну, думаем, что-нибудь случись со стариком, а там - вся наша жизнь… (Смеётся).
Наконец, пришёл: «Ну, девки, берите свои чемоданы».
А в районо мне сказали: «Поедете до станции Чик, отсюда 16 километров. А потом от станции Чик ещё 18 километров и будет ваше Катково». Открылась касса. Купили мы билеты. Пришёл поезд. Доехали мы до станции Чик, она дальше поехала, я вышла.
Зашла в здание станции, села на чемодан и повалилась мертвецким сном. И сквозь сон слышу, мужик какой-то говорит: «Ну как же мы её возьмём, если она спит?» Слышу, а проснуться не могу. Сколько времени я проспала – не знаю.
Проснулась – ни души. К кассиру пошла. Я говорю: «Мне надо в Катково». - «В Катково сегодня уже попутчиков нет, уехали все, но в заготзерно приезжают катковские колхозники, зерно сдают. Ты в заготзерно пойдёшь, там договоришься. Но это будет завтра. А сейчас пойдём ко мне, я живу вот здесь, с той стороны вокзала, у меня там комнатка есть». Мы же люди доверчивые. О том, что я могу остаться без чемоданов, этой мысли у меня не было. Я ничего ему не платила, да он бы ничего у меня не взял. Я тогда ничего этого не понимала.
Пошла я искать заготзерно. Ходила-ходила, у кого ни спрошу: «Вот там…» Наконец, нашла. Стоят подводы, два мужика на телеге сидят. Говорю: «Мне надо в Катково. Вы не туда едете?» «Туда. Ну не совсем туда, но туда». – «А меня довезёте?» - «На бутылку дашь – отвезём».
Мне мама дала сколько-то денег, теперь уж не помню, сколько.
И я опять на станцию пришла за своими чемоданами. Вернулась - они меня ждут. Две подводы у них. Погрузили меня с чемоданами на первую, а сами на второй едут. Лошади, видно, знают, куда идти. Доехали до сельмага, дала им деньги. Они купили бутылку, сели на вторую подводу, достали лук, хлеб. Едут, пьют и закусывают. Я на первой подводе сижу. А лошади всё бегут и бегут, видно привычные… Вот проехали деревню Буньково, проехали Чик. Еду и смотрю кругом – спать почему-то не хотелось.
Наконец, остановились где-то на дороге. Один мужик мне говорит: «Видишь: вон там, на горе, дома. Это Катково. Нам в деревню ехать нельзя, нам на поля надо. А ты до первой избы дойдёшь - там живёт колхозный агроном Кальнишевский. Он добровольцем на фронт ушёл, но у него баба хорошая, она с ребятишками там живёт. Ты заходи в эту избу, ставь свои чемоданы и иди искать сельсовет. Сельсовет на другой улице».
Вот я с этими чемоданами пять-шесть шагов шагну – стою. Нету сил: не евши и без сна. Прошагаю несколько шагов – опять не могу идти. Сколько я шла?…
- У тебя же сухари были в чемодане!
- Мне же надо идти, какие сухари? Мне идти надо!
* облОНО (облоно) - областной отдел народного образования,
** райОНО (районо) - районный отдел народного образования.
ДАЛЬШЕ: Рассказ 6. Два года в Катково: http://www.proza.ru/2012/01/05/1660