ИЛИ ВЛИЯНИЕ МАЛЫХ
И БОЛЬШИХ ПАРАМЕТРОВ НА БОЛЬШУЮ СИСТЕМУ
(подготовленная и непрочитанная речь на юбилей отдела)
Меня, как одного из ветеранов отдела попросили поделиться воспоминаниями. Заглянуть из настоящего через дымку времени в прошлое, посмотреть вместе с Вами, как все начиналось.
Что мы с Вами сегодня празднуем? Юбилей. Десятому отделу десять лет. А все ли знают, что наш отдел начинался с пяти человек и первым сотрудником, конечно, была наша Нелля Файнгольд? Да, как сейчас помню, только все словно в тумане, сидим мы пятеро не в своем, а в лабораторном корпусе и институт вроде бы другой, ОКБСП, помню назывался, и директор другой и начальник не тот. То есть вроде бы это мы, а вроде пока и не мы, отдел 10.
Чем мы тогда занимались не помню, да впрочем это и не важно. Помню только, выйти из института можно было свободно, таких стен, как сейчас, не было, а вот проходная кажется уже была.
Помню, что начальник у нас стал другой - Савелий Семенович. Помню, что и прическа у него была попышнее, да и сам он был помоложе. Как то зимой, мороз помню был такой, что и сейчас в дрожь бросает, сугробы кругом, приезжаем мы с Валей Квасовой на разведку, посмотреть, куда же нас посылают работать после окончания института. Савелий Семенович показывает нам свои владения - ящики в изобилии разложенные в помещении. Говорит - Здесь "Мир", а здесь "ЭМУ". Мы киваем головой, делаем вид, что ему верим. Он в свою очередь кивает головой на новый корпус института, говорит, что к нашему приезду лаборатория уже будет там. Да, тогда мы еще лабораторией назывались, помнится N05.
Так вот, не обманул нас Савелий Семенович. Весной вошли мы в большую светлую комнату, номер ее сейчас N227. Перегородок тогда в комнате не было. Был, впрочем небольшой закуток для начальника. И дышали мы тогда с начальником одним дымом - курил он тогда крепко. И вот я первые дни на работе. Дали мне какое-то задание, помню никому оно впоследствии не пригодилось. Копаюсь я с работой день, два, неделю. Сделал все, что мог. А начальник в это время пребывал в длительной командировке. Что делать дальше, не знаю и никто не может мне помочь. Говорят - Отдыхай покуда. Отдыхал я неделю, две, месяц. Ничего, привыкнуть можно, только скучно очень.
Только помню, стал я почему-то работать с Карповой, тогда она Чугуновой прозывалась. Дама в положении, но о ч е н ь энергичная. Сработались мы с ней замечательно - везде парой. Куда она, туда и я. Как-то ей сейчас живется под Москвой?
Нет, Вы не подумайте чего, были и другие сотрудники в отделе: Шульц, Кобзаренко, Лосев, Эльман, ну и ныне здравствующие ветераны. Эдуард Зиновьевич Шульц, ох уж этот душечка - Шульц. Аккуратист, формулка к формулке, остроумен, предельно вежлив и корректен. Или Кобзаренко, подпольная кличка Коба, уже тогда чувствовалось, что такой найдет свое место под солнцем. Лосев. Своей основательностью он всегда вызывал к себе уважение. Эльман - веселая, умная, "свой парень".
Ушла из отдела Карпова, но пирролидон остался со мной. Кругом кипела работа - Федя с Марией Прокофьевной гидрировали, Файнгольд и Буга оптимизировали, остальные моделировали и моделировали. Савелий Семенович раз в неделю интересовался нашими успехами и неудачами, поправлял и направлял и конечно выбивал, пробивал, участвовал где это было необходимо. На машине "Мир" шла интенсивная работа. Может кто-то из новых сотрудников и не знает, что такое "Мир". Загляните в нижнюю лабораторию, он сейчас служит столом для испорченных перфокарт. А тогда... За очередь на "Мир" чуть не дрались, летели ремни, рвалась бумага, Владимир Владимирович методом проб и ошибок изучал программирование.
Пела свою монотонную песню и "ЭМУ-10". Ломались штекеры, путались провода, расстраивались блоки и нервы, но константы все же подбирались. Как ты сейчас чувствуешь себя "ЭМУ"? Не заржавели ли твои совершенные внутренности. Скучает рядом с тобой и новая сестричка "МН-17М".
Приходили новые сотрудники: Федяев, Николаевская, Волобуев. Помню Римму тех времен, она еще была студенткой-дипломницей и фамилия ее была Николаевская. Скромная, тихая, симпатичная. Я даже боялся, не влюбиться бы, но обошлось. Хотела поступить в аспирантуру. Да, идет время.
Есть что вспомнить. Вот назову я фамилию Волобуев. Многим она ни¬чего не говорит. Но вот вижу, некоторые в наших рядах вздрогнули. Не бойтесь, он больше к нам не придет! Помните его шесть пунктов? Он на них стоял твердо, как китайцы на переговорах о спорных границах. Бедный Эдуард Зиновьевич! Как его угораздило написать формулу без доказательств? Ведь Волобуев хотел дойти до парткома, но сломить Шульца. Да... А сначала казался каким тихим, незаметным. Где-то он сейчас?
Или, вот, новогодняя газета. Да, та самая, на которую приходил смотреть весь институт, вплоть до директора. Газета с рычащими и моргающими тиграми. Как ее весело было делать. Тогда я чуть не спился. Газету помогал делать один из друзей отдела (муж Волковой), ну и у него дома мы иногда смачивали горло - оно часто сохло от споров.
А как хороши были пикники в Тесницком! Еще весной Евгением Викторовичем был найден и намечен для заклания барашек, а уж летом бедняга распростился со своей кудрявой головой. Ах какой был шашлык!!! М-м-м. Савелий Семенович знает толк не только в моделировании. Все им было сделано по правилам кулинарного искусства - мясо выдержано в уксусе и луке, полито вином. А какая тогда стояла ночь! Светились светлячки, Федя прыгал через костер и искал банку с компотом, крепость которого была, как помню, градусов 30. Пели у костра песни, говорили за жизнь. Да что об этом говорить, нынче такой выезд и представить невозможно. У всех дети, школы, машины, просто неохота или еще какие важные причины.
Или вот приходил к нам как-то корреспондент "МК". Такое про нас написал, что к нам приходили из соседних отделов смотреть, действительно ли наши лаборатории похожи на космический центр в Хьюстоне.
Потом я временно покинул наш сплоченный коллектив. Подался в Москву, в аспирантуру. За три года здесь, в отделе, прошла целая эпоха. Не застал я блистательной Фроловой, о которой впоследствии много слышал и которая оставила глубокий след в памяти сотрудников. Без меня начал свою трудовую жизнь наш Гришашуточка. Еще в аспирантуре, навещая Тулу, я слышал от жены бесконечные рассказы о Грише. "Гриша сказал..., Гриша сделал... " - постоянно слышал я. Уже в первые дни своего пребывания в отделе он произвел большое впечатление на сотрудников. Говорят, его приняли за молодого кандидата наук, за какое-то влиятельное лицо. В те легендарные времена, ходят слухи, будто он открывал перед женщинами двери, помогал им надевать пальто и вел себя с ними очень корректно. Не застал я тех времен.
Только краем своего могучего крыла задел меня Кузовлев. Без меня освоили и привыкли к нашей нынешней кормилице "М-222". Без меня Лауфер экспериментировал с машиной, наугад вытаскивая перфокарты из колоды. Без меня на машину и обратно пришла и ушла целая толпа электронщиков. Но один раз, еще будучи в аспирантуре, я случайно попал на вечеринку отдела. Подробностей не помню. Помню только поразили меня Люда Усачева и наш Гришуня. Каких красивых и статных сотрудников набирают к нам в отдел, подумал я про себя!
Пришел я после аспирантуры, со всеми конечно перезнакомился и уже через месяц, другой мне казалось, что никуда я из отдела и не уходил.
Последние три года думаю свежи у всех в памяти. Отмечу только основные события в жизни нашего коллектива: защита диссертации М.П.Чернышевой, женитьба Гриши (помните той весной он иногда засыпал за столом), премия за новую технику, рождение двойни у Феди (вы бы видели его лицо, когда он узнал об этом), поездки в колхоз.
"Если у тебя есть фонтан, заткни его, дай отдохнуть фонтану" - говаривал Козьма Прутков. Последую его совету.
1976 г.