33
В Мурманск я вернулся, имея на шее камень в виде полутора месяцев прогулов. Инспектор отряда даже не захотел со мною разговаривать, а сразу отправил к инженеру-инструктору по работе с молодыми специалистами.
Тот, с брезгливой жалостью на лице, выслушал мои аргументы и факты и изрёк:
– Дорогой Вы мой, не так всё это делается.
Потом, захватив моё личное дело, повёл к замначальника Тралфлота по кадрам.
У его кабинета топталась пара унылых личностей с постными минами на физиономиях. Проходивший мимо, видно их знакомец, «подбодрил» корешей:
– Не дрейфь ребята! «папа Володя» пьяниц любит.
Мы зашли вне очереди. Инструктор изложил суть дела и зачитал мой послужной список:
–…четвёртым механиком на БМРТ «Революция». Присвоено звание «Лучший по профессии»…
… четвёртым механиком на ПРТ «Алтай». Благодарность по флоту….
(– Интересно, за какие заслуги; не за открытие ли кингстонов,… в городе Николаеве?)
–…четвёртым механиком на БМРТ «Полярное сияние». Прогулы с 27-го февраля по 16-е апреля.
Шеф не стал рассусоливать, и сразу огласил приговор:
– Лишить визы на год и объявить выговор.
Я перед ним был, что дворовый щенок перед породистым бульдогом; однако почему-то расхрабрился и тявкнул:
– Да я вообще не хочу у вас работать. Рассчитывайте, да и дело с концом. У меня дома ребёнок грудной, после тяжелейшей операции.
- А ты что, титьку ему дашь? – резонно вопросил «папа Володя».
– Лучше был бы механиком послабее, да море сильнее любил. Ладно, короче; ты сейчас сам не знаешь что несёшь. Подойди ко мне вечером, к восемнадцати ноль. ноль. Тогда и поговорим….
В кабинете горел свет, и двое мужиков, – слесарей-сантехников, меняли проржавевшую батарею водяного отопления.
– Видишь этих орлов? – начал воспитательный процесс «папа Володя». – Когда-то и они были водоплавающими. А теперь на берегу гайки крутят.
– Ну как, пойдёшь в море? Наказать тебя я всё равно обязан. Сходишь рейс на «не визированном» пароходе; а потом посмотрим,… на твоё поведение.
Что там говорить, – обойтись со мною собирались очень даже милостиво, … но я уже закусил удила.
– Нет, я хочу вернуться домой, – в Херсон.
– Ну и будешь в своём Херсоне гвозди гнуть! Не хочешь по-хорошему, – тогда и с тобой разберёмся по-плохому. Всё, можешь идти….
Уволить человека, в нашем богоспасаемом государстве, оказывается целая канитель. Тем более молодого специалиста. В конторе накатали соответствующую провинности казённую бумагу, отправили её в ГЛАВК «Севрыба» и стали ждать ответа. Меня же, до решения дальнейшей судьбы, послали трудиться на рыбкомбинат, где я успешно освоил специальность штамповщика консервных банок из импортной жести, покрытой пищевым оловом. Ну а ночевал как обычно, – в уже ставшим родным домом «Бич-дворце»..
Неприятности, как известно, словно рыба прут косяком. И в первый же вечер я чуть было не развязал «мешочек с кулаками». Поселили меня с типом, который сразу объявил себя вторым механиком, а также обладателем «жигуля», – «ладушки» – как он нежно обозвал свою тачку.
А когда я неосторожно поделился своими планами уйти из Тралового флота, он закатил мне целую истерику, вперемешку с патриотическими лозунгами.
– Ты негодяй и дезертир! Как смел ты занимать чужое место в мореходке? Ведь из-за тебя какой-нибудь парень, бредивший с детства морем, так и не смог осуществить свою мечту. Подонок!
– Да пошел ты на хрен, козёл вонючий! – озверел уже я. – Ты что, давно в лоб не получал?
С минуту он чего-то там соображал. Потом сказал: «Хорошо!» и выскочил из номера.
Минут через пять он вернулся, но теперь уже с группой поддержки, в виде двух «шкафов» с довольно мрачными физиономиями, и опять залился соловьём:
– Да я тебя вот этими маленькими ручками по стенке размажу!…
Как он пел! Это только надо было послушать.
Видя, что силы неравные, я не стал изображать из себя крейсер «Варяг» и отработал задним ходом:
– Ладно ребята, ну погорячились немного. Давайте как-то мы это дело зальём парой пузырей. Деньги у меня есть.
– Пошли вместе сходим, принесём, – предложил я разбушевавшемуся «второму механику».
– А чё, это дело, – повеселела «группа поддержки», – Точно, смотайтесь вдвоём.
Идти ему со мною явно не хотелось, но большая часть коллектива была «за». А у нас, – у комсомольцев, как всем известно, меньшинство – демократически подчиняется большинству.
Была тёмная полярная ночь. Возле гастронома намело большой сугроб,.. а вокруг никого.
– Сейчас как врежу правой, а потом сразу левой прямо в ненавистную рожу, – подумал я, и от предвкушения сладко заныло под лопаткой.
– Ну а что потом; куда идти ночевать? И на кой ляд мне эта «парфорсная охота» ? Ладно, пойдём-ка мы лучше водку пьянствовать….
Наконец «Севрыба « и профсоюзный комитет дали добро на моё увольнение.
Я получил в кассе конторы окончательный расчёт – чуть больше ста рублей… с копейками. В отделе кадров мне отдали на руки трудовую книжку. В ней красовалась свежая запись гласившая о том что владелец её уволен согласно КЗОТ, по статье такой-то, с формулировкой «За прогулы».
Похоже, мне выдали «волчий билет».
Но я, к тому времени, уже вычитал одно очень философски-успокаивающее изречение:
«…Ничего не происходит зря. И если ты столкнулся с ужасной несправедливостью, – значит провидение готовит тебя к чему-то большему, чем ты имел….»
Ну, вот и всё! Закончилась моя рыбалка. Как говорится, здравствуй… и прощай. Интересно как сложится моя жизнь дальше? Что ещё приготовила мне судьба?
А впрочем, зачем загадывать заранее. Поживём – узнаем.
Июль 2003
--------------
Парфорсная охота - "охотничьи скачки" - один из самых сложных видов скачек с препятствиями в конном спорте.