Знаешь, у меня слишком хорошая память, к сожалению. Помню зиму холодную, ночи и дни, которые не были одни. Все те разговоры, будто о любви. Помню болезни и простуды, по одной на месяц, без таблеток и сна, ведь это не для тебя. Каждое движение и слово помню, как статью сегодняшним числом. И пианино улыбалось пожелтевшими зубами, пылью моргая в лицо. И как звезды от нас убегали, и время летело с самого утра, наперегонки, чтобы мы оставались одни. Не замечали намеков, играли в города. И, слушая музыку, засыпали не любя.
Знаешь, помню даже лето. Жаркие ночи и смутные взгляды. Помню твои глаза и тело, и то, что так и не сделал. Как из пластилина, лепились наши отношения мило. А потом пух и прах, исчезли мы, увезли поезда, с трудом помним имена. Не услышала твоих прикосновений к струне, видимо, не сошлись мы на земле. Не гореть нам в аду, и в рай нам не дорога. Скитаясь по миру, превращаясь в звуки, мы безумно влюблены в ветер южный. Мы с тобою улыбались шуткам, предлагали печенье и ходили в кедах. Не знали о людях, смеялись безумно. И не хватило мне красок, чтобы с нами все стало ясно.
Знаешь, ведь наконец-то пришло осознание того, что сошлись мы волшебством. Ненадолго, как чудо, улыбнулись друг другу. Пару слов, объятие и ты сказал: «Подходи, приятель!». Услышать твой голос, пожать тебе руку, ты полюбишь эту минуту. В ночной город аккорд последний превратишь, только прошу, мою увлеченность утихомирь. Чтобы завтра то, что наболело, улетело в стих. Без ритма, без рифмы, шагнем в пустоту. Ведь знаешь, я тебя люблю.