16 января 1991 года началась война в Персидском заливе. А спустя сутки на Тель-Авив и Хайфу обрушилось восемь ракет типа «скад». Как-то я работал во вторую смену. Часов в десять вечера раздался сигнал воздушной тревоги.
Все работники вышли из заводского корпуса и направились в бомбоубежище. И тут прямо над нашими головами в пленяющей темноте южного зимнего неба пронёся длинный огненный шлейф.
Возникло впечатление, что падает огромный метеорит. Но потом оказалось, что это не уникальное явление природы, а заурядная садамовская ракета. Она угодила прямо в большое здание ещё недостроенного торгового центра в пригороде Хайфы.
Из-за опасения химического нападения по решению правительства всем жителям Израиля ещё до начала военных действий были розданы противогазы. Тем же решением рекомендовалось в домах, где отсутствовали бомбоубежища, оборудовать так называемые герметизированные комнаты.
Окна с началом войны следовало затянуть полиэтиленовой плёнкой. Все щели заклеить липкой лентой. Предлагался перечень продуктов питания и питья, которые должны были постоянно находиться в этом импровизированном убежище. Давались ещё какие-то рекомендации, которые уже запамятовал.
На нашей двухэтажной вилле, где мы снимали квартиру, естественно, никакого бомбоубежища не было. Хозяева на втором этаже что-то там клеили, уплотняли, заготавливали провиант. Короче, вполне добросовестно готовились к предстоящим тяготам военной жизни.
Что касается меня с супругой, то должен признаться, мы не совсем адекватно восприняли обстановку военного времени. У нас, конечно, не было ни малейшего намерения бравировать. Тем не менее жена наотрез отказалась готовить жилище к предстоящей войне. И сделала это исключительно по сугубо меркантильным соображениям.
Рассуждали мы примерно так. В общем-то, даже знаменитый «Моссад» точно не знал, куда направит иракский агрессор своё грозное оружие. Да и вряд ли ракета попадёт туда, куда метит наш заклятый враг.
Разумеется, чисто теоретически существовала какая-то вероятность, что «скад» может угодить в нашу великолепную виллу или грохнуть где-то рядом. Но в этом случае плёнка на окне, вряд ли спасла бы.
Тут даже самый современный противогаз был бессилен. Кстати, как выяснилось после войны, они вообще не были пригодны для химической защиты. Но об этом зимой 1991 года никто ещё не знал.
Всё население страны по сигналу воздушной тревоги прилежно напяливало на овеянные легендами еврейские головы этот, как потом оказалось, совершенно бесполезный предмет.
Конечно, наши соображения были чисто умозрительными. Или можно сказать, абстрактными. А вот затраты, на резко подскочившие в цене средства герметизации, выглядели стопроцентно реальными.
Не скажу, что потенциальные военные расходы могли катастрофически сказаться на нашем семейном бюджете. Но правда и то, что лишних денег у нас тогда не было. А как известно, никогда не бывает так хорошо с деньгами, как плохо без них.
Сказалась и совковая ментальность: окунаться в будущее, рассчитывая только на славное русское «авось». В общем, взвесив все за и против, мы, как нам казалось, здраво рассудили, что нет большого резона тратить деньги на то, что вполне может и не произойти. Однако и помирать за здорово живешь, тоже не хотелось.
В конце концов, компромисс мы таки нашли. Я заявил хозяину, что из-за высокой арендной квартплаты на покупку уплотнительных товаров денег у нас не осталось.
Ну, и в случае химической атаки он несёт, по меньшей мере, моральную ответственность за совершенно излишние человеческие жертвы в семье своих квартирантов.
А кроме того, подвергает себя и своих многочисленных домочадцев неоправданному риску, так как газы через нашу негерметизированную квартиру на первом этаже очень даже вероятно могут добраться до его апартаментов.
Пытаясь избежать нежелательных последствий, я предложил Якову, так звали владельца виллы, поделиться своими резервами дорогостоящих материалов.
Похоже, мои толковые аргументы его убедили. Яков, правда, не без некоторого колебания выделил толику из своего обширного запаса. Даже оказал мне существенную помощь в подготовке нашей квартиры к химическому нападению невидимого врага.
Не хочу показаться нескромным. Но и удержаться от соблазна, дабы не похвалить себя, тоже нелегко. Так вот наши умозрительные предположения на практике с блеском подтвердились.
Во-первых, Садам Хусейн так и не решился на применение запрещённого химического оружия. Что же касается конвенционального, то над нашей виллой действительно одна ракета пролетела. Но, как мы и предполагали, никакого вреда лично нам она не причинила.
В конце 1990 года американцы установили в районе большого Тель-Авива несколько своих новейших противоракетных установок типа «Patriot». Тогда они являлись последним словом в области средств ПВО.
Возможно, так оно и было. Однако эффективность «Patriot» резко снижалась ввиду запаздывания сигнала на запуск. Американский спутник над Ираком фиксировал пуск «скада». Затем передавал сигнал в космический центр на территории США. И только оттуда он поступал в Израиль.
За это время иракская ракета успевала покрыть более трёх четвертей расстояния до цели. «Patriot» перехватили немало «скадов». Но сбивали их чаще всего уже на излёте. Большие части обеих ракет падали на дома, вызывая серьёзные разрушения. Ущерб от прямых попаданий был несравненно меньше.
Это была странная война. Конечно, десяток иракских «скадов» не угрожали основам существования государства Израиль. Тем не менее страна замерла в тревожном ожидании.
Больше всего пугала неопределённость. Никто, включая «Моссад» и высшее военно-политическое руководство, точно не знали, чем может начинить Садам свои смертоносные ракеты.
США, пытаясь сохранить аморфную военную коалицию, категорически возражали против какой-либо ответной реакции Израиля. Впервые за сорокапятилетнею историю арабо-израильских войн еврейское государство было лишено возможности защищать себя самостоятельно.
Надо полагать, Израилю было чем ответить. Уже после войны в СМИ появилась масса публикаций на данную тему. Описывались самые невероятные версии. Вплоть до посылки коммандос для уничтожения лично Садама Хусейна.
Трудно сказать, чего здесь было больше, журналистского вымысла или реальности. Но доподлинно известно, что, благодаря беспрецедентному нажиму Америки ни один из вариантов ответа иракскому агрессору за три месяца войны Израиль так и не смог реализовать.
Несмотря на не понятные для многих израильтян политические отношения между США и Израилем, подавляющее большинство еврейского населения страны с большой симпатией относилось к американцам, воюющим в Ираке.
Особой популярностью пользовался командующий войсками коалиции генерал Шварцкопф. Его часто показывали по телевидению. О нём много писали. Даже сочиняли анекдоты. Вот один из них. Само собой, с еврейским уклоном.
Перед телевизором сидят пожилые супруги. Смотрят хронику о боевых действиях в районе Персидского залива. На экране появляется генерал Шварцкопф.
Жена спрашивает у мужа: «Хаим, Шварцкопф еврей?». «Частично» – отвечает супруг. «Что ты говоришь, у него в роду есть евреи?» – поражается жена. «С чего это ты взяла?» – в свою очередь удивляется Хаим. «Просто сам он не еврей, но голова у генерала еврейская».
Особого страха во время ракетных атак что-то не припомню, но душевный дискомфорт, некую эмоциональную подавленность, бесспорно, ощущал.
Особенно во время ночных воздушных тревог, когда приходилось спросонья натягивать на голову не очень хорошо подогнанный противогаз.
Впрочем, я порой так сильно уставал на работе, что иногда сирена меня не будила. Дочь тоже часто просыпала сигнал. Чутче всех в нашей семье спала супруга. Вероятно, сказывался материнский инстинкт.
В первые дни войны по сигналу сирены супруга нас расталкивала. Потом решили, что здоровый непрерывный сон важнее для организма. И в дальнейшем, если мы не пробуждались самостоятельно, нас жена уже не беспокоила.
В каком-то смысле нашей семье повезло. Я жена и дочь были настолько озабочены своими личными проблемами, что война самым естественным образом как-то незаметно отошла на задний план.
К началу военных действий я уже две недели трудился на заводе. Всё моё внимание и душевно-интеллектуальный потенциал были сосредоточены исключительно на работе. Обстановка в стране, разумеется, меня тоже беспокоила.
И всё же, производственные заботы почти полностью вытесняли из головы тревожные мысли. Разве что в краткие мгновения, когда неожиданно начинала реветь сирена, где-то под ложечкой появлялась неприятная тяжесть. Но не надолго.
Так случилось, что первый рабочий день у супруги совпал с началом войны. Это было большой удачей. Разумеется, не это историческое совпадение, а трудоустройство жены. Безработица в стране тогда подскочила до 10%.
Поэтому, само собой, все физические усилия, помыслы и надежды у неё были сфокусированы на одной единственной цели – удержаться на работе.
Мотивация была столь огромной, что происходящее вокруг буквально выпало из её сознания. В том числе и война. Конечно, жена исполняла, правда, не очень тщательно, указания штаба гражданской обороны, передаваемые по радио и телевидению.
Иногда, выходя из дома, брала собой противогаз. Даже надевала его во время воздушной тревоги. Но всё это делала как-то механически, не вникая в суть происходящего. Хотя, честно говоря, трусихой была порядочной.
Такое поведение дражайшей половины в то неспокойное время могу объяснить не только высокой мотивацией, но и фаталистической гранью её характера. Она всегда придерживается мнения, что судьбу не обманешь. А потому нет смысла суетиться понапрасну в предчувствии неприятностей или, не дай бог, беды.
Куда рациональнее следовать мудрому совету Жванецкого: переживать несимпатичные события исключительно по мере их поступления. Даже в период жесточайшего террора арабских смертников, развязанного Арафатом, садясь в автобус, который зомбированный фанатик в любой момент вполне мог разнести в клочья, моя супруга рассуждала примерно также.
Дочь натерпелась во время войны побольше нашего. Днём она находилась в колледже. Учёба почти полностью занимало всё её внимание. На беспокойные мысли времени почти не оставалось. А вот по вечерам, когда случались воздушные тревоги, дочь частенько испытывала панический страх.
Тем более тому способствовали наши обезображенные противогазами головы с большой гулей-фильтром под носом. Однако такое состояние продолжалось недолго. С отбоем всё возвращалось на круги своя. Опять наступало относительное спокойствие. Жизнь опять входила в привычное руслу.
5 марта 1991 года все израильские СМИ сообщили о победе войск коалиции над армией Садама Хусейна. Эту новость всё еврейское население Израиля встретило с ликованием, как сугубо личную победу над злейшим врагом.
Израильские арабы, наоборот, к радостному для евреев событию отнеслись весьма сдержано. Ну а палестинские – с нескрываемым разочарованием. Что же до Ясира Арафата, открыто поддержавшего Садама Хусейна, то весной 1991 года он оглушительно шлёпнулся в большую лужу.В тот раз звериное чутьё профессионального террориста дало сбой.
Радостная весть пришлась на весёлый еврейский праздник пурим. Как гласит «Свиток Эстер», входящий в «Танах», или по-иному Ветхозаветную часть Библии, в этот день несколько тысячелетий тому назад свершилось великое чудо.
Всевышний отвёл смертельную угрозу, нависшую над избранным им народом. Ахашверош, царь древней Персидской империи времён Вавилона, раскрыл заговор своего министра Амана.
Тот готовил поголовное истребление евреев империи. Монарх не был большим другом иудеев. Однако расправу над своими еврейскими поданнвми не допустил. По его приказу злодея казнили.
Еврейский народ был спасён. С тех пор в знак такого чудесного избавления евреи всего мира день смерти Амана отмечают как самый весёлый и беззаботный праздник.
Иудейская молва гласит, что в пуримские праздники Создатель покарал немало врагов еврейского народа. Впрочем, это не только легенды. Есть и исторические факты. Наиболее известные в новейшей истории – Гитлер и Сталин.
Смерти этих палачей пришлись аккурат на праздник пурим. Американцы в 1991 году не захотели продолжить еврейскую традицию. Хусейна, к большому сожалению, они добили только спустя десять лет. Случись такое в начале девяностых, возможно, не пришлось бы теперь гибнуть американским солдатам в Ираке.
Согласно древней традиции каждый еврей в праздник пурим может позволить себе такое поведение, которое в другие праздники считается, по меньшей мере, странным, если не сказать предосудительным.
К примеру, можно подурачиться, нарядившись в маскарадный костюм. Или, скажем, пропустить стаканчик другой вина, а то и чего покрепче. Можно даже надраться до чёртиков. И всё это, окружающая общественность воспринимает вполне лояльно. Разумеется, если поведение не перехлёстывает за рамки закона.
Правда, коренные израильтяне, как я заметил, чрезвычайно редко реализовывают эту пуримскую возможность. Да и вообще, что касается употребления крепких напитков, особенно водки, местное еврейское население в большинстве своём даже в подмётки не годится рядовому пьющему «русскому» репатрианту.
Я уж не говорю о том, что с последней волной репатриации из бывшего СССР в Израиль прибыло немало настоящих профессионалов по части исконно русской традиции.
Многие новые репатрианты советского происхождения весьма индифферентно относятся к собственно еврейскому празднику. Однако его обычай, позволяющий на законном праздничном основании хорошо «заложить за галстук», соблюдают педантично.
Понять такое поведение можно. Действительно, ведь советский люд здорово натерпелся от экспериментов большевиков по части алкогольного воспитания. Народ травили «солнцедаром» и прочей плодово-ягодной гадостью.
Лишали достойной закуски. В «семитские» времена спиртное продавали только до семи вечера. Во времена почти сухого закона партия вообще запретила пить. Пьющее население, стыдно сказать, перешло на парфюмерию, канцелярские и даже стиральные средства.
Попав в страну неограниченных алкогольных возможностей и изобилия закуски, бывшие советские люди уже не хотят в этот весенний праздник, как говориться, просто выпить в очередной раз.
Они, желая поскорее абсорбироваться в израильском национальном «котле», изображают своё возлияние на пурим, как исполнение одной из традиций своего древнего народа. Благо, спиртное весьма приличного качества по своей цене здесь доступно до безобразия.
Хозяин нашего завода тоже устроил для всех своих работников шикарный пуримский банкет. Состоялся он в одном из лучших ресторанов города. Сотрудники явились на праздничный вечер со своими жёнами, мужьями, подругами и друзьями.
Мне в порядке исключения позволили пригласить на банкет не только жену, но и дочь. Многие коллеги пришли в маскарадных костюмах. Среди них было немало подлинных шедевров.
На фоне всего этого изящества выделялся костюм, который, в общем-то, нельзя было отнести к вышеназванной категории. Собственно, то был даже не маскарадный костюм. Этому нечто больше подходило название маскарадный головной убор.
Выглядел он очень оригинально и поражал окружающих своей необыкновенной эротической дерзостью. На голове молодого человека, одетого в потёртые джинсы и рубашку, покачивался огромный, примерно в полметра высотой, мужской член.
Детородный орган был изготовлен мастерски. С особой тщательностью ваятель выполнил мельчайшие анатомические подробности этого главнейшего символа мужского достоинства.
Здорово был подобран материал. Необычайно натурально, можно даже сказать со вкусом, мастер оттенил своё произведение красками. Короче, с первого взгляда становилось ясно, что натура, с которой ваялся член, была отменной.
Парень с гордо поставленной головой минут десять дефилировал по залу. Затем уселся за один из столов, вызвав небольшое замешательство соседей. Однако спустя какое-то время народ освоился, и праздник продолжился по заранее намеченной программе.
Кстати, по завершении вечера, костюмное жюри присудило новатору маскарадного искусства первую премию. Как я понял, награда была вручена победителю конкурса за личное мужество, творческий подход к пуримскому веселью и высокопрофессиональное мастерство при изготовлении столь неординарного маскарадного атрибута.
Для нашей семьи то был первый выход в свет на Земле Обетованной. На бывшей родине мне неоднократно случалось посещать разного рода банкеты и прочие ресторанные попойки. Частенько кормили там совсем неплохо. Выпивки тоже хватало.
Но доселе мне никогда не доводилось лицезреть такое изобилие блюд, экзотических овощей и фруктов (и это в марте!), такой огромный ассортимент изысканных вин и крепких напитков, разом представленных в одном месте.
Чего там скрывать. Ласкали душу и создавали ореол особого удовольствия приятные мысли о том, что всё это ошеломляющее изобилие по отношению к нам полностью укладывается в дорогое для сердца любого «совка» понятие – «халява».
Кстати, об этом жаргонном словечке. На доисторической родине я всегда недоумевал. Причём тут халява. Ведь так иногда в Белоруссии называли голенище сапога. Какая же связь между сапогом и дармовщиной? Действительно – никакой. Но об этом я узнал только в Израиле.
Оказывается «халява» произошла от ивритского слова «халав», т.е. молоко. Дело в том, что для иудеев суббота с момента возникновения религии всегда была святым днём. Не выходным, а именно святым.
В этот день, который у иудеев начинается с вечера пятницы, можно только отдыхать. Работать – ни в коем случае! Замечательная традиция! Но не для коров. По вечерам их приходилось доить. Действительно, не страдать же скотине из-за оригинальных иудейских традиций.
Так вот, евреи этого делать не могли. Для дойки коров они нанимали «гоев», т. е. невреев. Полученное молоко становилось некошерным. Его не продавали, а выставляли в крынках за порог дома.
Все, кто не соблюдал кошрут, мог, что называется на «халяву», побаловаться молочком. Таким образом, давняя «совковая» привычка имеет глубокие еврейские корни.
Конечно теперь, прожив в стране два десятка лет, и в немалом разобравшись, я воспринимаю ту былую «халяву» несколько иначе.
Мой тогдашний благодетель, полагаю, сполна компенсировал свои затраты на пуримский банкет порядочно не доплачивая его участникам. Да и государственная налоговая система в Израиле устроена так, что капиталисту, строго говоря, выгодно заботиться о своих работниках.