Уже на следующий год моей работы во ВНИПИМе пришлось впервый раз поехать на пару недель в колхоз. Колхоз располагался далеко, в Плавском районе, добираться до места пришлось самостоятельно, т.к. я должен был сменить Федю Шумского, уже отбывшего свой срок.
Добирался на автобусе, потом на попутных машинах и наконец я на месте. Все были в поле, в старой заброшенной школе, где расположились наши "колхозники" были лишь наши девушки-повара и дежурный, отвечающий за дрова и печь. Осмотрелся, освоился. Не о каких кроватях не было и речи, все располагались в классах на полу. Были сделаны загончики в рост человека, куда и была наброшена солома для лежания. Поздняя осень, конец сентября, а в некоторых классах нет стекол, холодно, дует.
Вернулись с поля "колхозники", с ними и Федя, который вскоре собрался и уехал. Первой ночью, лежа в телогрейке и теплых штанах рядом с такими же ребятами, я проснулся от странного рева в коридоре. Пьяные заводские ездили на мотоцикле. Возражения были встречены отборным матом. Но ничего, вскоре все притерлись друг к другу.
Утром завтракали и уходили на весь день в поле убирать свеклу, вечером наши девушки кормили нас вкусным ужином.
Поразил всех Наумов, который некоторое время работал во ВНИПИМе. Маленький, крепкий, по утрам он купался в ледяной речной воде. Речка текла далеко внизу, под склоном и утром так не хотелось спускаться вниз, чтобы умыться.
Возвращался я домой так же самостоятельно. По дороге до Плавска меня подобрал райкомовский газик. В машине от меня долго допытывались, кто я, да куда я, хотели выяснить, не дизертировал ли я из колхоза.
Потом, несколько лет, нашим подшефным колхозом стал дальний колхоз в селении Раево. Глухое, заброшенное место. Жили мы в каком-то заброшенном доме. Хорошо, что была печка и электричество. Мыши были нашими равными партнерами по жилью и ловко бегали по веревочкам, как аккробаты. На веревках же мы сушили белье. Для разнообразия ребята ловили под куполом заброшенного храма диких голубей, свертывали им шеи и варили - ДИЧЬ!
Третьим нашим подшефным хозяйством стал Тепло-Огаревский совхоз. Жили в специально построенном общежитии (прополка, уборка) или в частных домах (сев). Общежитие заранее к началу сезона готовила команда из ВНИПИМа - ремонтировали замки и двери, налаживали работу душевой и столовой. Несмотря на попытки поддерживать порядок и чистоту, в период дождей в общежитии была неизбежная грязь.
Всего за сезон было четыре заезда - сев, первая прополка, вторая прополка и уборка. Самой тяжелой работой была прополка сахарной свеклы. Работа весь световой день, не разгибаясь чаще под палящим солнцем, иногда в холод. В это время в общежитии было больше всего людей. Каждая часть института (наука, проект и завод) уже знали свои комнаты и даже имели свои ключи. Приезжали, как правило, со своими наточенными тяпками, изготовленными из крылатого металла - титана. Нерадивые могли пользоваться завезенными ранее тяпками. Внизу работала сушилка для одежды и обуви, каждый день назначались дежурные для уборки в коридорах, в Красном уголке стоял телевизор, а в душевой можно было помыться после рабочего дня.
В первый и последний день по традиции не работали. В первый день общежитие гудело - мужики вырвались из дома, "оторвались" от семьи. Последний день, как и следующий объявлялся "банным" и служил для отдыха, подготовке к отъезду.
На прополку ездили почти одни и те же люди - "профессионалы", за которым обычным новичкам было не угнаться. Нормой прополки был - 1 га. Это грядка шириной 10 м и длиной в 1 км. Умудрялись даже выполнить норму досрочно и уехать домой пораньше, при этом считаться находящимися в колхозе. Особенно здорово работала группа заводских. Их называли "косарями-зайчиками". Они шли плотной группой в темпе и размахивали тяпками, как косами. Работу принимала комиссия из правления и наших командиров. Поскольку все поле проверить было физически невозможно, старались особенно хорошо сделать "морду" - передний край поля.
После тяжелой работы молодежь умудрялась еще находить силы для танцев, чуть ли не до утра. Музыка, люди, привлекали местных ребят, которые пьяными пытались проникать в общежитие. Обычно контакты с местными оканчивались мирно, но иногда чуть не доходило до мордобоя. Впрочем кроме танцев в хорошую погоду можно было погулять в старом заброшенном саду, взять книгу в местной библиотеке.
Если народа было много, то устраивалась своя столовая со своими продуктами и поварами. Девушки готовили хорошо, но нередко в первые дни случались коллективные расстройства желудка. Пища в местной столовой была просто жуткой и иногда я просто отказывался от нее или ел только что-то нейтральное - картошку, компот и пр.
Туалет стоял во дворе, прямо перед окнами. К концу сезона очень сложно было зайти внутрь не запачкавшись, поэтому люди тихонечко уходили к саду и справляли свои проблемы.
Были проблемы с душем - никак не попадешь, моются женщины; или отказал нагреватель; или нет воды. В предбаннике грязь и вода, очень трудно одеться.
Для рьяных рыбаков была возможность половить рыбу в прудах, но до них надо было пройти пешком полчаса. Здесь же можно было и искупаться, правда вода была мутна, но глубока.
Во время уборки народа заезжало меньше, работа была легче, да и рабочий день короче. Единственный недостаток - плохая погода, грязь, холод и ранняя темнота.
ПОСЕВ
Отряд внипимовцев-мужчин во главе с могучим комиссаром Хоминым в видавшей виды институтской "коробочке" в среду в 9-00 по среднеевропейскому времени отправился с территории института по Симферопольскому шоссе в сторону юга. Вскоре за нашими спинами остались Тула и Щекино. Впереди блестела дорога и казалось ей не будет конца. По сторонам дороги расстилались поля, черные, еще не тронутые зеленью, но уже беременные самой идеей одеться в нежный салатовый наряд. Вскоре откуда-то сзади потянуло ужасно знакомым специфическим запахом, зазвенели стаканы, резко усилился темп речи - мужчины вырвались на свободу. После изрядной тряски по грунтовке, ведущей в сторону от шоссе, автобус остановился перед правлением.
К директору, на прием, отправили тех, кто в дороге не мучался от жажды. В большом кабинете, отделанном под античный стиль, за столом мы увидели могучую фигуру мужчины, обтянутую добротным сукном, мужчину с лицом Карела Гота. Он поздоровался с нами, но говорить о деле не захотел, лишь поинтересовался приехал ли с нами Куманцов. Вскоре танцующей походкой с горящими глазами и с красным, видимо от возбуждения и прилива любви к директору лицом, вошел Володя. Встреча происходила в дружеской располагающей обстановке. Речь обоих была пересыпана множеством специфических словечек и оборотов, не переводимых на другие европейские языки. Вскоре появилась и Захаровна - особа, приближенная к директору, дородная и статная женщина, с которой Куманцов посыновьи обнялся.
С вещами мы отправились на склад получить постели и кровати. Склад оказался большой избой, где в весьма относительном порядке висели и лежали самые разнообразные предметы - от конской сбруи до электродвигателей, кроватей и гвоздей. Получив спинки кроватей и сетки, наволочки и матрасы мы разбрелись по хозяевам.
Нашей хозяйкой стала пожилая баба Вера, живущая с внуком-трактористом и теленком. Во дворе гавкал шестимесячный Бобик. Наш первый совместный дружеский и исключительно мужской ужин на новом месте прошел хорошо. Пили и ели то, что привезли с собой из родного дома. Мы познакомились друг с другом, поделились анекдотами и забавными случаями из жизни. Все было хорошо. Только иногда мы вздрагивали, когда за стенкой неожиданно и громко мычал теленок. Так закончился наш первый день в Раево.
ДЕНЬ ВТОРОЙ. Утром проснулись от сильного и резкого свиста скворца. Умывшись и одевшись взяли в руки наши "авторучки" - вилы и двинулись к столовой. Столовая напоминала вечернее кафе "Отдых", находящиеся на ремонте. На стенах его мы увидели живописные березки, самовары и разнообразную снедь, в меню же были только картофельное пюре и чай.
Плотно позавтракав, одни бойцы отправились на сев, другие - на корма. Задача нашей бригады - обеспечить кормами молочную ферму. До силоса мы добрались на тракторе в шатком валке. Впереди перед нами бежал не до конца вылинявший заяц и когда ему надоел треск нашего трактора, он свернул в лес. Как выяснилось скоро, силосом называлась довольно плотная зеленая масса с кисловатым запахом. Цвет и запах массы менялся в зависимости от глубины слоя. Наверху он был черный и пах явственно самогоном, внизу же он был нежно зеленым и пах мочеными яблоками. Мы искренне удивились, как ЭТО могут есть коровы, но рабочие совхоза нас заверили, что корм пользуется большим спросом. После обеда мы перешли на сено, или как здесь его называют "зеленку". Зеленку было грузить легче и приятнее и самое ценное - на ней можно было загорать в перерывах. День кончился партией домино и книгой Олдриджа.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ мало отличался от второго, но работа была значительно интенсивнее. Загорать уже не пришлось - похолодало, шел мелкий дождь, стал дуть ветер.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. Сегодня день Всесоюзного Коммунистического суботника. Наша бригада переходит на сев. Наша задача: обеспечить подвоз зерна в поле к сеялкам. Нашим водителем оказался большой поклонник Бахуса (Не Баха!). Грузим тридцати-килограммовые мешки ячменя и овса и вывозим в поле. Я на севе впервые. Мне все интересно. Сев мне напоминает конные забеги на ипподроме - утром на сев выходит пять тракторов, а к вечеру остается лишь два. Попробовал поработать на сеялке. Ощущение необычное - словно ты находишься на небольшом плоту на буксире у катера. Качество сева проверяет бригадир Николай Васильевич. Его фигура на белом коне с протертыми боками постоянно видна то на одном, то на другом конце необъятного поля.
В нашей комнате пополнение - нас уже восемь. Моя койка стоит очень удачно - все являются моими соседями и печка рядом.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ. С утра занимались погрузкой. С обеда и до вечера я, неожиданно для себя, оказался на сеялке. Дело в том, что сеяльщик с кличкой "Стручок" увидел на горизонте автолавку. Несмотря на плохо слушающийся его язык и ноги, этот мужественный человек отправился в строну своей мечты, и пропал до следующего дня. Пришлось мне заменить выбывшего бойца с/х фронта. Управление агрегатом не было очень сложным, но иногда рычаги не слушались меня, и тогда сквозь гул трактора я слышал ругательства "моего" тракториста. К вечеру мы все уже хорошо понимали друг друга. Мое лицо к концу дня напоминало лицо шахтера, поднявшегося из забоя - пыль из под трактора и других сеялок плотно забила поры лица.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ. Целый день занят погрузкой и разгрузкой зерна. В перерывах лениво лежим на мешках и говорим о рыбалке и борьбе с алкоголем. В трехстах метрах от поля загорелась громадная скирда из соломы. Бригадир успокоил - Горит алексеевская солома, не наша и жгут ее трактористы, чтобы освободить поле для сева. Интересно, что бы сказали коровы, увидев эту картину. Ходили греться к огню. Жарко!
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. Сев в полном разгаре. Работы много, не успеваем отдыхать. Наш шофер Иван Пруссаков - очень деловой и хозяйственный мужчина. Не пройдет мимо валяющегося мешка, не рассыплет ни зернышка, ни появится пьяным на работе. Недаром его портрет на Доске Почета. Говорили с ним о совхозной жизни. В обед увидели такие знакомые, почти родные лица: Гайдукова, Кобзаренко, Барка. Это делегация из ВНИПИМа прибыла для осмотра школы. Скоро начинается свекловичная пора и необходимо заблаговременно подготовить жилье для наших сезонников. Наши лица очень сильно загорели, хотя мы и прятались, как могли, от солнца. Наша хозяйка уже на свою половину дома взяла еще четырех человек-механизаторов. Вечером новые соседи долго шумели - видно добивали городские запасы.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. Всю ночь за окном шумел дождь. С утра пошел снег и шел до обеда. Казалось вернулась зима. Почти до обеда болтались в правлении в полной неизвестности. Все же решили, что будем работать. Часть людей уехала на погрузку силоса, задача нашей бригады - разгрузить его после обеда на ферме. Разгрузили, сильно промокли. У фермы провалились по колено в грязь, которой здесь море. Еще повезло. Здесь, в навозе, можно было и вовсе утонуть, как это случилось в прошлом году с небольшим бычком. С радостью узнаем - нам приехала смена. Уехали мы из Раева вечером на рейсовом автобусе. Всю дорогу в автобусе орал какой-то пьяный мужик. Когда я вышел из автобуса в Туле, у меня было такое ощущение, что я здесь не был целый год. Непривычен асфальт под ногами, высокие дома, чистота под ногами. Вода в ванной после меня была черной.
Одна из весен конца 70-х
СЕНОКОС
Благословенный Цыгановский лес! Спасибо тебе за то, что ты есть. Есть в нашем почти безлесном краю замечательное место. Среди бескрайних полей вдруг возникает оазис - Цыгановский лес. Лес почти карманного формата. Когда я захотел обежать его по периметру, мне это удалось сделать всего за час. И несмотря на такой крохотный размер, лес богат разнообразной живностью. Здесь можно встретить лосей, кабанов, зайцев, оленей, лис, барсуков, горностаев и множество разных птиц. И вот в этом благословенном месте мы будем жить и работать почти две недели.
Мы, это отряд косцов из ВНИПИМа. Время действия июль 1983 года.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. Мы, мнсы, снсы, завлабы на институтской коробочке приезжаем на край Цыгановского леса. С нами грузовик со всеми нашими необходимыми вещами. Долгий утомительный путь на нашей тарахтелке и вот, мы в раю. Тишина, чистый воздух, высокая трава. Наша задача - на опушке леса, под соснами, вдоль небольшого оврага поставить палатки. Палатки большие, армейские, в каждой помещается не менее 5 человек. Начинается работа - собираются каркасы, забиваются колышки, и вот уже вдоль оврага растянулась улица из пяти палаток. Кто то, из самых нетерпеливых, уже опробовал свою косу. Сегодня конечно не работаем и полностью занимаемся обустройством лагеря. На сосне водружаем флаг. Размещаем на деревьях возле палаток рукомойники. Выбираем место для кострища и ставим туда привезенный нами титан - всегда будет горячая вода. Устраиваем свои косы, грабли, вилы за палатками. Ставим на полянке ряд станков для отбивки кос.
Комиссар Кислов, наш маршал с хрипловатым голосом, назначает первых дежурных. Их задача - смотреть за порядком в лагере, добывать дрова и следить за костром, пока все на покосе. На улице умеренно тепло, светит солнце. Кислов собирает нас, чтобы поставить задачу на завтра и последующие дни. Распорядок дня такой - подъем в 4 часа и далее работа до 7 часов. Затем завтрак. Его готовят и привозят к нам наши поварихи из центральной усадьбы. Далее отдых до 2-х часов, обед и работа до 7 часов. Потом ужин и отбой. Все, до завтрашнего утра мы свободны. Разбредаемся кто куда: одни в палатку, перекусить или почитать, взятую из дома книгу, послушать радио по приемнику. Другие ушли на разведку в лес, посмотреть есть ли там грибы-ягоды. Сразу в нескольких местах слышан звон отбиваемых кос и вжикание брусков и напильников по косе - надо быть готовым к завтрашнему рабочему дню. Косы сразу пробуются в деле - и вот уже овраг возле палаток весь выкошен.
Вечером первый костер, чай, травля анекдотов, традиционные сто грамм. И ливень с неба загоняет нас в палатки. Гроза на природе не то, что в городе, кажется, молния каждый раз метит в тебя. Наконец все утихает. Засыпаем до утра.
ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Раннее утро и сладок наш сон.
Но не спит наш маршал -
"Сено упустим" - кричит Кислов
и оглушительно кашляет.
Сегодня воскресенье, но это у нормальных людей, в городе, у нас же - первый рабочий день. Сегодня умеренно теплый день. Утром поработали на дальнем овраге. Наша задача - выкосить траву, не тронув молодых дубков и сосенок, посаженных поперек оврага рядами. Дошли до Гремячего ключа. Место красивое. Под горой, рядом с большими камнями глубокая ямка с чистейшей ключевой водой. Вода такая холодная, что ломит зубы. Из ямки вытекает довольно шустрый ручей, который уже через несколько десятков метров можно назвать небольшой речкой, в которой плавают мальки. Под камнями живет ласка, нам удалось ее увидеть. После обеда вынужденный отдых, правда и кстати, с непривычки все болит. Пошел дождь, поднялся ветер, была гроза.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. Солнечно. День без дождя. Поработали отлично - загрузили в склад 6 тонн сена. Днем ходили с Юрой на ягодную поляну. Впечатление необыкновенное. Большая вырубка, со всех сторон окруженная лесом. Рядом с дорогой, но не всякий найдет и заметит. Земляники видимо-невидимо. Каждый ушел на свою "плантацию" и стал терпеливо собирать в свои кружки ароматные плоды. Тихо. Никого не видно. Небо, солнце, лес и ягоды вокруг. Вот тут-то и родилась идея написать стихи "ПОЛЯНА"
- Я представил - вокруг меня небо,/А внизу неизвестная твердь./Я на ней никогда еще не был./Что там встречу я жизнь или смерть?/.
Ягоды храним за палаткой в трехлитровой банке в выкопанной ямке. Ягоды присыпаем сахарным песком - он здесь у нас самый дефицитный товар. Вечером купались в пруду. Вода грязновата, зато глубоко. Чуть вдалеке от нас плавали домашние гуси и утки. Ночь была звездная, над головами стремительно проносились темные тени - знатоки сказали, что это летучие мыши. Долго сидели у костра, готовили лесной чай с травами, все шло в ход, даже щепочка для запаха. Пили чай не спеша и по-многу. Пели песни.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. Рано утром прошел дождь, а днем стало по настоящему жарко, солнце палило весь день. В обед собирали ягоды. Приехали одноневники - наши девушки, 15 человек. Стало шумно и весело. Дело девушек - сгребать сено, сушить его и собирать в копны, наше - косить. Славно поработали, убрали Павловский овраг, сдали 5 тонн сена. Работали до самого вечера. Сильно устали, загорели, купались в пруду. Вече¬ром, от скуки, решил сходить в деревню, где разместились наши пропольщики. До деревни идти километров пять. Навестил наших отделовских девушек, попил с ними чай, узнал последние новости, зашел в красный уголок, где немного посмотрел телевизор и отправился назад, в лагерь. Назад дорога в одиночестве, в темноте. Неповторимое чувство единения с Космосом. В мире только ты и небо. Все вокруг безжизненно и нереально и сам ты идешь словно бы во сне. Вон наш лес, совсем рядом! Идешь быстро, а он все на том же месте.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ. Сегодня опять жарко и снова приезжали одноневники. Все было как вчера. В обед собирали ягоды. Вечером у костра сочиняли свою отрядную песню. Где-то далеко полыхали грозы, дождя не было.
Живем в Цыгановском лесу
Мужское лагерное братство.
Сосновый воздух, птичий гул
И травы - все наше богатство.
Нас солнце будит на заре.
И наши косы травы режут.
Пока есть росы на траве
Мы косы крепко в руках держим.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ. С утра пасмурно. Днем гроза и дождь. Работа остановилась. Приезжало начальство из Тулы, уговаривало нас остаться еще на дополнительный срок. Договорились на удлинение нашей командировки на несколько дней. В обед вышло солнце и стало жарко. Успели вывести из оврага лишь одну машину. Снова дождь и гроза. Ходил с Юрой на разведку за малиной, немного ягоды набрали, попались и грибы. Вечером ели грибной суп.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. Весь день работали в Павловском овраге. Сгребали и сушили ранее скошенное сено. Жарко. В овраге кое-где стоят глубокие лужи с чистой дождевой водой. Дно луж устлано мягкой травой. Появилась идея искупаться. Удовольствие необыкновенное - вода теплая, чистая, по пояс и лежишь как в ванне, устланной мягким полотенцем. За день собрали и сдали 3 тонны сырого и 1 тонну сухого сена.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. День сухой и солнечный, умеренно тепло. Работали на складе - укладывали тюкованное сено. За неделю отряд заготовил 58 тонн сена. Уже цветет пижма - лето перевалило через свою вершину. Через день уезжаем.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. Сегодня свободный день. Но сначала разбираем палатки, грузим все свое оборудование на грузовик, выкапываем и затаскиваем на автомобиль титан. Последнюю ночь будем ночевать в общежитии на центральной усадьбе. После "обязательной программы" кто ушел в лес по грибы, кто по ягоды, кто ловит рыбу. На улице жарко. Завтра уезжаем.
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. День отъезда. Увозим с собой хорошее настроение, банки засахаренных ягод, сушеные грибы, зверобой и воспоминания о вечном дежурном Славе, который поломал в первый день две косы, про нашу трандычиху Таню, которая носилась по оврагу, показывая работающим мужикам какой она нашла цветок, про нашего командира, так славно рассказывающего анекдоты про бабс, про неожиданные встречи в лесу с кабанами, про везунчика Колю, который больше всех насушил грибов.
Прощай мой лес, Мой друг прощай!
Прощай здоровый, вкусный воздух.
Прощайте птицы, ночной чай,
Из меди кованные сосны.
Прощай костер с грибным дымком,
Прощайте в черном небе звезды.
Прощай, прощай наш летний дом
И жди нас с будущим покосом.