Татьяна подрабатывала консьержкой в большом высотном доме. Когда она устраивалась на работу, подруга Зинаида ее отговаривала. «Ну, подумай, Танечка, ты будешь работать фактически вахтером. А вдруг тебя увидят твои ученики. Такой стыд!» А разве не стыд – получать нищую зарплату и думать о том, что новые колготки опять худые, а купить новые – все равно, что купить килограмм дешевой колбасы. А потом, на вахтера никто не обращает внимания, в редком случае, знают по имени-отчеству, или поприветствуют сквозь зубы: «Здрасьте!»
Она вспоминала с улыбкой фильм Карэна Шахназарова «Город Зеро» с участием Леонида Филатова, Армена Джигарханяна. И там есть такая сцена: обнаженная секретарша сидит за офисным столом за пишущей машинкой. «А у Вас секретарша – голая!» - говорит тихонечко главный герой, вновь прибывший командировочный (Л.Филатов). «Разве? Действительно!» – отвечает директор (А.Джигарханян), и тотчас забывает о ее существовании.
Гротеск! Но какой! Сколько таланта вложить в маленький эпизод! А как запоминается! А смысл велик: со времен Мольера и Франсуа Рабле – маленький человек по-прежнему никому не интересен и не нужен, а тем более его заботы. И что плохого, предосудительного в том, что женщина сорока лет, без мужа, желает подработать. Может быть, милостыню просить приличнее и приятнее? А потом, Лев Николаевич Толстой женился в сорок лет, писать начал примерно в те же годы. А потом, ее друзья поговаривали, что Джек Лондон – за сорок лет жизни сменил больше сорока профессий. Он был и грузчиком, и корреспондентом, и матросом. И ему было, отнюдь, не зазорно, одному, будущему известному писателю «драить» палубу, а другому, уже известному на весь мир - косить траву и ездить на велосипеде. Как много все-таки нас окружает предрассудков! А работать консьержкой в приличном доме? Что тут зазорного?
Татьяна думала о том, что зарплата учителя – совсем не велика, и дочке очень хочется купить новую шубку. А на «училкины» сбережения, в лучшем случае – пуховик. «Я поработаю, тетради ночью все проверю, исправлю ошибки», – думала она. «И как-нибудь буду выкручиваться. Деньги – небольшие, но они – не лишние. А дочке уже пятнадцать лет. И косметикой начинает пользоваться. И как понятно, что ей очень хочется выглядеть и не хуже, чем подружкам».
Она оказалась права. Первое время все жители смотрели на нее вопрошающим взглядом, некоторые с надменностью, другие – с полнейшим равнодушием, третьи – с осуждением. «Вот, мол, молодая женщина и туда же – в вахтеры!». Но зарплата была половина ее жалованья на основной работе и Татьяна ждала этого отношения, понимая, «ну что поделаешь, жить–то хочется и жить чуть приличнее».
Зинаида уже выработала пенсию, она успевала в выходные и праздничные дни работать экскурсоводом. Татьяне это занятие не подходило, хотя бы потому, что она была более спокойным человеком, и не выносила тряски на дорогах. Ночью работать – тоже тяжело, но какие возможности для творчества! Иногда ночью ее посещали удивительные мысли, никто не мешал, не отвлекал. Татьяна работала в основном по ночам, и в выходные дни. Она освоилась со своими обязанностями, привыкла к публике, которая проживала в новом элитном доме. Никаким элитным, по сути, он не был. Да и откуда? Там жили два банкира, два бизнесмена, ветеринар, несколько обеспеченных сотрудников страховых компаний, среднее звено руководителей-строителей, а основная часть жителей приобрела это жилье с продажи своих квартир и того жилья, которое унаследовала, улучшив тем самым свои жилищные условия.
Наступила осень. Сухая, почти без дождей. Стоял прекрасный октябрьский день. Воскресенье. Солнце лениво скрывалось за тучами, но дождик так и не решался на действия, стоит ли ему промочить эту публику, которая вальяжно разгуливала, вбирая в себя последнее солнечное тепло и волнующий запах увядающих листьев. Была сухая погода. Пыль стояла в воздухе. Особенно это чувствовалось в подъезде. Татьяна невольно начинала чихать.
Во второй половине дня вошел мужчина выше среднего роста, в кожаной куртке верблюжьего цвета, дорогие вельветовые джинсы элегантно облегали своего обладателя. Татьяну поразили абсолютно чистые блестящие начищенные ботинки, как будто их хозяин летал и никогда не окунался в мир грязи и пыли нашего «любимого городка».
Красивые черты лица, высокий лоб, острый прямой нос, выразительные карие глаза, темные, почти черные волосы – в его облике было что-то азиатское, ну может быть, кавказское. А какой голос!
Он поприветствовал: «Будьте здоровы!», мило улыбнулся, совершенно не дежурной улыбкой, а мягкой, даже немного соблазняющей. В его облике было то, что сразу угадывалось: в этом доме он впервые и ни разу не бывал здесь! Все-таки школа дает уникальное знание психологии человеческой натуры и поведения людей.
- Вы здесь живете?
- Нет. Мне нужно в 183 квартиру. Здесь живет мой друг. Генерал Васильев.
- Да-да. Ну как же. Он предупреждал. Проходите. 9 этаж.
Вот так, как-то неожиданно для нее в ее жизнь ворвался случайный роман. После окончания работы новый знакомый Андрей встретил ее и проводил до дома. Жила Татьяна недалеко.
Андрей поведал ей свою историю жизни. Он был женат, занимался предпринимательством, продавал из Турции спирт «Роял», а из Абхазии в Россию привозил вино и коньяки. Развозил по ресторанам. Приезжая домой, он стал замечать, что жена стала изредка употреблять сначала вино, а потом спирт. Очень быстро она превратилась в алкоголичку. В народе есть поверье, тот, кто торгует самогоном или спиртным, сам страдает, либо его близкие страдают от этого недуга.
У них сложились очень дружеские отношения. Андрей часто приглашал в ресторан. Они часто прогуливались после Татьяниного дежурства. Иногда Андрей оставался ночевать у Татьяны. Андрей снабжал продуктами, покупал деликатесы, помогал по хозяйству. Но специальности он был инженером-электриком. Он заменил электропроводку, помог отремонтировать прихожую и кухню.
А потом …
А потом он пропал. Также неожиданно, как и появился. «Мы отвечаем за тех, кого приручили», - любил он повторять слова своего любимого француза Антуана де Сент- Экзюпери. «Где же ты, Андрей? Где твоя забота, внимание?»
«Одна маленькая ложь рождает большое недоверие», – любил говорить бывший муж. Он ушел от нее, когда дочка была совсем малюткой. Не было никакой лжи. Зачем обманывать, когда нет ничего общего. Ни любви, ни уважения, вечная тревога, тоска и уныние.
Так часто бывает в жизни. Вроде – любили, страдали, желали. А где же на «потом» оставленные грезы? Почему-то вспомнились слова Блока: «Скользнул по ней улыбкой нежной – скользнул и поезд вдаль умчало». Татьяна страдала от потери Андрея, но в душе надеялась, что он непременно появится в ее жизни. Что-то приворожило ее к этому человеку.
* * *
Зима началась с сильных морозов, и при этом снежная. Снег, как по договоренности, щадяще выпадал только ночью, чтобы дворники и рабочие коммунального хозяйства смогли вовремя, до начала рабочей смены убрать город.
Приближался Новый год. Накануне Нового года сменщица попросила Татьяну выйти вместо нее в новогоднюю ночь, т.к. внук заболел и его не с кем оставить, а «молодежь уезжает за город». Татьяна согласилась. Идти ей было некуда, а дочка встречала Новый год вместе с семьей подруги.
Вечером начался галдеж. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, кто-то стремился предупредить, что придут их друзья, чтобы это не неожиданностью для консьержки.
Наконец-то, наступило на какой-то миг затишье.
Дикий крик всколыхнул Татьяну и заставил вздрогнуть.
Такого ора она не слышала давно. Кто-то кого-то ошпарил случайно. Всегда близкие вертятся на кухне, мешают хозяйке. Приехала скорая. Успели отвезти. Привезти. И такие новогодние хлопоты прошли через весь вечер.
Приближалась полночь.
От ночного грохота, шумного ночного праздника, от веселых и весьма подвыпивших людей, которые приходя в подъезд, все наперебой говорили: «С Новым годом!» - у нее разболелась голова. Какие-то глупые поздравления, кому они нужны? Только дети радовали своими непосредственными счастливыми улыбками от подарков и предвкушения радости новогоднего праздника. Кто-то из них угощал конфетами и пирожными, кусочками сладкого пирога, фруктами. Но Татьяне приходилось смотреть на то, чтобы случайно не выбросили банановую или мандариновую кожуру, иначе, не дай бог, кто-нибудь упадет и расшибется. Тогда, караул!
Прошло два часа после Нового года. Было видно, что с 10 этажа кто-то спускается.
Это был мужчина лет 50-55. Очень интересный. В последнее время в печати появилось новое понятие «брутальный», оно ей не нравилось. Есть хорошее русское слово «мужественный», но его почему-то забыли наши родные средства массовой информации. Он был хорош. Казалось, в нем не было той величавой мужской красоты, которая притягивает, заставляет внутренне «заламывать руки», восторг не охватывал изнутри: «Какой красавец, ах!» Он был обычным, таким, каких тысячи. И в толпе не увидишь, не различишь от какого-то другого человека. Но такая великая сила чувствовалась в нем, такой взгляд, серьезный, вникающий в любую мелочь. «Личность, видно сразу. Боже, ну что порой приходит в голову!»
Он мило улыбнулся и произнес:
- С Новым годом, милая дама! Кто Вас так не пожалел, что заставил работать в Новый год? Меня зовут Виктор. Хотите шампанского?
Он вышел из подъезда, вернулся спустя минут десять, с пакетом, в котором было несколько бутылок.
- Шампанское как виски или коньяк не пьют много. Это напитки избранных. Они понимаются только потом, после. Ощущается так называемое послевкусие.
Татьяна отказалась:
- Я – на службе. Нам запрещено брать от жителей и их близких.
- Совсем неправильно отказывать людям в их добрых намерениях – оказать помощь, поблагодарить, посочувствовать. А потом мы дружно рассуждаем на тему: отчего люди так жестоки. Мы сами не даем им возможности совершать добрые дела. Я угощаю не консьержа, а милую, весьма привлекательную даму, которая в Новый год осталась одна.
- Я – не одна. Я на службе.
- Пусть так, а после службы, что Вы делаете? – он подчеркнул слово «служба», но сказал с легко уловимой иронией, но без издевки.
- Иду домой и сплю.
- Одна?
- Позвольте, это переходит за рамки приличия.
- Конечно, но мне важно знать, свободно сердце моей дамы, то есть Ваше, или нет?
- Я Вас понимаю. Вам нужно развлечься. Но Вы выбрали неудачное время и место, - сочувственно сказала Татьяна.
- И жертву? – думаете Вы.
- Конечно, как Вы угадали.
- Один ноль в мою пользу. Вы начинаете кокетничать. А это уже шанс для меня. А мы не познакомились с Вами. Как Вас величать по имени-отчеству? Ах, ну да. Бейджик на Вашей замечательной груди открывает мне тайну Вашего имени. «Татьяна Михайловна». Очень милое имя. «Ах, она звалась Татьяной». А меня зовут Виктор Петрович. А шампанское Вам в качестве презента.
- Вы – плохой актер.
- Я не актер вовсе. Я – инженер. И не советский, а настоящий. Я – конструктор.
- И что же вы изобретаете? А впрочем…
- Итак, я Вас заинтересовал. Это уже хорошо. В наших отношениях началась оттепель. Я усовершенствую новые виды … да это очень скучно. Тем более в Новый год говорить об этом не самое удачное время. Когда Вас заменят? Точнее, когда придет Ваша смена?
- В шесть утра.
- Ровно в шесть-ноль-ноль я буду Вас ждать на машине. Малиновая тойота. Мой номер 777. Счастливый номер. Очко, как сказал бы тот, кто играет в карты.
- А как же шампанское?
- Милая Татьяна Михайловна! После Нового года надзорных органов в виде гаишников нет. Они устали за ночь и, как не странно, они тоже – люди. Хотят отдохнуть. И я не злоупотребляю алкогольными напитками. Итак, мы договорились. Я Вас жду после смены.
Виктор поднялся на 10 этаж, а Татьяна почему-то вспомнила Андрея. Где он? Сердце заныло от тоски. Почему они так расстались? Может быть так и надо: без обид, без объяснений. А может быть она просто скучная особа?
* * *
У нее болела, вернее, раскалывалась голова от шума и звука лифта. «Какое счастье, что я живу в пятиэтажке, и нет такого жуткого грохота лифта». Наверное, утром он проспит и забудет о ней, как о глупой забаве?
Наступило утро. Шесть-ноль-ноль. Смена закончилась. Так и вышло. Виктор не пришел. Очевидно, нашел другую даму для Нового года. Пришла сменщица, и Татьяна побрела домой.
«Что поделаешь, подружка, этот герой – не твоего романа», - подумала Татьяна и вздохнула.
«Так мчалась юность бесполезная, в пустых мечтах изнемогая».. Да, это блоковское стихотворение в последнее время преследует меня. Но, к сожалению, не только юность, но и молодость остались в прошлом».
* * *
Татьяна пришла домой, поставила в бар бутылку шампанского, которую ей презентовал Виктор. Налила себе пятьдесят грамм водки. Поморщилась и выпила. Закусила соленым огурцом. В холодильнике стояли приготовленные накануне салаты, закуски. Есть совсем не хотелось. Хотелось только плакать и спать. «Мы выбираем, нас выбирают, как этот часто не совпадает!..» - вспомнились слова старой милой песни. «Боже, ну что приходит в голову!» Она поревела, уткнувшись в подушку. Сон почему-то не шел. Перед глазами стоял Андрей. Именно Андрей, а не Виктор.
Татьяна вспомнила, как случайно услышала слова художника, который оформлял в школе их кабинет много лет назад. Он говорил о ней, о Татьяне ее коллеге: «Красивый человек душой, но я никогда не напишу ее портрета». Она всегда считала себя обычной, некрасивой, и ей никогда не приходило в голову, почему? «Некрасивая и несчастная». Успокоившись и примирившись с этой горькой мыслью, она закрыла глаза, и сон окутал ее как теплое верблюжье одеяло.
* * *
Утром она услышала настойчивый двойной звонок в дверь. Он повторился. Так мог звонить только Андрей. Но у нее почему-то были сомнения, и совсем не было радости, только желчь и чувство горечи.
Татьяна набросила халат и поспешила открыть дверь. Перед ней стоял Андрей. Как будто и не было двух месяцев одиночества!
– Прости: у меня сломалась машина и «сел» мобильник. Пока я пытался дозвониться, украли машину. Пришлось покрутиться, чтобы ее вернуть. Я не мог тебе позвонить. Я потом было как-то некстати. Я был далеко от тебя, - быстрой скороговоркой выпалил Андрей.
– Теперь все будет хорошо. С Новым годом, дорогая Татьяна! - Он протянул пакет с подарками, которые были тщательно и празднично упакованы, как только делают в элитных или вполне приличных магазинах.
– Милая, ты не сердишься? – повторял он.
Татьяна словно онемела. Она чувствовала, что это – не сон, это – явь, но ей не верилось. Татьяне казалось, что она уже потеряла его, своего Андрея, навсегда.
«Странный вопрос. Да как не сердиться, мобильник, похоже, не работал два месяца», – подумала она, но прочь отогнала эти навязчивые мысли.
Он подошел, крепко, но бережно обнял, потом взял двумя руками ее лицо и поцеловал. Нежно, трогательно и с большой любовью. Морозный вкус поцелуя заставил забыть все обиды и огорчения.
Что это? Счастье? Любовь? Или самообман? Даже если это сон, обман, но, ах! Как приятно обольщаться!
Октябрь 2009 года