Погоня появилась неожиданно скоро. Мешкиангнан сквозь накатывающий волнами сон скорее почувствовал, чем увидел преследователей. Вскоре они появились. Их было пятеро, и двигались они налегке. Направление у них было – точно на север, куда собирались двигаться и сами беглецы. Какое-то время преследователи двигались по открытой местности, потом скрылись из виду. Теперь продолжая путь, в любой момент можно было наткнуться на них возвращающихся. Он тихо разбудил Абсину и рассказал об увиденном. К его изумлению, никакого удивления та не выказала.
- Значит мы им очень нужны, раз они обнаружили нашу пропажу еще до рассвета. До корабля Утнапиштима нам осталось меньше полудня пути, давай хорошо отдохнем и потом постараемся быстро осилить этот переход. Лучше выйти после полудня, тогда лихие люди будут усталые, и даже заметив нас, не смогут долго за нами гнаться. И надо подкрепиться, чтобы все из припасов, что нам не понадобится до завтрашнего дня оставить здесь, - так и решили.
Путь продолжили, как только стал спадать дневной зной. Точно на север решили не идти, а взяли восточнее, чтобы не попадаться на глаза земледельцам, которых наверняка расспрашивали и предупредили о двух путниках, за выдачу которых обещана добрая награда. Чем ближе подходили к городу, тем труднее становилось идти из-за множества мелких оросительных каналов, к счастью неглубоких, через которые приходилось перебираться вброд. Часто стали встречаться крестьяне, которые, судя по их удивленным взглядам, не были предупреждены об их возможном появлении. Зато они охотно подсказывали, как лучше пройти к кораблю Утнапиштима. Солнце клонилось к закату, когда на горизонте появились очертания огромного сооружения, меньше всего напоминавшего корабль. Издали казавшийся горой, ковчег при ближнем рассмотрении оказался длинным деревянным ящиком или коробом невероятных размеров. Еще издалека там чувствовалось необычайное оживление. С наступлением сумерек движение стало постепенно спадать, пока все не затихло. Путники приблизились к кораблю Утнапиштима, а понятно, что ничем другим это сооружение быть не могло, но не решились затемно проситься внутрь, а притаились неподалеку. И правильно сделали… Вскоре послышались шаги. В лунном свете хорошо виднелись два мужских силуэта.
- Как ты собираешься их поймать в этой суматохе?! – голос был знаком Мешкиангнану, но он слышал его еще в Уруке в купеческом квартале! – Я хоть и запомнил их лица, и то вряд ли узнаю парочку среди этого сумасшествия, а ты даже не посмотрел на них как следует. С утра хотел разглядеть?! Так и дождались они тебя! Думал, что легкая добыча будет?! Вот теперь думай, как шкуру свою спасти. Владыка не зря за ними велел следить, непростые они, ох непростые…
- У них письмо к правителю. Без его разрешения все равно никто туда не попадет. Так что до утра они вряд ли к нему сунутся, – второй голос тоже был знакомым, но уже по лагерю в финиковой роще, - а там наших еще прибавится, окружим ковчег, а если проскользнут, то и самого Утнапиштима за горло подержим, - голос звучал уверенно. Потом послышались шаги, уже удаляющиеся.
Потом все стихло. Путешественники едва дышали, пока велась беседа. Когда же незнакомцы отошли, Мешкиангнан попытался привести мысли в порядок. Сделать это удалось не сразу. Получалось, что ждут именно их. И знают про письмо ЛуИнанны! И чем-то они настолько важны, что на поиски брошены множество людей. И к утру число преследователей прибавится. Он посмотрел на спутницу – Абсина думала о том же. Предстояло либо пробраться в корабль ночью, либо придумывать, как проскочить и добраться до правителя днем.
- Дождемся рассвета? – свой шепот показался ему чуть ли не криком. Абсина отрицательно покачала головой. Да и без этого было понятно, что при свете дня их шансы стремительно таяли.
Добрый Нан вовремя скрыл свое лицо за набежавшей тучей. Ее глаза светились в ночи добрым светом, а рука успокаивающе поглаживала волосы спутника. Спасительная мысль пришла им в голову одновременно. Ни слова не говоря, Мешкиангнан взял нож, и отрезал с головы молодой женщины длинную прядь волос. Потом оба тихо скользнули в темноту.
***
Опытные корабельщики не знали, как возводить ковчег. И никто не знал. Потому что никто и никогда не строил ковчегов. Когда мастерам была поставлена задача постройки гигантского корабля без кормы и носа, с несколькими переборками и палубами и прямоугольным дном, удивлению их не было предела. Такая махина села бы на дно в самом глубоком месте что Евфрата, что Тигра. А строить ее предлагалось вообще вдали от великих рек. И конструкцией не предусматривалось мест крепления веревок или установки рычагов, с помощью которых ковчег можно было передвинуть до ближайшей воды. Да что там ближайшей воды – тащить пришлось бы до Великого моря, только там он не лежал бы на дне. Да что там тащить?! Все население Шуруппака с тягловыми животными не сдвинули бы его с места! Затея царя была явным безумием…
Таких настроений в народе и боялся Утнапиштим после того, как с ним поговорила… стенка его чертога…
Правитель пребывал в полусне, когда над ухом раздался мелодичный негромкий и очень знакомый голос.
- Слушай и не перебивай меня, - голос принадлежал мудрому Энки, но как не озирался по сторонам мгновенно проснувшийся царь, никого он не увидел, и словно успокаивая его, прозвучали слова, - не ищи, меня рядом нет. Если хочешь жить сам и спасти близких твоих, сделай, как я скажу. Невиданное бедствие грядет на землю черноголовых. Все будет затоплено, и вся жизнь истреблена. Сотвори себе корабль из смолистого дерева длиной триста локтей, шириной пятьдесят локтей, высотой тридцать локтей. Просмоли его внутри и снаружи. Сделай в нем палубы, и переборки, и отсеки для живых существ, которых я к тебе приведу. Возьми с собой всех мастеров искусных, чтобы знание не пропало. Я сделаю тебе рисунок ковчега, найдешь его к востоку от города. Не медли, сроки установлены, судьбу свою решай.
Утнапиштим, пораженный небывалым известием, немедленно выступил из города к востоку, и действительно обнаружил на земле схему небывалого гигантского корабля. Сложность и объем работ по его постройке поражали воображение все повидавшего на своем веку правителя. Проще было построить стену вокруг города. Глиняные кирпичи, по крайней мере, всегда были под рукой, а если и заканчивались, то недолго было изготовить новые – глины всегда хватало. А откуда брать в таком количестве строевой корабельный лес, который почти не рос у великих рек, и как организовать его доставку с гор через земли, населенные дикими племенами – разум отказывался решать необычайные по сложности и размаху задачи. А ведь еще как-то надо было горожан убедить заняться этим бесполезным и граничащим с безумством делом. А может, придется позвать и соседей. Тут следовало применить всю свою мудрость…
Для начала, царь привлек к обсуждению своих родных. Все отнеслись к тревожному сообщению предельно серьезно. Сосчитали казну и запасы, поняли, что строительство возьмет все до последнего зернышка. Но радовало то, что хотя бы есть средства на постройку – уже вошедшая к тому времени в поговорки бережливость правителя, граничащая со скупостью, через десятилетия оборачивалась нужной стороной. Разделили обязанности – молодые сыновья взяли на себя руководство закупкой леса, его доставкой до места, первичную обработку деревьев, укладку, подвоз нефтяного битума и смолы, крепление и осмоление обработанных бревен, обеспечение надлежащего питания мастеров и рабочих, присмотр за тягловыми животными. Утнапиштим взял на себя самую сложную задачу – переговоры с горожанами.
Совет старейшин внимательно выслушал историю правителя. И весть о том, что Энки и Энлиль стали врагами. И о его намерении покинуть Шуруппак со своими близкими, движимой собственностью и наиболее искусными мастерами, чтобы не навлекать на город гнев богов. И просьбу помощи горожан в постройке нового дома по плану, начертанному самим Энки, за достойную плату. Никто Утнапиштиму не поверил. Но никто и не проронил ни слова. Все поняли, что раз царь покидает свой народ, существовать народу осталось недолго. Так же молча старейшины и разошлись. Такого всепоглощающего чувства стыда правитель не испытывал никогда. Но он получил нужную ему молчаливую поддержку совета старейшин, не ставшего затевать бессмысленную распрю.
И вскоре глашатай призвал горожан на работы, щедро оплачиваемые из царской казны. А в горные страны помчались гонцы с щедрыми предложениями о покупке строевого леса и рабочие команды с каменными и медными топорами, готовые сразу воплотить заключенный договор в жизнь. А в речные порты отправились доверенные люди с поручением набора корабельщиков и мастеров, искусных в лесосплаве.
И день за днем на месте небольшой рощи, которая давно уже сама стала частью ковчега, начал вырисовываться внушающий суеверный страх силуэт грозного предвестника надвигающихся событий. По мере роста сооружения в отсеки перебирались семьи доверенных людей и царских родственников, грузились припасы.
А когда работы приблизились к завершению, неведомый инстинкт погнал к кораблю множество разнообразных живых существ. Их размещали на нижних палубах. И тогда Утнапиштим, тоже перебравшийся на новое место жительства, понял, что ждать осталось недолго. И приготовился ко всему. Но такого сюрприза он не ожидал…