Это как счастье в малых дозах. Пускаешь по венам, по телу, эхом отзываясь в сердце. Если бы я могла, я бы записала эти волновые ритмы на кассету, чтобы прослушивать их после, когда ты снова ставишь черту, которую мне нельзя будет перешагнуть.
Это как пустая комната. Пол, стены, потолок. Нет ни окон, ни дверей, ни мебели, ни вещей. Белая психотропная комната. Она сужается до размеров зрачка. Это клетка, это одиночество, это приписанный срок за неповиновение, это порча, это шрамирование на сердце с иероглифами твоих отголосков во мне, это то, чем меня наказывают. Наказание с твоими рисованными кругами, которые сомкнулись у глотки толстыми кольцами, передавив дыхание; кольца, из которых мне не освободиться, потому что ловушки везде расставлены, и я каждый раз попадаю в твои капканы, я ноги режу до крови, которая втекает обратно в моё тело, собою же затягивая раны, чтобы я не надеялась погибнуть, освободив свою душу от резни.
Это как колокольные раскаты на небе, которое хмурится и морщит лоб, как ты, - нервничает. Гвозди, молоток, крест. Распятие от беспомощности, от бессилия что-либо изменить, не говоря ни слова, не давая намеков, не прося ничего, потому что нечем расплачиваться. Страх перед собой; и перед тобой страшно выглядеть слабой, на колени падать, уходящие шаги - высчитывая – отмеряя – примеряя жгут и веревку, стаканы и ведра, чужие постели сравнивать, руки прикладывая не на те спины, в глаза неродные заглядывать. Стучать – без толку. Звонить – нужно ли. Писать – ждать ответ.
Это как не разменянная валюта. Драгоценность или сокровище – наше ли, важно ли; мы держались за руки, замком закрываясь от мира, который растворялся в затяжных выкриках, в струящемся к небу дыме всех твоих выкуренных сигарет. Эти твои «Давай встретимся завтра», когда я закрывала глаза, беспощадно падая, лицо разбивая до безобразия своих оголенных нервов и чувств; зная, что завтра не наступит никогда, или только через пару промокших недель; завтра, длинною в километры от края до края, завтра, длиною в весенний месяц, который нас оглушил, ослепил своими бесконечными обманами. Нас обманули, да и мы обманывали. Нас предали, но и мы предавали. Нас создали, а мы не создаем ни строчки, ни рифмы, ни пересечения, ни радости в 200 ударов по кардиограмме, ни деления чисел на встречи. И немытые кружки в пустой кухне, открытые форточки – сквозняк по квартире, мозговые помехи и головокружения от радости, наполненной до краев ванной, потребность, потребность – преданность – необходимость, перечисления чувств, что нас не трогают – мы всё это не создаем, потому что до сих пор не верим. И всё чего-то ждем.