Борис Рябухин
РАЗДЕЛ
Тускнеют от заходящего солнца окна крупнопанельных домом рабочего микрорайона. Люди возвращаются с работы. В подъезды своих домоы спешат женщин7ы с переполненными продуктами авоськами. Из детского сада мамы и папы выводят своих малышей, которые, соскучившись за день, льнут к родителям.
Из дверей детского сада быстро выходит кудрявый парень. Это – я. Все с детьми, а он – один. Поравнявшись с одной из мам, он раскланивается и по-доброму улыбается ее дочке. Та смущенно тычется в подол матери.
Парень спешит к девятиэтажному дому напротив детского сада. Одна рука у парня в кармане плаща, такое впечатление, что он ею придерживает живот. Лицо его чем-то озадачено, скулы выступают, курносый нос заострился., глаза смотрят с каким-то печальным тихим укором. Вдруг он морщится и падает прямо у подъезда. Под ногой ок4азалась раздавленная арбузная корка. Парень быстро вскакивает – и из-под плаща у него падает на асфальт грелка. Он быстро ее хватает, сует, озираясь, под плащ и торопливо скрывается в подъезде. Женщина, с которой он только что поздоровался, укоризненно качает ему вслед головой. Заглянув ей в лицо, девочка подражает матери - и тоже с серьезным выражением лица качает головой.
Еще несколько ступенек – и парень забирается на последний этаж. Дышит тяжело – а такой молодой.
Несколько раз нажимает на кнопку звонка. Ждет. Звонит еще – трогает свободной рукой (другая – держит грелку под плащом) головки гвоздей аккурат но обшитой дерматином двери, цепляется пальцем за привернутый в середине двери на уровне пояса крючок. Заглядывает в глазок, вмонтированный в двери. Никто не открывает дверь.
Парень хмурится – и на его лбу выступают крупные морщины. Наконец, он достает из кармана свой ключ и открывает дверь. Войдя в комнату, парень сердито хлопает за собой дверь так, что на его рукав падает с потолка кусочек штукатурки. Он стряхивает мел на коврик у двери и, не раздеваясь, идет сразу на кухню. Потом спохватывается, что о на чистом линолеуме пола остаются следы от грязных ботинок, пятится к входной двери, снимает ботинки, и, в одних носках с дырами, спешит на кухню.
С полки самодельной кухонной колонки он берет трехлитровую банку, ставит на стол. Затем достает из-под плаща грелку, отворачивает резиновую пробку и выливает из грелки молоко в банку. Оно жирное, пенится. Парень пробует его прямо из банки. Вкусное.
Тыльной стороной ладони парень вытирает губы. Ставит банку с молоком на стол, и начинает выгружать карманы. Из плаща достает несколько стаканчиков мороженого и ставит их на стол. Из боковых карманов пиджака вынимает несколько яиц. Из кармана брюк вынимает и разворачивает сыр, из другого кармана – изюм. Раз – и весь рассыпал. Присел на корточки, подобрал каждую изюминку.
После этого парень возвращается в переднюю, снимает плащ. И только собрался вешать его… застывает – вешалка пустая. Что такое? Недоуменно пожав плечами, вешает на крючок плащ.
Входит рядом в ванную комнату – совмещенный санузел. Открывает кран – нет воды, открывает другой кран – тоже нет, наковырял из него пальцем две капли воды. Открывает крышку бочка унитаза – там есть вода. Что поделаешь? Черпает из бочка одной рукой воду, в другой – держит мыло. Моет руки над унитазом. Фу, как набрызгал – намочил носки. Снимает с крючка полотенце и выходит, вытирая руки, в прихожую.
Взгляд его опять останавливается на пустой вешалке, под крючками которой обои испачканы от одежды больше, чем на всей стене. На вешалке одиноко висит только один его плащ.
С полотенцем в руках парень открывает дверь, входит в комнату… и останавливается, как вкопанный. Бросается в глаза пустая детская кровать, без матраца, только прикрыта газетой сетка кровати. Парень выпускает из рук полотенце, не замечая этого, наступает на него, бросается к шкафу, распахивает его дверцы – внутри пусто. Теперь парень осматривает всю комнату. УВ письменного стола нет ни одного стула, круглый стол – без скатерти. Над продавленным, без покрывала, диваном торчат гвозди. На обоях вырисовывается невыцветший прямоугольник снятого коврика. Над ним – фото. Рядом – гитара. Комната выглядит такой неуютной. Он бросает взгляд на на видную из открытой двери пустую вешалку с плащом на крючке, недалеко от двери голую детскую кровать, рядом – распахнутый пустой гардероб, ни чем не прикрытый кожаный диван, и ряд гвоздей от коврика, и это фото на голой стене. А на фотографии – он с девушкой в свадебном наряде, прижались друг к другу щеками, оба худые, глаза горят. Оторвав взгляд от фотографии, парень медленно, с понурым видом, подходит к пустому трюмо и пишет на пыльной поверхности зеркала крупными буквами: «УШЛА!».
Парень сел на диван, закрыл лицо руками, как-то сгорбился. Потом сильно потер лицо ладонями, вскочил, ссутулившись, походил по комнате. Остановился около валявшегося на полу длинного полотенца, схватил его и расстелил посредине комнаты. По одну сторону от полотенца оказались детская кровать и шкаф, по другую – диван и письменный стол. Парень стал переносить в сторону детской кровати трюмо, телевизор «Рекорд», а к дивану потащил полку с книгами, магнитофон, гитару…
С гитарой в руках он задумался, вспомнилось…
За столом сидела подвыпившая компания ребят и девчат. В середине стола стояла елка, украшенная несколькими игрушками. Вокруг нее –тарелки с закусками и начатые бутылки с водкой.
Покачиваясь, он подошел к висящей на стене гитаре, потянулся за ней, но его качнуло, он зацепился за струну и порвал ее. Не обращая внимания на это, он играл около стола на гитаре, но никто не реагировал. Один приятель, с набитым ртом, игриво щекотал толстой девушке второй подбородок. У другого гостя, когда он ел, сильно шевелились большие уши. Третий наливал себе под столом в стакан водку и прятал бутылку между ног. А жена шептала симпатичному соседу что-то на ухо так близко, как будто целовала его. Тогда он, ухватившись за гриф, замахнулся и стал бить гитару о спинку кровати, с остервенением. Сразу все заметили, уставились на него. А гитара треснула, и две половинки повисли на струнах…
А сейчас он сидел на полотенце посредине комнаты – на нейтральной черте, и смотрел по сторонам. Взъерошенный, с мокрым от слез лицом, он смотрел на две кучи, две стороны баррикад, где с одной стороны лежали кастрюли, таз, грелка, веник, «лентяйка» с половой тряпкой, кухонный столик, мясорубка… А с другой – кровать-раскладушка, старая пишущая машинка, спиннинг, коврик со значками, эмалированная миска, кружка, ложка, вилка и нож…
Наконец, тяжело дыша, он расстегнул мокрую рубашку, подощел к балконной двери, распахнул ее – и замер…
На солнечном балконе, на перилах и на веревке, были разложены детский матрас и тюфяк, коврик, одеяла, пальто, костюмы, подушки… Для просушки.