2.
Из соседнего дома, что находился через улицу, доносился шум и веселый смех. На день рождения Елены съехались все дети: две дочери и их мужья, сын с женой:
- Воркуют возле матери не дают ей печалиться и стареть, - прошептала она и ласково улыбнулась глядя на соседей, - Так и надо!
Похвалила Женя и неожиданно вспомнила свою большую шумную семью в послевоенные годы.
- Тяжело было тогда, ох как тяжело! – вздохнула она, мельком бросая свой взгляд в зеркало. И в эту минуту ей показалось, что оттуда на неё смотрела молодая девушка - санитарка из районной больницы, где Женя работала в свои юные послевоенные годы, а по вечерам она ещё училась в ветеринарном техникуме.
- Однажды вызвал меня к себе главврач, - рассказывала она как-то соседке Елене, - И попросил меня неделю поработать на кухне:
«Помощница повара заболела, а больных кормить надо. Они не вылечатся, если будут голодными», - заявил он, посматривая на меня из-под густых бровей.
Пошла я на кухню. Поработала один день, посмотрела как повар готовит и разочаровалась. Как, думала я, можно так долго учиться и нечему не научиться и совсем не уметь вкусно готовить? Нет, так дело не пойдет, - сказала я главврачу, - это не котлеты, а сплошное недоразумение.
Он посмотрел на меня как-то сбоку, ухмыльнулся в седые усы, недовольно покачивая головой, а потом неожиданно грозно взглянув на меня и, строго выговаривая каждое слово, сказал:
- Если вы считаете, что наш повар готовит неправильно, то завтра будете готовить вы,- и как ни в чём не бывало отвернулся, давая понять мне, что разговор окончен.
Но я не из пугливых была и с вызовом ему ответила, что согласна перейти в повара на один день, но не больше.
- Добро, - кивнул он мне, и на том наш разговор был закончен.
Мои котлеты понравились всем: больным и всему медицинскому персоналу. – с чувством собственного достоинства произнесла Женя, и лицо её в этот момент тут же преобразилось: морщины разгладились, а в глазах появились задорные искорки. - Медсестра даже рецепт котлет попросила у меня,- сообщила она с гордостью и стала рассказывать дальше:
- Вечером меня вновь вызвал главврач. В начале нашего разговора он поблагодарил меня за хорошую работу, чем ввёл меня в большое смущение. А потом неожиданно предложил мне перейти в повара, но я решительно тогда отказалась. Я сказала, что устроилась в больницу санитаркой и хочу ею остаться.
Помню, мама меня долго ругала и говорила, что я дуреха, каких свет не видывал. Я же в ответ только отшучивалась:
- Котлеты я могу и дома приготовить.
- Да, такая вот история со мной приключилась, - произнесла Женя и усмехнулась, перебирая в памяти самые яркие эпизоды своей жизни. Потом внезапно она вспомнила, как однажды у неё потерялась корова из колхозного стада, и позже ей пришлось очень долго искать эту упрямицу – корову. А кто на её месте тогда бы не искал? В то время в случае пропажи животного Женю могли бы отдать под суд за порчу народного имущества. Но всё обошлось, и Женя нашла её, голубушку, аж за двадцать километров от совхоза.
- Нашла! – повторила она вслух, и как и когда-то почувствовала некую радость и облегчение, всё обошлось и закончилось вполне благополучно.
Взгляд её выцветших серо-голубых глаз неожиданно заскользил по занавескам и уставился за окно на некогда соседний участок, где всего пять лет назад стоял большой родительский дом. Именно в том доме давным-давно жила их большая семья: отец, мать, четыре дочери и младший сын Миша.
- Миша был единственным братом да еще младшим братом, а потому мы все его понемножку баловали, - пробормотала Женя.
Она родилась за год до начала Великой Отечественной войны. Она не помнила войну, и только голод, что так мучил их в те далекие времена, остался с ней навсегда.
- Мамка наша засветло уходила на ферму, а мы с Мишкой выползем на двор и давай траву лопать. Она для нас была самым лучшим витамином в те времена, - рассказывала Женя, когда дело доходило до рассказов о войне. - Немцев в наших краях не было, но поскольку наша железнодорожная станция была узловой, то бомбежки были страшными и порой казалось, что от всех окрестных деревень не останется ни одного живого клочка. Немцы рвались к Москве, которая находилась от нас в трехстах километрах. А за нашей деревней проходила ещё одна ветвь на западное направление в сторону Смоленска и опять же к Москве. Эти две дороги охранялись очень тщательно. Солдаты, хотя и имели продовольственные пайки, но всё равно были голодными не меньше нас. И потому деревенские жители делились с солдатами своими небольшими продовольственными запасами. Голодали сами, но солдат кормили, забывая о собственных детях.
Все для победы!- этот лозунг действовал и в наших местах.
Победа пришла в дом со слезами радости и новыми испытаниями: опять безденежье и голод, который длился довольно долго. Медленно, очень медленно жизнь налаживалась. И вот уже наша семья отстроилась и на месте сегодняшнего пепелища в те времена появилась большая и красивая изба – пятистенок. Выросли сестры, повыходили замуж, разлетелись по всей стране. Я выучилась на ветеринара и вышла замуж. И тогда-то в качестве свадебного подарка Миша выстроил мне этот небольшой домик в три окна. Он выстроил его на том самом месте, где когда-то стояла изба мамы.
- Мишка был младше меня всего на два года. Он рос добрым, отзывчивым и весёлым парнишкой. У него были “золотые руки”, он мог из дерева вырезать всё, что вашей душе угодно, а люди этим пользовались и каждую его поделку оплачивали самогоном или водкой. Так постепенно он и спился.
Она помолчала, переводя дыхание, взглянула на пепелище, где когда-то стоял их дом, и вновь тот самый день в канун Рождества предстал перед ней:
- Мороз стоял трескучим, давно такой погоды не было. Мишка еще от Нового года не отошел, а тут новый праздник: Рождество. С кем он пил, кто ему подливал, теперь неизвестно. Только странно мне, что в тот день будучи выпивши, он печь затопил. Такого с ним никогда не случалось. Затопил и остался без жизни.
Я сначала даже не поняла, что произошло и почему в моей избе стало так ярко и светло, а потом как глянула в окно так и ахнула. А пламя уже до самой крыши дошло, только шифер по кусочкам разлетался во все стороны. Пожарные приехали быстро, а толку то! Изба горела еще быстрей. И нет уже моего брата и родного места, где когда-то шумела и веселилась вся моя большая семья. Теперь это место покрыто бурьяном, да тонкие еще не окрепшие березки подрастают на месте избы. И ровненький заборчик стоит, выполненный руками Миши, ограждая собой место его гибели.
Мишка, Мишка! – пробормотала Женя и неожиданно вспомнила одну из историй в которой, как ей казалось её брат принимал не последнее участие.
(продолжение следует)