Вы пробовали не спать ночь? А две? А неделю? Я уже забыла о том времени, когда безмятежно могла проспать крепким сном хотя бы несколько часов. Первое время даже прикольно было находиться в полусне-полудрёме, как будто со стороны рассматривать свой полуявь-полусон. А днём на работе ходила сомнамбулой, автоматически выполняя работу. Сначала коллеги не обращали никакого внимания, а потом за моей спиной поползли слухи о том, что со мной творится неладное, что слишком тёмные круги под глазами, что цвет лица подозрительно серый. И вообще, чем это она таким, интересно, увлекается? Одна половина утверждала, что девушка – алкоголик, вторая твёрдо была уверена в том, что наркоманка со стажем. Причём, народ даже не утруждал себя говорить шепотом, мою скромную персону обсуждали в пол явно слышимого голоса. А «алкоголик» за свою двадцатишестилетнюю жизнь не сделала ни одной сигаретной затяжки, а самое крепкое спиртное, которое иногда себе позволяла –бокал шампанского на Новый год и в день своего рождения. Нет, я не ханжа и не такая уж правильная, просто не нравится спиртное, а вдыхать сигаретный дым так вообще противно. Но рассказывать о себе малознакомым людям только для того, чтобы удовлетворить их любопытство, не собиралась. Нравится им так обо мне думать? Пожалуйста. Мне всё равно.
Во время перерыва в небольшом кафе, где коллектив фирмы собирался на обед, я перехватила на себе изучающе пристальный взгляд заместителя нашего шефа. Волна сплетен докатилась уже и до руководства. Ну, это не впервой. Спокойно доев салат, пошла на своё рабочее место. Писать заявление об уходе. Никто из начальства меня никогда не отговаривал, визировали документ и - "до свидос". Хоть я считалась высококвалифицированным специалистом, даже частенько случалось, что составленными грамотно отчётами помогала родной организации избежать финансовых проблем. Но репутация фирмы - дело святое!
Я ненавидела ночь. Как могла, боролась с наступающим сном: литрами пила кофе, смотрела фильмы, слушала музыку, пыталась что-то мастерить руками, но в какой-то неуловимый момент глаза слипались. Я впадала в тревожный короткий сон. И начиналось! Кошмар подступал всегда одинаково.
Тяжёлый топот ног, прерывистое частое дыхание почти в затылок и жуткий страх, бьющий резко, безжалостно, в самое солнечное сплетение. Во рту мгновенно пересыхало, губы лопались, холодный пот выступал на лбу. В висках начинало противно звенеть. "Беги, мчись, лети как птица. Спасайся!"- сквозь звон приказывал незнакомый голос. И я, как "раб лампы" в сказке про Алладина, беспрекословно повинуясь чужой воле, срывалась с места. Куда я бежала? Зачем? Эти вопросы меня не волновали. ОТ КОГО? От кого спасала свою жизнь и шкуру? Страх, первобытный, животный, гнал меня, толкая в спину, укрепляя силу ног, награждая нечеловеческой выносливостью. Кто-то неведомый вёл меня по незнакомому городу, неожиданно дёргая за руку, вталкивая в нужный переулок, проходной двор, подворотню.
Но и преследователь не отставал. Глухой топот чужих мужских ног отдавал в затылке болезненными толчками. Я бежала и бежала. Мелькали дома, витрины, деревья…. А я бежала, теряя силы, ощущая колющую боль в правом боку, хватаясь одной рукой за него, другой за сердце. Всё! Всё! Пусть убивают, режут, грызут зубами! Силы кончаются.
До плеча дотрагивается чья-то рука. Я вскидываюсь и открываю глаза. Сердце колотится так, как будто сейчас выскочит из груди. В боку всё та же тупая боль, сухой язык наждаком проходит по растрескавшимся губам, мышцы ног налиты свинцом усталости. Опять всю ночь пробегала. Опять и снова…. Бросив взгляд на часы, иду в ванную. Там, прислонившись к гладкой кафельной стене, как будто чищу зубы, а на самом деле стоя сплю. Хоть минуточку, хоть две. Какое счастье, когда можно спать без снов!
Потом глоток минеральной воды и одеваться. Надо искать новую работу. Бессонница бессонницей, но деньги нужны. Причём, безошибочно направляюсь в ту организацию, где меня точно примут не просто на работу, а на высокооплачиваемую работу. Кто внушает эту уверенность, кто подсказывает, что делать, как поступить – без понятия. Просто знаю – и всё! И буду там числиться до определённого момента, до тех пор, пока разговоры обо мне ручейками начнут растекаться по офису, чтобы затем объединиться и влиться могучей рекой в кабинет управляющего или его зама.
Стильный деловой костюм, блуза, на высоком каблуке шикарные туфли. Волосы собраны в узел, модные очки с затемнёнными стёклами. Немного румян, лёгкое прикосновение губной помады и вот, мой портрет готов. Внешний, так сказать, контур.
Я села на диван, не боясь помять юбку.
А ведь надоело. Надоело убегать, надоело бояться, надоело не спать. Сколько это всё продлится? Сколько ночного времени ещё продержусь, чтобы однажды упасть, умерев, мгновенно, от разрыва сердца? Меня перестали интересовать простые житейские дела, уже давно не радуюсь солнцу, первой траве, первому снегу. Я их просто не замечаю, мне не до них.
А может быть? Ррраз…. И всё!
В детстве бабушка стращала, что раньше таких только за оградой кладбища хоронили, и страшнее греха нет. Всё можно отмолить, этот непростителен. Я задумалась, а почему, интересно? Догадка проста до безобразия. Ведь если совершить такой поступок, то и отмаливать будет некому. Ты-то уже тю-тю.
А в чём тогда выход? Где он? Я его даже в перспективе не вижу.
Быстро сняла свой выходной прикид, влезла в джинсы, натянула водолазку, куртку надевала уже в подъезде. Устраиваться на работу, конечно, не пошла. Весь день бесцельно шаталась по городу и думала, до головной боли думала. Для себя решила, что хватит плясать под чужую дудку, хватит быть марионеткой в чьих-то жёстких и жестоких руках. Довольно. За мой счёт развлекаться больше никто не будет.
Зашла в салон красоты, первый попавшийся на глаза. Администратор сразу пригласила пройти к свободному креслу. Девушка-мастер в весёленьком форменном комбинезоне с дежурной улыбкой вежливо осведомилась:
- Помыть, уложить?
- Постричь. Как можно короче.
- Да ну что вы! Такие роскошные локоны стричь!
-Вы плохо слышите или я невнятно говорю? – не хотелось грубить, вот как-то само получилось. Даже жаль стало ни в чём неповинную девчонку.
Она обиженно замолчала, принялась мыть и массировать мне голову. Я умудрилась задремать, пока ловкие ручки мастера порхали, едва касаясь волос.
- А, вам идёт!
Её восклицание бесцеремонно выдернуло из неги дремоты. В зеркале отразилась молодая кареглазая, темноволосая девушка. Бледная. Пожалуй, чересчур бледная. Да, стрижка мне идёт. Девчушка поработала на славу. В её карман опустилась приличная сумма, которой я постаралась выразить благодарность и замять своё хамство.
Голове было непривычно легко и зябко. Поздний вечер принёс с собой осеннюю промозглость. В киоске я купила пачку сигарет, зажигалку и бутылку пива. Решение приняла тогда, когда дремала в кресле салона. Теперь уже уверенно шла его исполнять.
Крыша высотки была плоской, щетинилась ёжом, утыканная иглами-антеннами, наконечники которых светились яркими маячками. Перевалившись корпусом через не такое уж и высокое защитное заграждение, подошла к опасному краю. Всегда казалось, что ночь это что-то чёрное, страшное. А сегодня я ничего не боялась и увидела её совсем другой: темно-фиолетовой, густой, какой-то необыкновенно красивой, со звёздным небом там, наверху. А внизу, как сказал бы поэт - у моих ног, лежал ночной город. Весь в огнях. Река включенных автомобильных фар двигалась по своему руслу. Здорово!
Неопытной рукой начинающего курильщика прикурила, затянулась, поперхнулась едким дымом, закашляла и бросила вниз едва начатую уже дымящуюся сигарету. Нет, не моё. Не стоит и начинать. С пивом было проще. Сытная горькая жидкость пошла легче. Пиво тоже не понравилось, но оно хотя бы немного утолило голод и жажду. За многие месяцы на душе было спокойно, даже безмятежно. Уравнение решилось. Значение неизвестного, правда, не нашлось, но результат оказался вполне подходящим. Результат, как ни странно очень устраивал. Я даже не испугалась топота шагов за спиной. Напугать меня уже было невозможно. Отбоялась.
Он сел рядом, очень близко, свесив ноги через край крыши, касаясь меня рукавом своей куртки. Тёмная вязаная шапочка низко надвинута на лоб, из-под неё вились длинные пряди светлых волос. Бледное, пожалуй, чересчур бледное лицо. Глаз в темноте было не разглядеть.
Так же, как и я, он смотрел на ночной город. Протянула ему бутылку, он взял и, запрокинув голову, сделал глоток. Потом передал мне. Мы, молча, пили пиво и любовались огнями. Я уже знала, кто он.
- Мне надоело убегать. Устала.
- Мне надоело догонять. Тоже чертовски устал…
Выдох облегчения вырвался из груди. Подняла голову и увидела на небе мигающую красным огоньком точку.
- Звезда летит.
- Спутник. Звёзды не летают, они падают.
- Мы с тобой не звёзды.
- Договорились…