Владимир Иванович Холстинин крался вдоль забора, за которым находился строящийся дом. Но сейчас была ночь, и на стройке никого не было. Он, не замечая грязных луж, двигался по направлению к своей цели.
А цель его была воистину великой - стащить кирпич, чтобы подпереть им скворечник, который, как ему казалось, стоял неровно и всё время падал. Он был одет в чёрный костюм водолаза и маску, как у Зорро. Он думал, что из-за этого "комуфляжа" его никто не услышит.
Напрасно! Его слышал сидящий на подоконнике дома напротив Семён Константинович Краснопузов. Он грыз семечки и размышлял о бане, которую снесли ради строительства нового дома. Его гениальный ум изобретал в его голове уникальные проекты, вроде бани у себя дома и пивной на втором этаже.
- Много денег будет, - думал он.
Тем временем Владимир Иванович пробрался на стройку. Увидев кирпичи, наваленные горкой, он как ястреб кинулся на них и стал выбирать наиболее подходящий кирпич. Но такового не находилось: то угол обломан, то дырка посередине, то не цельный кирпич. Наконец, после часа отбора, Владимир Иванович схватил понравившийся ему кирпич и бросился прочь со стройки. Семён Константинович, увидев это, крикнул ему вслед:
- Эй, колготки не потеряй!
* * *
Наутро пришёл прораб и, увидев разгром, пришёл в ярость.
- Киношников! Выгодный! Ложечкин! Старообрядов! Пушной! Гроканский! Негрешников!, - прокричал он во всё горло.
Рабочие вмиг построились перед ним, как взвод перед командиром, и даже отдали честь.
- Что за самоуправство?, - закричал он, - Что, бесплатный суп отменить?
Рабочие упали на колени и стали просить его не делать этого. Особенно старался Григорий Пушной, кланяясь ему в ноги.
- Ну что, кто это натворил?, - спросил прораб Похабников, а потом, помолчав, добавил: - Сделал...
- Я не делал этого, - ответил вдруг Николай Выгодный.
Все остальные в ужасе сбились в кучу. Никто никогда не решался так говорить с прорабом Похабниковым, так как за это можно было лишиться не только супа, но и хлеба. Тут подошёл всегда опаздывающий рабочий Иоанн Некорыто.
- Так вот кто это сделал!, - крикнул прораб Похабников.
- Что сделал?, - не понял Иоанн Некорыто.
- Точно, точно, он!, - поддержали остальные.
В это время подъехал директор стройки Кирилл Капустенко-Сачко на "БелАЗе".
- Эй, дураки, что не работаете?, - крикнул он с "высоты птичьего полёта", как любил выражаться прораб Похабников.
Иоанн Некорыто, плюнув, потихоньку скрылся с места разбирательства.
- Кто-то надругался над памятником культуры!, - пискнул Фёдор Ложечкин.
- Да вы знаете, кто я?, - закричал, брызгая слюной, Кирилл Капустенко-Сачко, - Да вы знаете, где вы? Да вы знаете, на чьей земле вы стоите?
Неподалёку прогуливался Владимир Холстинин, но, заметив переполох, кинулся к скворечнику, собираясь защищать кирпич, подпиравший скворечник, до последней "палки крови", как говаривал его дед, рассказывая про Великую Отечественную Войну, на которой он никогда не был. Вспоминая его рассказы, Владимир Иванович мужественно разрабатывал план отступления.
- Эту землю ещё мой прадед пахал, сидя в кресле, - разошёлся тем временем Кирилл Капустенко-Сачко. Но в пылу крика он вылез из кабины, да и свалился вниз.
- Давайте его закроем фанерой, - предложил Николай Выгодный.
- Ты что!, - крикнул на него прораб Похабников, - Тут надо цементный пласт, я читал, что он хорошо лечит!
Владимир Холстинин, забыв дорогу к скворечнику, бегал по спирали. Случайно он споткнулся об Кирилла Капустенко-Сачко и свалился рядом. Тем временем монтажник-высотник Алексий Киношников сбросил мощную плиту с пятого этажа. Но она упала мимо Владимира Холстинина и Кирилла Капустенко-Сачко. Директор тут оклимался и, быстро забравшись в кабину своего "БелАЗа", поехал к мэру города.
* * *
Мэр по названию Виталий Фукович Врунов сидел в офисе и смотрел на борщ, который вместо кофе принесла ему секретарша.
- Какой-то странный кофе!, - думал он, неуверенно размешивая сахар столовой ложкой.
В кабинет ворвался Кирилл Капустенко-Сачко. От испуга мэр опрокинул борщ прямо на пол. Кирилл Капустенко-Сачко подсокльзнулся и головой угодил прямо в монитор компьютера. В голове Виталия Фуковича всплыли строчки Пушкина:
"Идёт направо - песнь заводит,
Налево - сказку говорит..."
Извиняясь, Кирилл Капустенко-Сачко вынул голову из монитора и сказал:
- На стройке происходят плохие вещи!
- Как же вы допустили?, - спросил возмущённый Виталий Фукович.
- Никто ничего не знает!, - крикнул Кирилл Капустенко-Сачко.
- Ну допустим, а за поломанные вещи кто платить будет, "КРАКОВЯК", что ли?, - сказал мэр.
- Ой, что вы, что вы!, - испугался Кирилл Капустенко-Сачко.
- Да я и сам как-то испугался, - дёргая плечом, сказал Виталий Фукович.
- Сложнейшая проблема, - промямлил директор стройки.
- Всё, звоню губернатору!, - решил мэр Виталий Фукович.
Кирилл Капустенко-Сачко шаркнул ножкой и удалился. Беспорядочно подёргав диск телефона, Виталий Фукович подумал:
- Все звонки ведут к губернатору!
На том конце провода послышался истерический хохот, а потом серьёзный голос произнёс:
- Я слушаю, дорогая.
- Извините... Простите... Это губернатор?, - испуганно спросил мэр.
- Для тебя, крошка, я кто угодно, - ответил мужской голос.
Виталий Фукович замолчал. Мужчина на том конце провода чем-то пошуршал и сказал:
- Ну-с, куда мне приехать?
Виталий Фукович бросил трубку. Набрав затем "09" и узнав телефон бара "Отпивай и отбегай", мэр позвонил туда. Трубку взял губернатор.
- Алло, Плюшкин Степан Ильич на проводе, - сказал он.
- Ох, ох! Здрасте, - закричал Виталий Фукович.
Судя по звуку, губернатор выронил трубку, но потом, собравшись с силами взял её и крикнул в ответ:
- Кофе, пожалуста!
- У нас проблема. Тэ-че-ка. Прошу приехать. Тэ-че-ка., - притворился телеграфистом Виталий Фукович.
- Уже в пути, - ответил Плюшкин, откусывая бутерброд и, обратно уставившись в газету, повесил трубку.
* * *
А на стройке разгорелся спор по поводу сломанной Холстининым при падении фанеры. Рабочие дружно обзывали Владимира Ивановича трусом, а Владимир Иванович с красным лицом кричал в ответ, что кирпичи он не воровал. И только Семён Константинович Краснопузов знал всё, но сидел дома в ванной, да и вообще не собирался спорить со всеми ними. Раздался звук горна и к стройке подкатила шикарная карета, в которой сидел губернатор, не понимающий, куда его везут.
- Так вот ты какой, Леонид Ильич Брежнев..., - изумлённо проговорил прораб Похабников.
- Я одного не пойму, кто отнял у меня бутерброд?, - высовываясь из кареты и оглядываясь назад, спросил Степан Ильич Плюшкин.
Холстинин, испугавшись такой высокопоставленной персоны, сказал:
- Хорошо, хорошо, это я!
- Вот негодяй, отдавай!, - крикнул Степан Ильич.
- Сейчас!, - крикнул Владимир Иванович, убегая к скворечнику.
Со скорбью вытащив кирпич из-под него, Владимир Иванович поспешил к губернатору.
Не прошло и минуты, как он с гордостью вытащил из-за спины кирпич и протянул его Степану Ильичу.
- Покушение!, - закричал губернатор и, засунув голову в карету, уехал. Рабочие разошлись, так как прораб Похабников от всего этого упал в обморок. А Владимир Холстинин решил посвятить свою жизнь подпиранию злополучного скворечника своим плечом.
В.Глухотко, А.Лимонов
03.04.2006