Прежде чем ознакомить нашего читателя с главами из нового романа Евгения Чебалина « СТАТУС-КВОта», ( продолжение романа « Безымянный Зверь»), мы посчитали необходимым предварить эти главы обширной вступительной статьей, своеобразным « предбанником» перед раскаленной, обжигающей « парилкой» Чебалинских текстов, ставших, по выражению Председателя Союза писателей России Ганичева, знаковым явлением в современной литературе.
Ныне на земле нарастает протест многомиллионных людских масс против нищеты, животного идиотизма своего существования. И в высших управленческих сферах сгущается паническая гроза, откуда в людские скопища все чаще бьют карательные молнии .
Планетарными кукловодами, финансовыми махинаторами людское существование было направлено в русло либерал-монетаризма, уничтожающего духовность и сострадание в человеческом общежитии , позволяющего безнаказанно грабить людские сообщества. Высокая эстетика Духа была заменена низменным Мамонной, где бешеная жажда наживы и необузданное буйство плоти выхолащивали и умерщвляли человеческое в человеке. .
И в прошлых[ и нынешнем веках существовали вожаки людских стад, открывавшие им глаза на эту стратегию грабежа : субъекты-громоотводы, куда били вышеназванные молнии . Сначала это были Пророки, разъяснявшие людям: кто и зачем насаждает среди них скотство мамонизма . Они учили, как надо праведно жить. Пророков преследовали и убивали: они мешали наживаться апологетам ограбления.
Затем пророков сменили писатели. Если, после Льва Толстого, ограничиться рамками России в ХХ-ХХ1 веках , необходимо назвать Платонова, Шолохова, Леонова, Булгакова. Им на смену пришли Астафьев, Белов, Личутин, Распутин, Проскурин, Пикуль, Солоухин. Эту знаковую когорту пополнили в настоящее время Проханов и Борис Миронов – заранее просим прощения за неназванные , вероятно, не менее достойные фамилии.
Мы дополним эту шеренгу в ХХ1 веке Евгением Васильевичем Чебалиным. Более того, позволим себе назвать его наиболее высоким громоотводом конца ХХ- начала ХХ1, куда били и бьют из мировых либерал – монетаристских туч молнии злобы и ненависти : за прокураторскую позицию автора, беспощадно обличающую суть сионо-мамонизма , и за то, что его роман посмели продавать в Государственной Думе.
Но, параллельно с этим , автора омывают волны читательского обожания и признательности из мировой прессы и Итернета. Его сравнивают с Шолоховым и Булгаковым, ему признается в любви предельно разнородный читательский контингент: от профессуры и литературоведов Америки, Финляндии, Германии – до Депутатов Госдумы России, генералов армии, корифеев русской культуры, студентов , домохозяек и заключенных колонии строгого режима. В этом наборе восхищения чаще всего встречаются сочетания « потрясение» и « порабощение» - от прочтения Чебалина. Все это исходит от личностей, менее всего подверженных приступам наивной восторженности. Чтобы не быть голословными, позволим себе лишь малую толику цитат из лавины отзывов на романы Евгения Васильевича.
« Уважаемый Евгений Васильевич! Вы – одна из самых ярких вершин современной русской литературы!… Любой Ваш роман – это колокол, пробуждающий национальную честь, совесть и достоинство в читателях.
Г.А. Зюганов, руководитель фракции КПРФ
В Государственной Думе»( Из телеграммы автору», 2008)
Думается, литературная и общественная значимость « Безымянного Зверя» в начале ХХ1 века сродни « Мастеру и Маргарите» в начале ХХ века. Удивительно схож и профессиональный, биографический статус авторов: оба - чужие среди своих, хотя никогда не были своими среди чужих.
О.В. Киттер, газета « Завтра» №9, 2007.
« Роман « Безымянный Зверь» Евгения Чебалина на мой взгляд– огромное событие в нашей литературе, которое мы давно и почти безнадежно ждали.
… Признаюсь, после « Мастера и Маргариты» впервые за много десятилетий я испытал при чтении « Безымянного Зверя» такое же потрясение, это эпопея космогонического размаха…
Юрий Пахомов, член Высшего творческого Совета
При Союзе писателей России, контр-адмирал,
(« Российский писатель» № 23, 2007)
Наша заснеженная соседка Россия всегда согревала мир своим раскаленным интеллектом. « Безымянный Зверь» - очередное подтверждение этого: роман способен расплавить любую, оледеневшую в цивилизации душу.
Ингвар и Хельга Мустонен, искусствоведы. Хельсинки.
«KAIKKONEN» 9 , 2007.
« Одолевая роман, поймал себя на ощущении, которое , вероятно, сродни ломке наркомана, посаженного автором на иглу своего творчества. Чтиво «Безымянного Зверя» - тяжелый наркотик, потрясающий и порабощающий твою сущность. После него станет надолго пресна и скучна вся остальная литература.
К.Н. Прокошин, доктор философских наук, Минск.
« Российский писатель» № 16, 2004»
« От всей души поздравляем Вас с выходом замечательной книги! С потрясением прочел Ваш труд. Уверен, Ваша энергия, любовь к людям принесут еще много пользы Родине.
Н.Г. Денисов, Депутат Государственной Думы, Председатель
Краснодарского движения « ОТЕЧЕСТВО» ( Из телеграммы
Автору)
« Если первая часть «Безымянного Зверя» потрясла, захватив сразу и целиком,, то при потреблении прошибающей квинтесенции тома второго " СТАТУС-КВОта" обрушились сомнения : да можно ли так, сразу, безжалостно к читателю, без водки и наркоза?! Многое шокировало – кошмарными мыслеобразами и сюрреализмом ситуаций , кровоточащим натурализмом….
Безусловно, мистическая парадоксальность литературной подачи – дар очень мощного художника. Только такому по плечу вернуть меру подлинного ужаса, безобразия и мерзости всему тому, что после « курсов либерал-демократии» обрушилось на Россию.
В. Плотников, лауреат премии « Слово к народу», лауреат кон-
курса ФНПР « За лучшие журналистские работы», журнал
«Русское эхо», №1, 2006.
« Уважаемый Евгений Васильевич! Поздравляем с выходом Вашего романа: глубинного умного, предельно важного для русского исторического мироздания. Восхищены!
Н. Дорошенко, Главный редактор « Российского писателя».
« Гарем Ефрейтора» остается в течении всего времени наиболее масштабным и актуальным из всех , написанных о Северном Кавказе и Чечне произведений, подобных «Тихому Дону».. Страшная книга, немедленно попадаешь в её капканный захват. Не сразу садишься за отзыв о ней. Создание её можно назвать актом гражданского мужества и честности писателя, отважившегося вскрыть гео-политический гнойник на теле СССР: Чечню, депортацию чеченцев и ингушей в 1944
Валерий Куклин, литературный Интернет-журнал « Русский пе-
реплет», 2008, Берлин.
« Безымянный Зверь» из журнала « Север» будоражит читающую русскоязычную массу Америки и славистов Оксфорда, Гарварда и Кембриджа: пришельцы из космоса, оказывается , генетически сотворили некую прослойку современного человечества.
Эта акция столь достоверно нарисована русским романистом Чебалиным, что становится более убедительной, чем гигантские научные био-конструкции Дарвина и Мальтуса.
Джонатан Тауберг, профессор. «COSMOPOLITEN»,2005, США.
« В конце ХХ - начале ХХ1 веков не появилось ни одного литературного произведения, мерой оценки которого было бы « бессмертие». Для романа Чебалина « Безымянный Зверь», полагаю, как это ни пафосно звучит, иной меры нет. В нем на необычайно художественную высоту подняты темы: противостояние жизни и смерти, правды и лжи, Христа и Антихриста…
А.Д. Шутов, доктор исторических наук, профессор, директор
Центра СНГ при министерстве иностранных дел России.(Изда-
тельство «Вече».)
" Дорогой Евгений Васильевич! Только что закончил читать Ваш глобальный труд " СТАТУС-КВОту". Потрясен небывалой силой, новизной и мировым уровнем Вашей романистики. Кажется Вы справились с недоступной для других задачей : сумели объять необъятое. Исторический, этнический , эстетический, детективный жанры литературы сплавлены у Вас в единый, захватывающий монолит. Перед мастерством Вашего пера бледнеют любые эпитеты и диферамбы. Планетарная история человечества от Потопа сращена у Вас с реалиями современной жизни бесшовно и органично.
Вот уже много лет я.имеющий тридцатитысячную библиотеку, не прикасался к столь совершенному литературному творению. Благодарю от себя и миллионов Ваших почитателей с праздником Души, который Вы дарите своим творчеством.
Г.А. РУДОВ, Чрезвычайный и полномочный посол Российской
Федерации,профессор, доктор политических наук, почетный
Доктор дипломатической Академии Министерства Иностранных Дел,
советник министра иностранных дел России.
« «Роман « Безымянный Зверь мог прорасти в мировую литературу лишь в ХХ1 веке. Это своеобразный качественный взрыв, после долгих десятилетий хождения вокруг да около главной проблемы России…
Полувековой опыт работы в писательстве дает мне право высказать может быть спорное для некоторых, но не для меня мнение: ныне нет равных» Безымянному Зверю» по страстному мастерству пера и философской глубине мысли. Этот роман сразу же занял в большой литературе свое фундаментальное место – как периодическая таблица Менделеева в химии или Закон Всемирного тяготения – в космогонии.
М.Н. Алексеев, Герой Социалистического труда, лауреат Госу-
Дарственных премий СССР и РСФСР, Председатель жюри лите-
ратурной премии М. Алексеева. « Волжская Заря» №21, 2003.
« Роман « Безымянный Зверь» потрясает. Боль и гнев, обида бездонная, горечь и печаль великая- все в романе обрушивается на читателя. Особенно переворачивает душу сцена казни Прохорова: Господи! Да как же автор писал такое, если и читать –то нестерпимо!
Сергей Дерюшев, заключенный колонии строгого режима,
П/я 389/40-5. ( Журнал « Север» , Издательство «Вече»)
Подобное можно печатать десятками страниц.
Вот уже почти десять лет Евгений Чебалин собирает богатейший урожай читательского потрясения от своего творчества. Но на нем по прежнему лежит могильная плита замалчивания . Властьимущий Молох на всех континентах, распинает и топчет истинные таланты у гоев-туземцев. Как это делается – об этой технологии скрупулезно и подробно написал блистательный, всемирно известный еврейский публицист Исраэль Шамир в своем глобальном публицистическом труде «Кабала власти». Мирясь даже с ненавистным почвенничеством и разрешая славить и поднимать на пьедестал Распутина, Астафьева, Проскурина, Шукшина, этот Молох ненавистно выскребает имя Чебалина из всех шорт-листов и списков на лауреатство вот уже много лет. У автора , собравшего со всего мира обильный урожай признания и читательской любви, нет ни одной литературной премии, не считая закрытых премий КГБ и МВД времен министра Власова. Многие маститые функционеры и чиновники от культуры и писательства, входящие в жюри, пугливо шарахаются , обходят «литературного монстра» стороной – никому не хочется осложнений в жизни, у всех жены, дети и свое лакейское местечко у либерал- корыта.
Рядом с Чебалиным можно поставить разве что вышеназванного отважного еврея Исраэля Шамира , автора политических бестселлеров , известных во всем мире, нередко выступающего с лекциями перед Конгрессом США и Кнессетом Израиля. Его преследует и закапывает в молчание та же сила , осуществляющая на планете стратегию кнута и пряника: кнут за свободомыслие и пряник – за показательный холуяж, за добровольное ношение рабского ярма.
Если перейти на образный язык , Шамир и Чебалин сегодня в мире - это два гео-политических хирурга, вскрывающих публицистическим и литературным скальпелями паразитарные нарывы и язвы либерал-глобализма, ведущего планету к краху. Потомственный казак и не менее потомственный семит слились в литературно-публицистическом единомыслии, овеяны животворящим пророческим Духом православного русского Космизма , они переговариваются, переписываются в электронной почте, выдавая поразительно схожие прогнозы на планетарные катаклизмы, поскольку изучили, знают их подпольную подоплеку.
Но продолжим о Чебалине. Как автор, неповторимый, блестящий словотворец и философ, неистово исповедующий бойцовскую непримиримость к врагам России, еще в 70-х годах он попал под пресс антирусских сил.
Факт удушающего запрета на романистику Чебалина, « упаковку» его творчества в фольгу тотального замалчивания убедительно подтверждает некий Левин в « Открытом письме «коренным народам» ( газета « День литературы»)
« На роман « Безымянный Зверь» появилась масса откликов, в том числе из Германии, Америки, Финляндии, Белоруссии, Израиля и.т.д. Больше молчать и не замечать этой книги неприлично и глупо, хотя нам забивали это в мозги в NN-ских местах… Это действительно этапный роман о взаимоотношениях славянства и евреев..»
Левин лукавит и недоговаривает. В романе « Безымянный Зверь» тема славянства и евреев, хотя и проходит контрапунктом через всю книгу, едва ли занимает пятую часть гигантского литературного полотна.. Писатель, берясь за сотворение романа , поставил себе целью сделать многовековой анатомический, социальный , инфернальный срез с XOMO SAPIENS – c космического существа, сотворенного Сущим по своему подобию. Из русских классиков ХХ века это попытался сотворить один Леонид Леонов в своей «Пирамиде». Но не завершил трилогию – надорвался: слишком неподъемна, нереальна оказалась для него задача.
Но «реальность» и Чебалин – понятия несовместимые. Вся биография писателя бунтарски прорывает любые рамки реальности. Будучи еще студентом спортивного факультета Грозненского пединститута, он показывает мастерские результаты в плавании, акробатике, самбо. А ночами постигает с соратниками в закрытом спортзале КГБ некую древнеарийскую « Драку Радогора», рядом с которой все модные ныне Дзю-до, У-шу и Айкидо – детская возня в песочнице ( читатель сможет убедиться в этом, прочтя в новом романе главу « Драка».)
Вне всякой связи со спортом Чебалин с блеском одолевает и вершины духовности: он солист знаменитого на весь Северный Кавказ Народного оперного театра Соколова, поет там Гремина, Спарафучиля и Мельника . Параллельно ему покоряется фортепиано. Не учившись даже в музшколе и, самостоятельно изучив нотную грамоту, впервые сев за инструмент в двадцать лет ( на третьем курсе) Чебалин , уже проходя службу в ВМФ, играет через три года сложнейшие сонаты Бетховена , произведения Рахманинова, Листа, публикуется в Бакинских газетах с рассказами, новеллами и очерками.
1965 год - 20-летний юбилей Победы над Германией. Старший пулеметчик, матрос Чебалин –морпех при дивизионе торпедных катеров, переводится в начале года в ансамбль песни и пляски ККФ: солистом и концертмейстером. Он проходит отборочное жюри для заключительного гала-концерта и играет на Кремлевской сцене «Апассионату» Бетховена. Во втором отделении он поет куплеты Мефистофеля. С точки зрения любого профессионального музыканта - это абракадабра, некий волапюк из области фантастики.
Тем не менее и сейчас, за год до своего семидесятилетия, Чебалин закончил самый масштабный свой роман «СТАТУС-КВОта», на память, без нот, с концертным блеском играет « Апассионату», «Патетическую» и « Лунную» сонаты Бетховена, «Прелюд» и «Полишинель» Рахманинова, сочиняет виртуозного «Сонатеныша» для своего романного героя Евгена и вставляет это в роман. Без видимых усилий в свои годы он выходит в стойку на руках на стуле и опускается из нее в «крокодила» на одной руке, плавает десятки километров по водным акваториям России и Зарубежья, один за другим строит дома-усадьбы по своим АРХИТЕКТУРНЫМ проектам, оживляя их собственноручно сантехникой, канализацией, электричеством и водой.
Но – к давним фантасмагорическим хроникам из биографии писателя. После демобилизации из ВМФ он приглашается на Колыму: в Якутское Заполярье в качестве журналиста. Это – конец шестидесятых. В этот же период СССР, Россия , особенно её культ- прослойка, научный бомонд и пресса начинают все заметнее покрываться плесенью диссидентства. Её искусственно взращивает, подкармливает и культивирует Пятая колонна в ЦК. Объект для атак у плесени – социализм.
Удивительная вещь : тот социализм Хрущевского розлива, доставшийся в наследство Брежневу, журналиста Чебалина тоже не устраивает, он оказывается в одном лагере с диссидентурой, подкармливаемой Западом. Но и здесь он враждебно чужой - его гражданская позиция публициста все острее и необратимей дрейфует в сторону национально- державных интересов Родины. Из этой позиции вызывающе высверкивает извечный русский вопрос: «Кто виноват?!» Кто рулит социализмом, кто его корёжит, кто держит народ в унизительной нищете, в какой местечковый тупик утаскивают страну Ломоносова, Пушкина, Мусоргского, Васнецова, Достоевского, Столыпина, Сталина? Почему коренная, государство образующая нация – русские, искусственно и жестоко загнаны в хомут тяглового осла и волокут по ухабам советского бытия арбу малых наций, а уровень жизни русских «империалистов» - в три-четыре раза ниже, чем уровень Кавказских и прочих «колонистов»? Журналист все глубже внедряется в национальные и политические недра этого вопроса, кротом роет в них норы.
Уже состоялся ХХ съезд партии, где Сталин был облит помоями и свергнут со всех пьедесталов. Уже был ликвидирован в стратегии КПСС охранный «Пятый пункт». Чебалин работает в то время ответсекретарем районной газеты « Колымская правда», частенько заменяя редактора.
Спустя год сравнительно спокойной и хорошо оплачиваемой газетчины на Нижней Колыме , на сороковом километре за Полярным кругом, бывший морпех, самбист, певец, музыкант вдруг публикует в своей газете немыслимо крамольный материал : « Фараон и Нифертитя» - о бедламе и растащиловке в Колымском мопорту, автобазе и авиабазе, которые бесконтрольно жируют под крылом парткома. Из статьи выпирает глобальный, политико-социальный подтекст: социализм, на чьем теле вздулись такие партийные чирьи, неизбежно сгниет и станет трупом, его намеренно заражают заразой идолопоклонства перед Западом, вместо мозга у русского «пипла» выращивают брюхо и фаллос, а Бетховен, Чайковский Свиридов, Гаврилин, Прокофьев заменяются в его памяти тотальной битломанией. Кумиром молодежных масс директивно провозглашается хрип Высоцкого , его искусно ввинчивают в мозги многомиллионной массы.
Переполох на весь район: весь тираж газеты немедленно изымается у подписчиков райкомом партии и местным КГБ. Но стараниями типографской работницы один экземпляр этой пророческой крамолы все же попадает в Москву, за кремлевскую стену. Газету доставляет в столицу брат –авиатор этой работницы.
Какая-то районная газетка. От нее одиннадцать тысяч забытых Богом, заснеженных километров до Москвы. Но ЦК и лично Суслов-Зюсс вдруг взрываются свирепым нагоняем Нижнеколымскому райкому с требованием предоставить «зарвавшемуся антисоветчику» его законное место - в дурдоме, а редактора гнать в шею, хотя статья была опубликована Чебалиным в его отсутствие. Дело в том, что секретарем парткома был Эмиль Израйлевич Брагинский, а партком отвечал за снабжение строящейся Билибинской АЭС и всего Заполярья продовольствием, техникой и горючим. Это был , по сути, партком №1 в системе партийной неприкасаемой иерархии СССР.
На бюро райкома Чебалина исключают из партии и передают его дело в психиатрическую экспертизу.: «За злобную клевету на КПСС …».
Газетчика спасает воля второго секретаря Якутского обкома А.В. Власова – будущего Министра Внутренних дел СССР, затем Премьер-министра РСФСР, члена Политбюро. Понимая и принимая правоту публициста, он заменяет исключение выговором и выпроваживает Чебалина на родину, в Чечено-Ингушетию. Уже тогда стал формироваться в Кремлевских недрах костяк так называемой «Русской партии», противостоящей тотальной русофобии Суслова., Шеварднадзе и Яковлева. И Власов, вместе с Машеровым, Романовым, Косыгиным, был одной из опор её, курирующим АЭС и якутские алмазы.
Возвратившийся в Грозный Чебалин пытается найти работу, предлагает себя газетам, в том числе и многотиражкам, в качестве журналиста. Но через несколько недель понимает: он пария. От его услуг отказываются везде – на его лбу клеймо, поставленное КПСС : выговор в учетной партийной карточке.. Формулировка убийственная по тем временам: « … За злобную клевету на КПСС, антисоветское искажение генеральной линии партии.» Вход в журналистику таким закрыт наглухо. Кормить семью : жену и маленькую дочь нечем, жить и работать негде. На жизнь зарабатывает жена, да подкармливает приютившая их в своем доме тёща. Она же и выделяет «тунеядцу» рабочее место – часть погреба и столик, где можно писать при свечах. Туда и ныряет газетный бунтарь более чем на год, столь рано попавший в черный список Суслова. Он работает в каком-то исступлении, пишет … пьесы! Взявшись за абсолютно неведомый ему жанр, он взрывает в нем все устоявшиеся каноны – чтобы утвердить там свои.
Вынырнув ненадолго из подвала, он рассылает свою драматургию по театрам страны. Отовсюду приходят отказы-десятки отказов. В них плохо скрываемое, изумленное раздражение: эту белиберду мы не будем ставить! Это длится более двух лет.
Уже не надеясь ни на что, он посылает под псевдонимом одну из написанных пьес в ГИТИС – там объявляется конкурс на режиссерское и драматургическое отделение Высших театральных курсов. Через две недели на него сваливается ответ из Москвы « Вы приглашаетесь на учебу в ГИТИС.» Приглашение подписано самим министром культуры РСФСР Мелентьевым.
По театральным сценам СССР в то время поначалу вкрадчиво, затем все более нахраписто начинала расползаться едкая драматургия театрального диссидентства, злобствующая на «руссопятство и бардак» «этой страны».. Её широко известные подельники: Рощин, Жуховицкий, Арро, Гельман, Галин, Петрушевская, которых истерически рекламирует, обильно финансирует и навязывает театральным режиссерам Сусловская креатура КПСС.
Именно в этой атмосфере министр культуры РСФСР Мелентьев и начальник Управления культуры СССР Грибанов затеяли, в противовес ей, акцию «производства» нормальных, русскоязычных драматургов и режиссеров, для которых понятия « честь» «совесть»,» «стыд» уважение к Отечественной культуре и истории - не пустой звук. Министр самолично отбирал кандидатуры для аспирантуры ГИТИСА. И пьеса «Добежать, отдышаться…» никому не известного Морянина ( псевдоним Чебалина) , присланная на конкурс , привлекла его самое пристальное внимание .
В первый же год учебы две пьесы, (написанные аспирантом еще в тещином подвале), начинают репетировать и доводят до премьеры сразу два столичных театра: театр Сатиры под руководством В. Плучека и театр им. Вахтангова с Е.Р. Симоновым во главе: «Многоуважаемый шкаф» и «Добежать, отдышаться…».
Спустя три месяца Чебалин заканчивает пьесу « На изломе» - о Ленине и Горьком, пережидавших поражение в первой революции 1905 г. на Капри. Пока еще никому не известный автор с немыслимой бесцеремонностью вламывается в жесточайшую аскезу Ленинины в театре: за все время Советской власти в эту монополию были допущены лишь корифеи всех Государственных премий и литературных почестей СССР Погодин и Шатров.
Пьесу берет в репертуар и немедленно , во всеуслышание, заявляет об этом по Центральному телевидению, в программе «Время» директор Малого театра Царев: Ленин в пьесе, по его определению, самый живой из всех, когда либо появившихся на сцене. Имя Чебалина громыхнуло на весь Союз . И в него опять, уже во второй раз, ударяет Сусловская «молния» : Цареву запретили ставить эту пьесу . Мотив : Ленин в ней слишком размашист, разбойно безжалостен. Спустя лишь три года вышеупомянутый Шатров получает благословение сусловцев на Ленина, куда более бандитского и хамски необузданного – в исполнении Калягина: театральная жизнь России вталкивается уже в предбанник «Перестройки» с её словесной и событийной разнузданностью, которая декларируется как демократия. Премьера с фанфарами и ЦК-овским официозом играется во МХАТе Ефремова, на Ленина официально налеплена мишень с черными кругами - этого субъекта разрешено отстреливать.
…Запрет на Чебалинскую лениниану, облетевший все театры и весть о том, что Чебалин личным приказом Мелентьева ( демонстративный демарш «Русской партии» против Суслинцев) оставлен в Москве , в ГИТИСе на второй год, лишь подхлестывает жгучий интерес режиссеров того времени к его имени . И его драматургия загорается верховым пожаром по театральным сценам СССР и Зарубежья . Самый главный их манок: герои Чебалинских пьес упоительно , шокирующе непредсказуемы и нетрадиционны, в них бушуют подлинно шекспировские страсти, каждая роль – подарочная роскошь для актера. «Чудики» Вампилова и Шукшина – паиньки и рохли рядом с героями Чебалина. Все герои драматурга - плоть от плоти великого русского народа, породившего Орлова-Чесменского, Ушакова, Суворова , Пугачева, Разина, в его драматургии мощно и открыто трубят национальные, русские мотивы. Спустя несколько лет ведущий театральный критик того времени А. Вольфсон ставит в предисловии к сборнику пьес Чебалина « На изломе» поразительно точный диагноз всего Чебалинского творчества с его фантастическим успехом:
« К настоящему времени драматургом написано двенадцать пьес. В более чем шестидесяти городах страны по ним поставлены спектакли: в Москве и Владивостоке, в Баку и Мурманске, в Новосибирске и Новокузнецке, в Омске и Ашхабаде, Нальчике, Грозном и Петрозаводске. Идут его пьесы в Венгрии, Чехословакии и Польше. Я видел в своих поездках многие из них и могу свидетельствовать: каждая премьера в любом городе – это сенсация, обеспеченная аншлагами…
Истина в пьесах Чебалина утверждается страстно и столь же страстно низвергается то, что фальшиво и паразитарно, а значит – социально вредно. Поступки героев подчас ошеломляют, иной раз шокируют, они заставляют думать и возвращаться к ним еще и еще раз. Иногда для этого автору надо заставить орать дурным голосом стулья и нежным девичьим голосом разговаривать унитаз, превратить человека в растение-спрут. Все эти метаморфозы и трюки работают на проблему, а без проблемных пьес у Чебалина нет. Все его любимые герои – бойцы, люди с содранной кожей . Каждым нервом они чувствуют несправедливость и всеми своими в общем то невеликими силами встают на защиту человеческого в человеке.
… « Петушья рать» - самое необычное, замешанное на инфернальном зазеркальи произведение Чебалина. Сложна сценическая структура пьесы. Многослоен ее сплав : заземленной реальности - с безудержной, полетной фантасмагорией; скепсис и гротеск соседствуют здесь с патетикой, притчевость – с философией. Здесь, по сути , три героя: Ракуша, Корякин и Рева.
… Выживаемость последнего в любых условиях, его спесь, его воинствующий эгоцентризм тем страшнее, чем ближе стоит подобный человеческий экземпляр к ключевым позициям в науке, культуре и управлении.
Автор , вероятно прав, вскрывая подобный образ фантасмагорическим ключом: любая реалистическая сценография здесь блекнет в соприкосновении с поистине мефистофельской сутью Ревы…»
Чебалин верен себе и в журналистике и в драматургии : его перо нещадно счищает кадровую коросту на теле Российского государства – от Колымского секретаря парткома Брагинского – до Ревы. За ними ( за двадцать лет до «горбостройки»!) явственно и провидчески маячат будущие «прорабы» крушения СССР : Горбачов, Яковлев, Чубайс, Шеварднадзе, Ельцин , облепленные забугорной агентурой влияния.
Чебалин на вершине признания. У него есть все, о чем может только мечтать драматург – он пригрет министром, его знают и ставят везде, зритель в битком забитых залах донельзя ошарашен поступками героев: гомерический хохот сменяет шоковая, сострадательная тишина, в которой украдкой вытираются слезы, десятки рецензий в центральной и областной прессе насыщены заоблачными диферамбами.
И, тем не менее, литератора все нестерпимее разъедает социальное, круто замешанная на протесте отчаяние : что-то небывалое наползает на российские сцены, освященные нравственной сценографией Чехова, Толстого, Островского, Станиславского, Немировича-Данченко. Её начинают заполнять нахрапистые, сексуально озабоченные юнцы и девицы, агрессивно исповедующие бесстыдство и культ наживы, они перемешаны со скотоподобными официантами, охотниками – убийцами, спившимися сантехниками. Эта вульгарная кодла извергает сальную пошлятину, демонстрирует потребительскую хватку и цинизм, декларируя, что жить надо уметь, жить именно так, как живут они. И все это - при полном одобрении и поощрительном молчании Кремля и Минкульта СССР.
Последней каплей, переполнившей терпение драматурга становится спектакль в Омске по пьесе Жуховицкого : « Последняя женщина синьора Хуана» : порнушно-шпажный бурлеск по мотивам искореженного «Дон-Жуана».
Посмотрев эту постановку, затем еще несколько спектаклей в центральных театрах Москвы, Чебалин берется за перо и пишет рецензию-фельетон « Гинекологический ампир первого сорта».( По Ильфу и Петрову) Он пишет о развороте отечественной, русской драматургии в русло хапка и порно-похабели, и блистательно, брезгливо размазывает по стенке ставшую неприкасаемой свору похабников от театра. Из рецензии явственно выпирает вопрос вопросов: кто опекает всю эту мерзятину? Кому нужно заменить на сценах Добро- на Зло, целомудрие – на смрад бесстыдства, героя труженика – на нахрапистого вора ? Почему одобрительно молчит ЦК, некогда провозгласивший «Моральный кодекс строителя коммунизма»? Когда сработало фарисейство лгунов за кремлевской стеной : тогда или сейчас?
Он идет с этой рецензией к Главному редактору « Огонька», лауреату Ленинской и Государственных премий драматургу Сафронову. Это самый тиражный журнал того времени , у него двухмиллионный читатель. Чебалин и Софронов дружны, они единомышленники в драматургии, в своей социальной и гражданской позиции. Софронов читает материал. Его прошибает пот:
-Ты сам хоть понимаешь, на что замахнулся?
- Я не прав?
- Да нет, прав… я давно хотел писать об этом. Но… не так же озверело!
Ты смешал их всех с дерьмом!
- Анатолий Владимирович , смолчим сейчас – эта зараза безнаказанно
расползется и угробит наш с вами, русский театр.
Сафронов схватился за сердце. Ему сделали укол.
Через неделю фельетон появляется в «Огоньке». В нём не тронута ни одна фраза, убрано лишь слово «Гинекологический» из заголовка., Три дня ошарашенного молчания . После чего практически вся центральная пресса взрывается оголтелым воплем: кто позволил?! Как они посмели?! В «Правду», в « Известия» в « Театральную жизнь» в журнал «Театр» в пожарном порядке вытаскиваются из отпусков вся обронзовевшая рать : народные СССР, Лауреаты Государственных и Ленинской премий Шатров, Ангелина Степанова, Ульянов, Калягин, и.т.п. Пишутся коллективные письма, готовятся благородные статьи-возмущения, протесты и доносы в ЦК и Политбюро за подписями будущих «прорабов перестройки».
Все это быстро и срежессированно срабатывает. Решением ЦК Сафронов снимается с редакторов «Огонька» и вскоре уходит из жизни. В журнал назначается Яковлевым Коротич. Что это за личность, становится ясно через несколько месяцев из горькой, замогильной шутки украинского бомонда: « Вы нам Чернобыль, мы вам – Коротича.» « Огонек» превращается в бешеный рупор «Гласности», на народ СССР льются помои лжи, фальсификаций истории и ненависти к Советской власти , шельмуется даже «Правда».
Чебалина вышвыривают из Москвы в Кавказскую ссылку – в его Грозный. Через месяц все его спектакли во всех театрах изымаются из репертуара. Отныне не существует ни самого драматурга, ни его драматургии.
В Грозном Чебалин вновь уходит « в подполье»: вторично начинает с нуля. Но сейчас ему все-таки легче, чем в первой «ссылке» : дело в том, что старого, якутского знакомого Власова назначают Первым секретарем обкома ЧИАССР. Вместе с Председателем КГБ республики Белозеровым они берут знаменитого, опального драматурга под опеку, выделяют ему квартиру и запускают в святая святых - в архивы госбезопасности, которые недоступны ни одному чеченцу. Чебалин пишет свой первый роман « Час Двуликого» и издает его в Чечне . Это первоклассный, масштабный бестселлер на социальном и этническом фундаменте, он читается на одном дыхании, вся фактура, приведенная в романе, благоухает экзотикой и абсолютно неизвестна многомиллионному читателю.. Роман тотчас перепечатывают в Москве крупнейшие издательства : « Молодая Гвардия», « Воениздат» и « Вече» сумашедшими тиражами, перепечатывают несколько раз, поскольку за книгой ведется озверелая охота чеченскими сепаратистами и он постоянно исчезает с прилавков.
Насколько высока художественная, познавательная ценность романа с точки зрения современности? Давайте попробуем вспомнить произведения подобного жанра тех времен: политико-социальный детектив. Прошло более тридцати лет. Сколько их осталось в читательской памяти, где и кем они издаются сейчас? Пожалуй – нигде и никем. Но « Час Двуликого» и ныне один из самых читаемых бестселлеров, распространенных в интернете, которым торгуют десятки интернет-магазинов, букинистических блогов и.т.д.. Причины? Там нет сиюминутности на потребу власти, в романе набатно и сострадательно гудит российский Дух, это большая, европейского калибра литература.
Чебалин выходит из подполья : его избирают Председателем Союза писателей Чечено-Ингушетии, он становится членом Совета по драматургии в Союзе писателей России. По этому случаю в Грозный приезжает сам автор Государственного Гимна, Председатель Союза писателей России Сергей Михалков и вместе с Власовым они присутствуют на писательском пленуме. Случай с Чебалиным фантастично уникален : ни в одной национальной области и республике СССР РУССКИЙ писатель ни разу не возглавлял Союз писателей. Такого уже невозможно затолкать в сейф беззвестности.
Но ему тесно и душно в футляре республики, тем более, что Власов становится министром Внутренних дел СССР. И писатель, на время оставив прозу, добровольно впрягается в ярмо проблемной журналистики.
На диво быстро она обретает Всесоюзный масштаб. Автора глобальных материалов все чаще печатает главный партийный локомотив «Правда». Его документальный фильм « Миллиарды в чемоданчике» дважды показывают по ЦТ, после чего Совмин России созывает по фильму коллегию и финансирует промышленный выпуск на заводе «Сызраньсельмаш» легендарной сеялки Прохорова АУП-18, впоследствии вошедших в «Безымянного Зверя» под своими именами.
Чебалин помнит жестокий урок партократии Заполярья и кремлевскую метлу, выметшую его из Москвы. Он заключает негласное перемирие с властью. Стихия его статей пока не выплескивается из прокрустова ложа разрешенных тем. Чебалин пишет о «недосмотрах» и «недочетах» развитого социализма, его критика жестка, но «конструктивна». По его статьям в «Правде» : « Негде пасти осетровое стадо», « Свет и тени успеха», « По следу севрюги» собираются коллегии Минсельхоза и Минрыбхоза, принимаются постановления ЦК партии.
В те годы Чебалин по прежнему духовно и мировоззренчески близок с министром Внутренних дел СССР, членом ЦК А.Власовым, частенько до ночи засиживается у него в кабинете в Москве, делится творческими планами, советуется о проблематике вызревающих статей.
В один из своих приездов он стал свидетелем чудовищной сцены. Уже во-всю тлели, разгорались, искусно раздуваемые искры грядущей «перестройки», «нового мышления» и «гласности». И первый нещадный высверк полыхнул из этих искр в Сумгаите: там случилась межэтническая резня. Власов пересказывает Чебалину подробности происходящего. Министр МВД не спит третьи сутки, он вновь в новь просит Горбачёва разрешить ему навести порядок в Сумгаите силами спецчастей МВД. И, наконец, получает ответ: из селектора вырывается выволочка , перемежаемая нецензурщиной. Велеречивый кремлевский фарисей не стесняется в выражениях, суть которых – « Уймись, держиморда, не суй нос не в свое дело!»
Белея меловым лицом, министр кладет трубку, поворачивается к Чебалину:
- Все слышал? Это враг государства.
Чебалин возвращается в Грозный. Услышанное жжет мозг : в Чечено-Ингушетии назревает нечто более грозное, чем в Сумгаите. Но жесткие меры и акции КГБ, проведенные по всей республике , пока держат ситуацию в узде. Над головой Белозерова тоже сгущаются тучи: ему инкриминируют «превышение полномочий и нарушение демократических принципов ЧК». Каковы обвинения?!
И Чебалин берется за перо: готовит статью в «Правду»: « Кинжал в русскую спину».
По просьбе Власова Белозеров предоставляет писателю обильную фактуру раздувания межэтнической вражды на Кавказе. Статья получается страшная. На фоне фанфарно-фарисейских воплей со Старой площади о братской дружбе народов из статьи выпирают неопровержимые цифры, фамилии, факты, которые дополняет Власов из Москвы . Вывод, вытекающий из статьи: идет управляемый из-за рубежа геноцид против русскоязычного населения. Это нарастает в Чечне и остальных Союзных и автономных республиках. Со всех ключевых постов, со всех денежных должностей там выдавливаются, вышибаются русские и заменяются вайнахами - методами угроз, издевательств, шантажа, убийств. За несколько месяцев из Чечено-Ингушетии выехало более двадцати тысяч русскоязычных. (Через два года их станет уже двести тысяч и полыхнет первая российско-чеченская война). За десять лет до нее, до «Белой книги» Говорухина о бандитских зверствах в Чечне, Чебалин вспарывает журналистским пером управляемое сокращение русского народа на территории СССР, сконструированного в ЦРУ, Пентагоне и исполняемого компрадорской частью Кремля.
Он понимает, что подобный материал в «Правде» - ядерная журналистская бомба. И организовывает подстраховку материала. На нем появляются подтверждающие резолюции сначала из КГБ- Белозерова, затем из МВД - самого Власова. Но и этого кажется ему недостаточно. Чебалин едет в Орджоникидзе, в коррпункт собкорра «Правды» по Северному Кавказу Артёменко. После долгих колебаний и проверки фактологии тот соглашается поставить под материалом свою – вторую подпись: срабатывает резолюция Власова.
В «Правде», как и во всей стране, идет стремительное и непримиримое размежевание позиций: «за» и «против» перестройки. Статья попадает в руки зав.отделом межнациональных отношений – противника Горбачевщины, который прекрасно знает ситуацию в республиках. И отдает ее в набор. Статью набирают , чтобы поставить в номер через день. Гранки самолетом отсылают Артеменко и Чебалину – для выверки.
Но статья вечером попадает на глаза зам. редактора и тот в панике переправляет ее в ЦК. Статью читает Яковлев и устраивает жестокий разнос редактору «Правды». Приказано: гранки у авторов немедленно изъять , зав отделом из газеты убрать, о статье забыть намертво.
Ночным самолетом из Москвы в Орджоникидзе к Артеменко прибывают посыльные и едут в Грозный к Чебалину. Перед утром эти двое являются к нему домой , Артеменко отказывается от своей подписи и требует отдать гранки. Чебалин называет Артеменко «дерьмом» и выставляет непрошенных гостей за порог.
На этом карьера журналиста Чебалина обрывается. В Грозном нарастает травля его детей и жены. В Техническом училище, которое возглавляет жена Татьяна, ночью зверски убивают ночного стороже и ей предъявляют обвинение в убийстве. Перед этим ей делают укол в руку и рука не сгибается, начинает отмирать. Чебалина перестают печатать, отсекают от всех газет и журналов. Он, вынужденный уйти из Союза писателей, директивно лишается права на работу. Тогда это было равносильно похоронам заживо – уже в третий раз.
И лишь прямое вмешательство Власова И Сергея Михалкова из Москвы спасает семью. Их волею Чебалин посылается собственным корреспондентом « Советской России» в Куйбышев.
Там начинается новый этап его жизни, породивший в начале ХХ1 века бестселлеры, которым пока нет равных: «Гарем Ефрейтора», «Безымянного Зверя» , и, наконец, «СТАТУС-КВОту».
х х х
Мы сочли необходимым дать столь подробно факты из биографии писателя, чтобы придти в к выводу: большинство литераторов пишут, чтобы жить, Чебалин живет, чтобы писать. В этом его коренное отличие от подавляющего большинства, сделавшего писательство своей профессией. Неистовое, высоковольтное напряжение его пьес и романов – это лишь адекватное отражение всей его жизни. Он врожденный воин света, государственник, которому давно уже тесно в России. При этом он не имеет ничего общего с «гражданами мира». У них разная биологическая порода: как у стаи гиен и льва. Его можно назвать мастодонтом, последним из могикан в писательском цехе, для которого язвы и раны Родины более болезненны, чем раны на своем теле.
Это тот самый «лох» или «совок» для хапковых стай двуногих шакалов, столь бурно расплодившихся в постреформенном чреве России. Для Чебалина все они, в лучшем случае - плесень и он безжалостно выворачивает наизнанку их воровитую, бесстыдную суть.
Но насколько безжалостен он к паразитариям любой масти и любого калибра, настолько же любвеобилен к мастеровитой личности, умельцу, добывающему хлеб своим потом, а, зачастую, и кровью. Его проблемная публицистика, его пьесы и романы населены уникальной когортой народных талантов, их труд, они сами освещены горячим прожектором Чебалинского дара: хлеборобы Прохоровы – отец и сын, чародей-земледелец Шугуров, маршал Жуков, житель аула Бечиг Хасран Дундаев, строитель Тихоненко, хранитель Зоны на Арарате Григорян, пианистка Ирэн, начальник КГБ Белозеров, кузнец Мирон, фельдшер Фельзер, маг Аверьян, ГРУ-шник Сахаровский. Над всеми на голову возвышается главный герой романов Евген Чукалин, с его чудовищной физической и нравственной мощью.
Многие из них перекочевали в Чебалинские романы из жизни, под своей фамилией. Они пропущены через его сердце и, как он выразился в беседе с критиком Бондаренко – через все его ливерные органы.
Его романы воспаленно вызывают шок, злобу, ненависть – и восторг, ярость, изумление – и обожание. В этом наборе эмоций нет и никогда не было скуки, поскольку как литератор, драматург он виртуозно научился строить захватывающий сюжет и держать читателя в напряжении от первой до последней страницы.
Но есть еще один неодолимый и загадочный магнит в его литературе, властно притягивающий читателя. Чебалин владеет мистическим даром просвечивать толщу прошлых веков с устоявшимися мифами. Для этого он берет самое отдаленное предание, сопоставляет самую разнородную и противоречивую информацию об этих временах и мифах, добытую учеными в тяжелейших трудах.
А затем говорит: « В общем-то это было. Но было именно так , а не по вашему.» - и с достоверностью очевидца , с неповторимой красочностью художника описывает, как этот было. И его невозможно опровергнуть. Что стоит за этим?
Подобный дар у Чебалина подметил не один вдумчивый читатель. Доктор философских наук из Минска Прокошин с изумлением констатирует:
«Владея странной, почти мистической магией Соглядатая, автор доносит до нас и расшифровывает невероятности исторических катаклизмов, делая их абсолютно реальными. Поставленные писателем с ног на голову – в сравнении с традиционным мировоззрением – эти невероятности смотрятся крепко и незыблемо стоящими на ногах. Оттого Зазеркалье романа более убедительно, чем реальная среда обитания читателя. Нередко закрадывается оторопь: такое невозможно описать, не будучи очевидцем!»
Прокошину вторит контр-адмирал, прозаик, Секретарю Союза писателей России, член Высшего Творческого Совета при СП России Юрий Пахомов:
« Я верю в Христа, изображенного Булгаковым и абсолютно верю в Христа, изображенного Чебалиным – именно таким я представлял ЕГО, когда шел по узким улочкам вечного города, ошеломленный тем, что вот-вот соприкоснусь с Гробом Господнем»
Но наиболее емко и точно об этом даре автора выразился представитель Правительства и МЭРии Армении в Волгограде Ашот Григорян:
« Прочтя в «СТАТУС-КВОте» главу «Зона» я был потрясен описанием селекционных свойств пшеницы. Дело в том , что на Араратском нагорье есть особый РОД именно РОД а не вид пшеницы, известный только агро- элите армянского этноса. Эта реликтовыя пшеница стала родоначальником многих качественных сортов, выращенных нашими селекционерами. Её берегут и охраняют как зеницу ока.
Мои соотечественники выращивали эту пшеницу на потаенных клочках земли, специально в труднодоступных местах. Титаническим трудом там сооружались терраски, чтобы сохранить для народа драгоценный1 злак-кормилец, дарованный нам свыше в незапамятные времена.
Некоторую часть урожая превращали в особую крупу АТЧАРИ ДЗАВАР и готовили из нее драгоценное блюдо, кашу АРИСА, подаваемую во время великих церковных праздников.
Откуда это все знать человеку , не посвященному в нашу тайну?! Возникает уверенность, что само провидение сделало его своим избранником и через него сообщает нам о нас. Когда я прочел в романе об этой пшенице и сложнейшей геномо-селекционной технологии выведения новых сортов, я понял, что автору дано свыше ЗНАНИЕ, частью которого он делится с нами. Многая лета Вам, Евгений Васильевич! Низкий поклон за нескончаемый и благой труд!»
Мы не беремся судить , что это за дар у литератора Чебалина : ясновидение, экстрасенсорика или способность быть очевидцем прошедших исторических катаклизмов - пусть этим занимаются специалисты парапсихологии. Нам остается закончить « введение в Чебалина» и подпустить читателя к его текстам. Мы сочли целесообразным представить на суд посетителей Альманаха четыре сюжетных линии (из десяти) из романа « СТАТУС-КВОта». Здесь экстракт из них, поэтому отсутствуют связующие скрепы и звенья: главы читаются в автономном виде. Но в самом романе все это спаяно в единый, историко-социальный организм: так слажено и едино работает позвоночник, состоящий из отдельных позвонков, но скрепленный хрящевыми прослойками , нервами и спинным мозгом.
Остается добавить : весь роман выйдет в декабре этого года в Москве, в нашем издательстве «ГОЛОС-ПРЕСС».
П.Ф АЛЕШКИН, кандидат исторических наук,
Главный редактор всероссийского журнала « НАША МОЛОДЕЖЬ»,
Генеральный директор издательства «ГОЛОС-ПРЕСС».