В апреле 1873 года Васильев уже не мог работать, туберкулез прогрессировал с каждым днем. Русская школа теряла в нем гения. «У меня память до такой степени плоха, что я забываю имя моего покойного отца», –– жаловался он в письме к Третьякову.
Павел Михайлович много сил приложил, чтобы облегчить участь художника. Помогали Васильеву и Крамской, и Шишкин. Но болезнь уже победила его.
–– Два последние письма, которые я от него имел, такого беспорядочного тона и содержания… Такая горячка, лихорадочная разбросанность, такое страшное порывание куда-то уйти, что-то сделать и от чего-то освободиться, что теперь с ним нужно только осторожно обходить всякие вопросы и дожидаться, когда он закрое глаза, –– с глубокой печалью сообщал Крамской Шишкину.
К осени Васильев уже едва мог сойти с трех ступенек. Скончался он 29 сентября 1873 года.
От крымских лет у него остались не только картины, но более полутора сотен рисунков и несколько замечательных сепий. Достигнуто это было ценой настоящего жизненного подвига. Когда мать привезла наследие сына в Петербург, оно поразило всех. «Милый мальчик, мы и не знали, что ты носил в себе! –– был потрясен Крамской. –– Сколько же сделано! Это же страх один!»
Было решено устроить посмертную выставку Федора Васильева.
Она состоялась в начале 1874 года и стала небывалым явлением в художественной жизни Петербурга. Всё, вплоть до последнего наброска, было распродано еще до открытия выставки. Зрители увидели в работах художника не просто феноменальное явление искусства, а что-то глубоко всех затронувшее и самостоятельно выраженное. Павел Михайлович Третьяков купил сразу восемнадцать картин (а затем годами терпеливо ждал, чтобы откупить еще что-нибудь у наследников Васильева). Два альбома приобрела императрица Мария Александровна, и еще два –– библиотека Академии художеств.
Среди произведений, исполненных Васильевым в Крыму, особняком стояла не до конца завершенная картина «Заброшенная мельница». Какая-то тайна окружала ее, поскольку ни в одном из писем Федор Александрович не упомянул о ее создании. А между тем подготовительный материал для картины был обширен. В нем оказался отраженным весьма необычный ход творческой мысли художника: что-то тревожное, словно вызванное памятью из «предыдущей жизни».
Эта картина –– тончайшее движение природы, почти приближенное к человеческим чувствам –– одно из самых высоких свершений Федора Александровича.
Всего 23 года жизни, всего 5 лет творчества отвела ему судьба. Лишь исключительная талантливость позволила в такой короткий срок создать выдающиеся произведения. Но сколько открытий, сколько не созданных шедевров потеряло со смертью Васильева русское искусство!