До того как начали собираться гости, Мешкиангнан успел хорошо приготовиться к поминальному обряду. Все пришедшие, а их оказалось неожиданно много, искренне скорбели по покойному. Оказалось, что в жизни ЛуИнанна успел оставить добрый след во многих сердцах. Одеты гости были в рубища, тем самым подчеркивая скорбь по ушедшему в нижний мир мастеру. Многие наносили себе кровавые раны, и это тоже было знаком неподдельного уважения.
Тело ЛуИнанны заботливо завернули в ткань, уложили на бок, подогнули ноги, потом сложили руки так, чтобы ладони были прижаты друг к другу у самого рта. Придав покойному издавна установленное предками положение, в могилу опустили личные вещи и инструменты мастера. Возле тела аккуратно поставили еду, питьё, а так же – прощальные подарки скорбящих гостей. Потом могилу засыпали землей, оставив небольшой глиняный желоб. Старый ЛуИнанна окончил свой земной путь.
И началась поминальная трапеза. Вокруг могилы разложили и зажгли костры. Хотя можно было этого и не делать, поскольку свет Луны – божественного Нана – сегодня был необычайно ярким. Богам небесным и богам нижнего мира были сделаны благоуханные возлияния. По глиняному желобу возлияния текли в могилу. Молодой хозяин дома при свете огней всматривался в лица гостей, и грустные мысли посещали его голову. Если богиня говорила правду, то мало кто доживет до следующей полной луны. Наблюдения подтверждали его беспокойство – слишком отрешенно вели себя добрые соседи, тень смерти уже наложила свой отпечаток на человеческие лица.
Только Абсина излучала жизнь, при этом не нарушала общей искренней скорби и сострадания. И тогда он решился. По окончании похорон Мешкиангнан осторожно придержал девушку за локоть и, часто сбиваясь, заговорил.
- Не уходи сейчас… и не уходи потом. Я приглашаю тебя остаться здесь хозяйкой этого дома. И еще мне надо тебе сказать об очень важном…- он не знал, можно ли ему передавать слова богини. А если рассказать, то как объяснить ближайшее будущее ее родных. Но Абсина проявила мудрость и избавила молодого человека от необходимости сообщать плохую весть. Ее невероятные карие глаза светились в лунном сиянии.
- Я согласна. И не говори больше. Я слышала твой разговор с Инанной… Пусть все будет так, как решили боги, - и Мешкиангнан в первый раз восхитился своей избранницей.
А потом была Любовь. И было счастливое безвременье, когда рядом был любимый человек, когда было слышно ее сердце и дыхание, и было сказочное ощущение взаимности чувства. Они взахлеб говорили, пытаясь за одну ночь высказать все, о чем думали месяцами, но как можно выразить чувства словами?
И было утро, и был вечер,
И были губы, были плечи.
И были взгляды, были речи.
И был полет сердец навстречу,
Был ураган и жерло печи -
Пожар, гасить который нечем,
И был покой, и Путь был Млечный
И небо в звездах, бесконечность,
Но вновь взрывался мир беспечный,
И были губы, были плечи…
Все было в танце сумасшедшем
Из ощущений жизни вечных…
Была болезнь, что врач не лечит…
Так рождались первые в подлунном мире гимны всем известному, и безумно прекрасному, не божественному, но уже чисто человеческому чувству.
И было утро…
И нужно было решать – оставаться ли перед лицом бедствия с родными и близкими людьми, или следовать совету богини, и срочно покидать пределы Урука. И они решились начать новую жизнь.
***
Труднее всего оказалось объяснить родным Абсины куда и зачем они уходят с хлебного места ремесленника, уважаемого во всем городе. Решили не выдавать всей правды, чтобы не омрачать последних мирных дней в жизни близких людей. Поэтому объявили, что для благополучия их брака необходимо почтить родовых богов ЛуИнанны на его родине, в Шуруппаке. Это тоже было правдой. Но и мать, и отец молодой женщины поняли без слов причину их ухода. И ни слова не сказали. И отец не стал прощаться, и мать не стала голосить. Они, молча, смотрели на своих детей и желали хоть им уцелеть в грядущем водовороте событий. А Мешкиангнан с Абсиной также в молчании принимали их пожелания и обещали сделать для их исполнения все возможное.
Мастерскую поручили заботам свежеиспеченных шуринов. Из хлева взяли единственного осла мастера. Разместили на нем небольшие вьюки с тем расчетом, чтобы при необходимости животное смогло одновременно нести и человека. Сборы были недолгими. Мешкиангнан взял самый необходимый инструмент, лепешки, зерно и воду в дорогу. На выходе он запнулся о легкий объемный предмет, в котором узнал глиняную цилиндрическую печать, принадлежавшую ЛуИнанне, по недосмотру не спущенную с прочими подношениями в могилу мастера. До конца не осознавая зачем, молодой человек сунул ее в сумку с дорожными припасами.
Накануне ухода супруги посетили торговый квартал, чтобы выяснить у сиппарских купцов правильную, наиболее короткую и безопасную дорогу. Общение с торговцами требовало определенной смелости и сноровки.
Причина заключалась в том, что по глубокому убеждению жителей Урука и всех близлежащих городов мать-земля сиппарского купца носить никак не могла, и тот очевидный факт, что они все же на ней присутствовали, являлся грубейшим нарушением божественной воли и природных законов. Таких редких и неисправимых пройдох, да еще в таком количестве и с такой завидной регулярностью не появлялось ни в одном городе черноголовых. Не желая проявлять неуважение к богам, допустившим столь вопиющую несправедливость, горожане старались не слишком распространяться на эту тему вслух. Тем не менее, старики иногда высказывали относительно бессовестного поведения торговцев свое мнение, и у всех оно звучало примерно одинаково. Мудрые люди были убеждены: это случилось из-за того, что пытливый человеческий ум придумал торговлю гораздо раньше, чем пантеон сообразил о необходимости высшего регулирования этой сферы человеческой деятельности, и не было еще назначено бога, ответственного за справедливую торговлю.
К счастью, личного отрицательного опыта общения с купцами у молодых супругов еще не было. Но они справедливо полагали, что не обязательно учиться на собственных ошибках. Достаточно хватало и примеров из чужих судеб.
А вот соседскому сыну не так давно повезло меньше. В день женитьбы и заключения брачного договора отец, состоятельный и уважаемый в городе человек, отправил его с дорогими подарками в дом невесты. Молодой человек, хоть и наполнял регулярно сердце отца печалью, поскольку был полной бестолочью, но все же заслуживал лучшей доли, чем несвоевременная встреча с сиппарским купцом, которую уготовила ему судьба-злодейка в день свадьбы.
Причем помимо самой компании жениху еще крайне не повезло с местом общения с пронырливым торговцем. А местом оказался кабак, куда юноша заглянул по пути к будущему тестю, чтобы осушить пару кувшинов свежего хмельного пива и набраться смелости непосредственно перед предстоящим визитом к суженной, которую почти не знал, и оттого сильно нервничал. Увы, после потребленного спиртного, он имел неосторожность открыться малознакомому собеседнику по поводу своих сомнений и ближайших планов. И острый ум сиппарца быстро нашел способ помочь свежеобретенному сердечному другу в разрешении его сложностей.
По счастливому стечению обстоятельств в караване купца находилась его любовница, которая порядком милому поднадоела, и он уже давно искал способ тихого нескандального избавления от некогда любимой женщины. Поэтому торговец предоставил товарищу возможность неограниченного потребления пива в связи с новым душевным знакомством, а сам, ненадолго удалившись, быстро в доступной форме объяснил своей пассии преимущества замужнего положения перед возможностью остаться одной без его поддержки. И был ей услышан. После чего он вновь появился перед другом уже в компании своей племянницы которая, после выпитого, показалась юноше необычайно обворожительной особенно в сравнении со своей малознакомой невестой. А красноречие купца и ее немудреные женские хитрости лишь усилили убеждение молодого человека в правильности нового выбора. Который был немедленно и сделан. Тут же по дружбе, без оплаты услуг сиппарский купец услужливо составил брачный договор. Рядом к великой удаче нашлась и пара трезвых уважаемых свидетелей, с искренней радостью за молодых брачный договор заверивших. Так, намерения юноши в виде женитьбы оказались исполненными. А новость о том, что помимо его женитьбы решились и еще многие проблемы других людей, никак c целями жениха не связанные, молодой человек узнал лишь на следующий день от любящих родителей.
Описывать его беседу с отцом, вдруг обнаружившим в доме абсолютно пьяного отпрыска, брачный договор и сноху неясного происхождения на следующее после обручения утро смысла большого не представляется, поскольку реакция любого родителя на схожую ситуацию во все времена примерно одинакова. А жители соседних улиц еще неделями валились с ног от хохота, едва кто-нибудь произносил первое слово по описанной тематике.
В репутацию же сиппарских купцов, как людей начисто лишенных чести и совести, эта грустная история добавила еще один внушительный аргумент.
Но, к сожалению, Сиппар был самым крайним северным городом в землях черноголовых, и только его жители хорошо владели знаниями обо всех доступных торговых путях в междуречье и даже среди диких племен, которые тоже были соседями Сиппару. Получалось, что род занятий сиппарцев прямо вытекал из удобного месторасположения города на берегах великих рек.
Поэтому других таких опытных проводников, как сиппарские торговцы в Уруке не находилось. К ним и пришлось обратиться Мешкиангнану с Абсиной в поисках нужной дороги на север.
Тут выяснились несколько тревожных подробностей, требующих ответственного решения. Дорога предстояла неблизкая, и в первую очередь следовало определиться, какого пути придерживаться. Речной путь практически исключался, поскольку хоть и был самым безопасным, но очень долгим, потому что, во-первых, Шуруппак располагался на берегу одного из рукавов Евфрата выше по течению, и корабли не могли быстро его преодолевать. Во-вторых, основное русло реки несколько лет назад во время всем памятной засухи ушло в сторону, и часть пути все равно пришлось бы идти пешком. Кроме того, под погрузкой ни одного торгового судна не стояло, и предстояло неизвестно сколько времени еще ждать попутного корабля. Можно было проследовать традиционными торговыми путями через города БадТибиру и Умму. Путешествие до Уммы заняло бы двое-трое суток с остановкой в БадТибиру, и столько же, но с более длинными переходами, от Уммы до Шуруппака. Так тоже было относительно безопасно, но дорога была изогнута, подобно древку лука. А путь соответствующий тетиве, был малонаселен, ночевки пришлось бы делать в открытом поле и направление кое-где пришлось бы искать по звездам. Правда сделать это было несложно, поскольку путь лежал почти строго на север, а где находится нос маленькой дочки небесной медведицы, указывающий нужное направление, Мешкиангнан хорошо знал. Зато на его преодоление требовалось всего три дня. Но еще одно настораживало: недавно на этом пути пропал небольшой торговый караван с очень опытным проводником.
Трудно давалось решение, но вспомнив совет Инанны поторопиться, решили отправиться по короткому пути. Отзывчивые люди из торгового квартала подсказали первые ориентиры в пути и дали нужные советы. Один из советов звучал весьма настораживающе. Старый полуслепой купец, узнав, куда они собираются, пригласил их в лавку, а когда они остались одни, покачал головой.
- Трудный путь вы себе выбрали. Неспроста вы торопитесь в Шуруппак…Ну да мне все равно уже спешить некуда, а то не раздумывая пошел бы с вами, - и Мешкиангнан восхитился его человеческой мудрости и прозорливости, - дорога будет непростой. На ночевке избегайте камышей и привязывайте осла чуть поодаль, если попадутся львы, а они никогда не убивают больше, чем нужно для пропитания, то начнут с животного, а вы останетесь целы. На второй ночлег постарайтесь добраться до финиковой рощицы, если не собьетесь с пути, ее будет хорошо видно. Там часто бывают лихие люди, возьми, - он протянул молодому человеку обломок таблички, - скоро будет год, как у меня с ними торговый договор, отдашь это их главному ЛуНамтару, у него вторая половина, которая с этой сходится краями, и они вас не тронут.
- Как твое имя, добрый отец? Мы принесем в Шуруппаке жертвы за твое здоровье, - Абсина тоже была тронута его сочувствием.
- А вы думаете, что здоровье будет нужно мне после ближайшей луны? Лучше помяните меня добрым словом, если удача вам улыбнется, – и с теми словами он ушел во внутреннюю комнату, а путники отправились делать последние приготовления, но даже когда они тронулись из города, то еще долго пребывали под впечатлением недавнего разговора.