ВЕДЯ УПОРНЫЕ БОИ….
Когда просматривал папку отца с фронтовыми документами, то поразился безжалостным цифрам донесений о потерях в кавалерийском полку в боях за Донбасс.
Вскоре пришлось ознакомиться с официальными данными Советского командования в зимней операции Южного фронта. Итоговые выкладки очень неутешительны:
«Трофеи войск Южного фронта с 18 по 31 января 1942года составили: винтовок - 2062, пулемётов - 519, миномётов - 202, орудий - 590, танков - 32, автомашин - 3888, патронов - 597,6 тыс., снарядов - 45,6 тыс. Было сбито 33 самолёта, убито и ранено - ок. 33 тыс. солдат и офицеров противника.
Фронт заявил следующие потери советской армии: пулемётов - 89, орудий - 22, миномётов - 12, танков - 27, автомашин - 53. Сообщалось о 30,5 тыс солдат и офицеров убитыми, ранеными, пропавшими без вести и обмороженными.» Последняя цифра - обильная почва для всевозможных дискуссий историков и краеведов, т.к. в одном только Добропольском районе пришлось хоронить жертв наступательной операции до весны.
Как сообщало в ту пору Совинформбюро : « Ведя упорные бои, войска Южного фронта сдерживают полчища фашистских захватчиков на линии по реке Миусс…»
А когда стал собирать по крупицам воспоминания и рассказы свидетелей, то очень врезалась в память схватка на стыке девятой и пятьдесят седьмой армий возле разъезда Кулинацкий. Комдив 68 задачу для полков изложил кратко: «Стоять насмерть!» Было ясно, что именно здесь противник будет сосредоточенно нарашивать мощь удара. Не надо сомневаться в стойкости советского солдата, но этот железнодорожный разъезд должен стать непреодолимым для врага… В этот, так называемый «проран» бросили свои силы сотая немецкая легкопехотная дивизия и пехотные дивизии группировки Шведлера.
В ту пору моего отца - капитана кавалерии назначили командиром 191 кавполка 68 кавдивизии. И в новую должность отцу пришлось вступать на поле боя. Немцы перешли к наступлению. Донскую землю так просто не завоевать – каждый её клочок за три месяца боёв неоднократно переходил из рук в руки Пока отец менял свою дислокацию, под ним было убито три коня. Но ни он, ни коновод не получили ни царапины. Для коновода прибавлялось работа приторочить перемётные сумы и отцовскую снайперскую винтовку Токарева к подменному коню. А винтовка у отца с первых боёв. Знал об этой слабости отца и комдив, но смотрел на снайперскую привычку сквозь пальцы. Управление полком от этого не страдает, ну и ладно! Да и коновод попался ладный парень ,- спелись! Особенно после артиллерийской схватки с немецкими танками.А коновода отец выбрал , подсмотрев, как ездовой выхватил из повозки противотанковое ружьё и стал целить из него на пикирующих немецких «лапотников». После того боя этот боец-ездовой стал отцовским коноводом. Парень ему понравился своей весёлой отвагой. Как известно,совсем ничего не боится в бою только круглый дурак. Любому бывает и страшно , но надо найти в себе силы перебороть этот страх и настроить себя на осмысленное поведение в бою. Бояться, но с умом! Главное , под дуру-пулю лоб бездумно не подставлять! А в том бою пули свистели, как пчёлы у летка при хорошей взятке. По карте сориентировались – полк находится на железнодорожном полотне возле разъезда Кулинацкий. И приказ получен ясный : « Стоять насмерть!» Вывод один – коней в укрытия, окапываться, разворачивать позиции орудий и миномётно-пулемётного эскадрона. И о маскировке не забывать…
Это в теории надо делать, а практика совсем другая. Немчура прёт и прёт! Бронетранспортёры и мотоциклисты, эшелонированная троекратно цепь автоматчиков. Не до окапывания - успевай отстреливаться! А мороз совсем не помощник! Ни нам, ни фашистам…Единственный в том бою союзник - солнышко, которое прорвалось через свинцовые облака. Оно из-за наших спин осветило поле боя и слепило наступающих немцев. Нового комполка встретил комиссар полка, познакомились кратко : Саша –Федя. И сразу команда: « Фёдор! Определи сектора пулемётчикам, а миномётам вести огонь со второй линии,- вперёд не выдвигаться!» Команду исполнили исправно, но пулемётные гнёзда левого фланга позицию заняли с недостаточным перекрытием … Это сразу почувствовали фашисты и в «слепую» зону ринулись цепи автоматчиков. Надо бы огонька подбросить сюда! И отец крикнул коноводу: « Миша! Срочно винтовку и подавай патроны!» Оба примостились за тушей убитого коня и открыли огонь. Михаил старался не отставать от командира и стал из карабина стрелять по наступающим… Цепь автоматчиков неумолимо приближалась и уже были отличимы даже лица фашистов. Михаил стрелял, не уверенный в своей меткости. Но наблюдал, что после нескольких обойм патронов, капитанская «снайперка» работала безупречно - фигуры в мышиных шинелях редели, а которые падали, больше не подымались Про себя коновод отметил : лупит их наш командир отлично – промаха ни одного. Из цинкового ящичка Михаил снаряжал патронами новые обоймы и выкладывал на круп коня рядом с комполка. Наконец в рядах противника увидели потери и цепи залегли. На ярком снегу и лежащие были видны отчётливо , не привыкли фашисты окапываться в бою, да и вжиматься в нашу морозную землю ещё не научились…. И оставались более удобными мишенями - цели были неподвижны и давали хорошо прицеливаться. Хотя кое-какие перемены в стане фашистов произошли, подносчики патронов заползали, но недолго – пули снайпера успокоили шустряков.
Однако отец знал, что заметив снайпера, немцы непременно выдвинут и своего снайпера. Упредить надо! И отец сказал коноводу: « Возьми бинокль Михаил и ищи среди цепи снайпера – винтовка у него должна быть с оптикой! Оставь стрельбу и внимательно ищи стрелка!» Когда коновод тщательно осматривал залёгших врагов, отец методично бил по фашистам. Счёт его не интересовал, - задача сорвать прорыв была выполнена. Окинув поля боя, можно сделать вывод, что полк прочно занял позиции и разъезд в наших руках. Небольшая пауза в стрельбе и осмотр панорамы боя вернули к действительности: горячая пуля жиганула правое ухо и за шиворот закапала кровь. Ясно! Нащупал –таки! И отец спрятался за коня и прижал к земле коновода: « Мы на мушке, Миша! Отползи по-пластунски , раз не заметил ничего, - замри! Я уж сам разберусь!»
Навыки у отца были отточены за гражданскую и службу на границе. Он стащил с головы свою кубанку, напялил её на ножны шашки и стал приподнимать справа от себя, а сам с другой стороны выглядывал - искал стрелка. Раз поднял кубанку – пуля сразу попала.. Резко опустив кубанку, отец вновь начал её поднимать. И опять попадание. Ориентировочно вспышки засёк : похоже немецкий снапер стреляет, лёжа у одиночной копёшки сенца в ложке ниже насыпи.
« А ну, попробую выставить кубанку ещё раз!» - решил отец . Поднимая кубанку он не сомневался в попадании. Но теперь он ясно увидел стрелка в белом халате, видимо он был уверен в себе и позиции не менял. И тогда отец взялся за винтовку, руки на морозе стыли, надо торопиться… Патрон в патроннике, палец на спусковом крючке и цель в перекрестье, вдох, выстрел. Сильный рывок и жгучая боль в спине : « Попался , Саша! Но только ранен и то хорошо!» Надо глянуть на дуэлянта с той стороны:»Миша! Давай бинокль!» Боец подполз и протянул бинокль. Фигура у копны неподвижна, на белом маскхалате краснело яркое пятно. Для верности пришлось влепить ещё одну пулю.
А Михаил всполошился: « Командир! Ты ранен!» К ним своевременно подполз санинструктор , но отец самостоятельно перевязал надорванное пулей ухо. А на спине было касательное пустяшное ранение(чиркануло по коже) , вот только ватник был окончательно испорчен – пуля вырвала громадный клок и холод пробирал сквозь дыромаху….