Исследование показало, что социально-политическая обстановка в стране с конца 1999 г., когда произошла «мягкая» смена режима, продолжает оставаться стабильной, а общий социальный климат умеренно благоприятным. По сравнению с осенью 1999 г., когда доля тех, кто оценивал ситуацию в стране как катастрофическую, перевалила отметку 40%, сегодня этот показатель составляет 13-14%, при этом сохраняется медленная тенденция к снижению этого показателя. Напротив, доля тех, кто оценивает ситуацию как «нормальную» также медленно растет, превысив к лету 2002 г. 20% рубеж. При этом оценка ситуации в значительной степени коррелирует с материальным положением опрошенных. Так в группе с высоким и средним материальным уровнем свыше 30% оценивают ситуацию как нормальную, а в группе, находящейся за чертой бедности – лишь около 10%.
Оценка ситуации в стране Осень 2000 Осень 2001 Весна-лето 2002
Нормальная 16,3 17,6 21,9
Кризисная 56,9 50,5 55,4
катастрофическая 17,6 13,9 13,2
Оценка ситуации в стране Группа с высокими и средними доходами Группа с низкими доходами Группа за чертой бедности
Нормальная 34,3 15,7 7,5
Кризисная 47,7 61,8 13,9
катастрофическая 7,5 52,8 28,3
Социальный оптимизм связан с тем, что общество позитивно воспринимает тенденции некоторого улучшения социально-экономической ситуации. Последнее проявляется в видимом подъеме промышленного производства после десятилетнего непрерывного спада, постоянном, хотя и не слишком значительном повышении материального уровня жизни населения, усилением чувства безопасности, связанного с внешнеполитическим сближением России с США и другими странами Запада (не в пример внутрироссийской безопасности, которая, напротив, существенно ухудшается).
Направления Улучшилось Осталось таким же Ухудшилось Затрудняюсь ответить
1. Общее состояние российской экономики 43,5 37,6 9,4 9,4
2. Уровень жизни населения 26,5 42,0 26,0 5,5
3. Своевременность выплат зарплат, пенсий и социальных пособий 69,3 20,8 6,2 3,7
4. Положение с трудоустройством 24,4 43,6 21,9 10,2
5. Безопасность граждан 7,5 46,6 39,3 6,6
6. Международное положение страны 53,9 24,2 8,8 13,1
7. Общий психологический климат в стране 24,3 42,1 21,7 11,9
8. Состояние демократии в стране 14,0 48,3 15,4 22,4
9. Эффективность государственного
правления страной 34,4 35,0 10,0 20,6
10. Ситуация в Чечне 19,0 48,2 22,9 9,9
11. Положение в армии 12,5 45,2 28,1 14,1
12. Положение в правоохранительных органах (суды, МВД, прокуратура) 7,9 45,6 30,6 15,9
13. Борьба с коррупцией 9,3 46,1 30,1 14,5
Из приведенной таблицы хорошо видно, что именно общее состояние российской экономики оценивается с наибольшим позитивом. И, хотя по мнению экспертов, рост экономики во многом носит неустойчивый характер и связан с мировой конъюнктурой цен на энергоносители, именно данное обстоятельство обеспечивает высокий уровень оптимизма в обществе. Менее однозначно при этом оценивается уровень жизни, так как выигрыш от экономического роста во многом, очевидно, обесценивается даже не столько общей инфляцией, сколько ростом цен на жилье и коммунальные услуги. Средний размер среднедушевого дохода в семье согласно данным опроса составил около 2200 рублей, что, вероятно, является заниженным показателем, так как не включает доходы от разного рода приработков (в основном, в крупных городах) и приусадебных участков (в основном, в селах и небольших городах). Этот показатель, по-прежнему, наиболее сильно коррелирует с типом поселения, и в меньшей степени, со специальностью и типом предприятия.
Тип поселения Среднедушевой доход
мегаполис 4646 руб.
Областной центр 2287
Районный центр 1834
село 1472
При этом среднедушевой доход чуть более 100 долларов (или 3363 рубля) на члена семьи в месяц позволяет идентифицировать себя со «средним» слоем общества (к таким отнесли себя 35,3% опрошенных). «Низы» же продолжают жить почти вдвое беднее. Так среднедушевой доход тех, кто отнес себя к низко материально обеспеченной части общества (таких 49,9%) составил 1711 руб., а тех, «кто живет за чертой бедности» (12,1%)– 1156 руб. Но и это кажется неплохим по сравнению с тем, что довелось испытать российским гражданам в минувший период, особенно осенью 1998 г. Тем более, что заметна определенная социально-имущественная мобильность, почти половине опрошенных (46,9%) за минувшие несколько лет удалось так или иначе либо повысить свой уровень жизни, либо добиться каких-либо других значимых жизненных достижений.
16,5 - Повысить уровень своего материального положения
7,9 - Улучшить жилищные условия
11,2 - Получить повышение на работе или найти новую, более подходящую работу
12,3 - Повысить уровень образования и/или квалификации
2,2 - Открыть собственное дело
11,1 - Помочь детям добиться успеха
11,1 - Расширить свой культурный кругозор (интересные поездки, новые впечатления и т.д.)
5,8 - Сменить место проживания
5,0 - Улучшить свое здоровье
9,6 - Сделать дорогостоящие приобретения (купить квартиру, автомобиль, мебельный гарнитур и т.п.)
2,6 - Побывать в другой стране мира
Вертикальная мобильность, характерная для сегодняшнего общества, приводит к еще большему социальному расслоению, так как преимущественно касается тех слоев, которые и так достаточно активны и материально обеспечены. Например, повысить уровень своего материального положения удалось 29,8% тех, кто относит себя к высшему и среднему слою общества; 11,1% тех кто относит себя к низшему слою общества и всего 1,9% тех, кто живет за чертой нищеты. Аналогично получить продвижение по службе или найти новую более подходящую работу удалось, соответственно, 15,4%; 9,9%; 2,8% представителей перечисленных групп.
Очень острожный оптимизм преобладает и в отношении будущего. Примерно по 20% считают, что ситуация будет, соответственно, улучшаться или ухудшаться, что сильно контрастирует с ощущением будущего в 90-е, когда сама жизнь постоянно демонстрировала, что «все перемены к худшему». Так 20,3% полагают, что ситуация будет улучшаться; 17,7% - что ухудшаться; 46,3% - что будет оставаться прежней.
Этот достаточно благоприятный фон обеспечивает высокое доверие Президенту В. Путину, в целом более или менее высокую оценку деятельности Правительства и его Председателя, высокий рейтинг действующей «партии власти» в лице «Единой России».
Оценка деятельности В. Путина (май 2002) В. Путина (осень 2001) М. Касьянова
Безусловно положительно 22,8 14,4 5,1
Скорее положительно 53,0 54,5 29,4
Скорее отрицательно 5,9 7,1 15,4
Отрицательно 2,5 2,1 6,0
Хорошо видно, что отношение к В. Путину за последние полгода стало несколько более определенным, в первую очередь, за счет увеличения числа его безусловных сторонников примерно на 8% - и это несмотря на, казалось бы, неоднозначную реакцию общества на прозападный курс президента, на непопулярные социальные реформы и т. д..
Та немногочисленная группа, которая недовольная деятельностью В. Путина – это, как и раньше- старшая электоральная группа, в основном старше 60 лет, малообеспеченные, склонные скорее голосовать за КПРФ. Наиболее прочные позиции имеет В. Путин среди молодежи до 35 лет, где лишь единицы выражают ему недоверие.
Таким образом, высказывавшиеся в некоторых кругах политических и экономических экспертов опасения в связи с развитием кризисных тенденций в первой половине года, не стали фактором общественного мнения. Складывается впечатление, что население страны продолжает сравнивать стиль политики нынешнего и предыдущего президентов в пользу нынешнего, предъявляя ему минимум ожиданий. 75,8% положительно оценивающих деятельность В. Путина после завершения первой половины его президентского срока – это очень высокий, беспрецедентно высокий результат. Положительный баланс оценок деятельности М. Касьянова при низком его рейтинге как потенциального кандидата в президенты (0,4%) говорит о том, что он находится все еще «в тени» В. Путина и не воспринимается обществом в качестве самостоятельной политической фигуры.
В позитивном отношении к В. Путину сходятся практически все значимые группы общества. Различия проявляются скорее в «градусе» доверия. Так несколько более сдержанно относятся к президенту группы общества, находящиеся в более трудном материальном положении.
Оценка деятельности В. Путина Группа с высокими и средними доходами Группа с низкими доходами Группа за чертой бедности
Безусловно положительно 26,7 20,7 20,8
Скорее положительно 54,9 53,6 42,9
Скорее отрицательно 3,8 6,4 10,8
Отрицательно 1,3 3,1 3,8
Аналогичная картина выявляется и при анализе поддержки В. Путина в группах сторонников разных политических партий. Наиболее безоговорочной данная поддержка проявляется среди сторонников «Единой России» и «СПС»; наиболее сдержанно к В. Путину относятся сторонники КПРФ, но и в последней группе число поддерживающих В. Путина составляет общей сложностью 61,5%.
Оценка деятельности В. Путина Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Безусловно положительно 38,5 12,3 19,1 29,9 22,0
Скорее положительно 53,9 49,2 52,9 59,8 56,1
Скорее отрицательно 1,3 13,1 10,3 4,6 12,2
Отрицательно 0,2 6,9 1,5 0,0 2,4
Таким образом, как и на момент своего избрания В. Путин олицетворяет собой «новый общественный консенсус». Между тем, аналитики отмечали и продолжают отмечать целый ряд новых «вызовов», угрожающих идейно-политической монолитности «путинской» России. И нам приходилось не раз отмечать, что по большому счету общественные ожидания, проявлявшиеся на рубеже 1999-2000 гг. оказались не реализованными или не вполне реализованными.
2001 год – при всех видимых экономических и внешнеполитических успехах путинского правления (что отражено в оценках общественного мнения)– сопровождался очевидным, пожалуй, только для внимательных экспертов, «бегом на месте» в области государственного строительства и внутренней политики в целом. По мнению многих экспертов, реальная управляемость государством продолжала снижаться (несмотря на то, что 34,4% опрошенных против 10,0% отмечают повышение эффективности управления страной), «путинская вертикаль» в ее нынешнем состоянии не обеспечивает общественной интеграции, а олигархические группировки, диктуют свою волю государству, по крайней мере не слабее, чем во времена «больного Ельцина». Более того, отмечается, что под фанфары двухлетия пребывания у власти В. Путина, система государственного управления вползла в очередной системный кризис, вызванный не столько объективными причинами, сколько неспособностью режима выстроить эффективную систему взаимодействия общества и власти. Как результат – реальная власть концентрируется в нелегитимных и непубличных источниках и все более осуществляется теневым образом. Так резко снизилась роль Федерального Собрания, во многом ставшим послушным орудием в руках Администрации Президента и Правительства. Ослабление «горизонтальной» составляющей властной системы России (отстранение глав субъектов федерации от выработки общегосударственной политики) по принципу противовеса привело к усилению роли «олигархической» составляющей, способной существенно влиять и на действия правительства, и на политику полномочных представителей президента. В ряде значимых регионов (Приморье, Красноярский край, Урал) влияние федерального центра продолжает падать. В критические моменты В. Путин умело дистанцируется от тех действий своего окружения, которые способны скомпрометировать президента. Однако сама система выработки важнейших общефедеральных решений становится все более непрозрачной. Курс В. Путина начинает подвергаться критики со стороны разного рода элитных групп, занимавших ранее выжидательную позицию, и эта критика может в любой момент с политически-маргинальных «кухонь» выползти на поле широкого общественного обсуждения, что само по себе явится симптомом ослабления режима и необходимости перевода его в другое состояние. Механизмов реальной опоры государственной власти (персонализированной в Президенте) на общество, пока продолжающего пассивно ее поддерживать до сих пор не создано. Таким образом, внешнее благополучие социально-политической ситуации, выявленное майским опросом, во многом представляется зыбким, напоминающим эпоху «единения народа и власти» при раннем М. Горбачеве, быстро и драматически закончившуюся. Так от В. Путина в течение всего «медового месяца» его правления, растянувшегося на два года, общество ждало ясных и последовательных сигналов, что в конфликте элит и средних слоев общества он на стороне последних. Согласно этим ожиданиям, он был должен поставить под общественный контроль крупный бизнес, перераспределить природную ренту от олигархов в пользу общества в целом, дать средним слоям правовые гарантии (в том числе в их малом и среднем бизнесе), способствовать усилению вертикальной мобильности и обновлению элит. На сегодняшний день в действиях властей скорее можно отметить черты имитации решений этих проблем, чем решимость их действительно решать. Не случайно общественное мнение фиксирует неуспех всех декларированных попыток борьбы с коррупцией (30,1% против 9,3% опрошенных отмечают ухудшение ситуации за время пребывания у власти В. Путина).
Известный «спор» между В. Путиным и М. Касьяновым относительно намеченных «темпов роста» экономики, вскрыл достаточно серьезные противоречия в обществе. Дело, конечно, не в самих «темпах», а в общей философии реформ в России. «Все идет нормально, и надо только набраться терпения» или же «выход из системного кризиса требует прорывов, принципиально иных подходов»? Вообще, есть ли кризис, или же его нет? Понятно, что критикуя правительство за недостаток амбициозности, В. Путин скорее всего, решал чисто тактические задачи, устанавливая дистанцию между собой и правительством. В практической плоскости за два годы пребывания у власти В. Путин заявил о себе как типичном «постепеновце», избегающим каких-либо резких решений в политической и кадровой сферах, способных поставить под угрозу «путинский консенсус». Тем не менее по сути проблемы, мнение общество раскололось.
«Социально-экономическая ситуация в стране развивается в целом позитивно и поэтому движение России вперед должно быть постепенным, без попыток каких-либо прорывов, резкого наращивании экономического потенциала» - 30,4%
«Без обеспечения ускоренных темпов экономического роста Россия не сможет в ближайшие годы
выбраться из кризиса и приблизиться к уровню развитых стран Европы»- 42,2%.
Более детальный анализ показывает, что второй вариант выбрали наименее удовлетворенные группы, склоняющиеся к оппозиции, если не лично к В. Путину, то к общему вектору экономической политики страны. В разрезе политических симпатий, их больше среди сторонников КПРФ и «Яблока», меньше среди сторонников «Единой России» и СПС.
Экономическая стратегия Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Постепенно, без прорывов 42,8 17,7 33,8 44,8 32,9
Ускоренные темпы 36,1 48,1 36,8 43,7 46,3
Таким образом, один из главных расколов общества сегодня – это выбор между попытками активной стратегии, связанными с поиском новых ресурсов развития, способными нарушить нынешнее общественное согласие, с одной стороны, и пассивной стратегией, ориентированной преимущественно на сохранение финансовой стабильности и поддержание минимальных темпов экономического роста, с другой. Этот выбор остается актуальным, но, судя по всему, В. Путин не намерен его форсировать, по крайней мере, до начала новой избирательной кампании. Это же в полной мере касается и ключевых кадровых назначений, так как в настоящее время продолжается лавирование между различными группами влияния, сложившимися еще в 90-е годы.
Особо следует остановиться на эволюции партийно-политической системы, во многом также доставшейся В. Путину в наследство от предыдущей эпохи.
Уже не раз приходилось отмечать, что вся партийная система переживает глубокий кризис, который проявляется в постепенном формировании однопартийной системы правления. Действительно, роль таких «партий ценностей» как СПС или «Яблоко» становится все менее значительной, они на предстоящих выборах будут бороться за политическое выживание, что же касается КПРФ, то и она достаточно успешно оттесняется на обочину большой политики, чему способствуют как целенаправленные интриги Администрации президента, так и процессы внутреннего распада, обнажающие все большую неадекватность КПРФ реальным задачам и функциям собственно «левой» оппозиции. В условиях кризиса всех реальных партий, электоральное пространство в центре политического спектра успешно захватывает «Единая Россия», за которую избиратели готовы голосовать по принципу «от противного», не желая поддерживать партии с более определенной и во многом исчерпавшей себя идеологией. В идеологии же «Единой России» каждый готов видеть то, что его в наибольшей степени устраивает. Впрочем, сказанное касается и феномена популярности самого В.Путина, крайняя неопределенность имиджа которого продолжает работать на его пользу.
26,2 - «Единая Россия» («Единство» и «Отечество», С. Шойгу, Ю. Лужков)
14,8 - КПРФ (Г. Зюганов)
3,9 - ЛДПР (В. Жириновский)
5,0 - Союз правых сил (Б. Немцов, И. Хакамада)
4,7 - Яблоко (Г. Явлинский)
6,3 - За другую партию
15,4 - Голосовал(а) бы против всех
23,7 - Не участвовал(а) бы в выборах
Лишь 54,6% опрошенных готовы поддержать ту или иную из ныне действующих в Государственной Думе пяти основных партий. В этих условиях можно предположить, что подобная картина окажется скорее в пользу «Единой России», обладающей более «мягкой» и «расплывчатой» электоральной базой. Сегодня же, если считать возможные результаты партий не от списочного состава избирателей, а от определившегося в своих симпатиях электората, то общее распределение оказывается следующим.
47,9 - «Единая Россия» («Единство» и «Отечество», С. Шойгу, Ю. Лужков)
27,1 - КПРФ (Г. Зюганов)
7,1 - ЛДПР (В. Жириновский)
9,2 - Союз правых сил (Б. Немцов, И. Хакамада)
8,6 - Яблоко (Г. Явлинский)
Означают ли эти цифры, что «Единая Россия» обречена на успех и на доминирование в следующей Государственной Думе? Вероятно, да, но при выполнении следующих условий: до выборов 2003 г. сохранится атмосфера нынешнего всеобщего благодушия, когда «все всем довольны»; сохранятся основные игроки за пределами Государственной Думы (в АП и Правительстве), реально руководящие «Единой Россией»; соответственно, не будет предпринято попыток отдельных фрагментов «партии власти» сыграть на поле, занимаемом «Единой Россией». В случае нарушения данных условий, то есть при возникновении существенного «раздрая» внутри не парламентской, а реальной «партии власти», нынешняя «Единая Россия» может быстро рассыпаться, как это произошло с ее неудачливыми предшественниками.
Если «Единая Россия» более или менее «закрывает» собой тот ценностный сегмент политического спектра, который соответствует «либерально-консервативной» идеологии, то кризис вокруг КПРФ продемонстрировал «зияющую пустоту» на левом фланге. Действительно, КПРФ никогда не была собственно «левой» партией, как не были «левыми» ни Сталин, ни Брежнев, вместе со всем «национал-коммунистическим» направлением. Напротив, она соответствовала самой «правой», традиционалистски настроенной части общества, не воспринимающей саму идеологию посткоммунистической модернизации. Между тем, потребность в собственно левой партии, способной реально защищать интересы неадаптированной части общества, становится все более актуальной.
На почти двукратное сокращение рейтинга КПРФ повлияли не столько сами по себе события вокруг исключения Г. Селезнева и других «мятежных» коммунистов. Скорее, наоборот, последние стали лакмусовой бумажкой, демонстрирующей кризис стратегии и тактики «зюгановской» КПРФ, все отчетливее приобретающую сектантские черты. Весьма вероятно, что Кремль сможет «дожать» Г. Зюганова, уход которого из руководства КПРФ будет способствовать расколу КПРФ на ряд достаточно маргинальных и враждующих друг с другом группировок.
Другой «зияющей» нишей, не представленной в нынешней партийной системе, остается идеология русского национализма.
Да, такая партия нужна и я готов(а) ее поддержать Да, такая партия нужна, но я не буду ее поддерживать Нет, такая партия не нужна
1. Партия, выступающая за социальную
справедливость и защиту наиболее
обездоленных слоев общества 65,4 15,9 18,8
2. Партия, выражающая интересы наиболее активных, способных добиваться успеха слоев общества (бизнесменов, высококвалифицированных специалистов и т.д.) 17,7 29,2 53,1
3. Партия, выражающая интересы государства и государственных служащих 22,0 22,8 55,2
4. Партия, отстаивающая интересы русского населения, выступающая за ограничение
наплыва в страну эмигрантов 33,0 21,5 45,5
5. Партия, выступающая против
государственного произвола и диктатуры 40,7 21,3 38,0
Из приведенной таблицы видно, что доля тех, кто не просто поддерживает (81,3%), но и готов голосовать за «партию, выступающую за социальную справедливость и защиту наиболее обездоленных слоев общества» (65,4%) почти в пять раз превышает долю тех, кто сегодня готов голосовать за КПРФ. Среди них немало и тех, кто входит в электораты партий, которые принято считать «правыми» – в том числе и СПС, не говоря уже о «Яблоке» и «Единой. России».
Отношение к «партии социальной справедливости» Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Готов поддержать 70,2 75,4 63,2 48,3 64,6
Такая партия не нужна 15,4 16,2 19,1 20,7 13,4
Хорошо видно, что те, кто сегодня готов проголосовать за «Единую Россию» видят именно в этой партии некий современный аналог левой, то есть скорее социал-демократической партии. Существует огромная, незаполненная ниша российской социал-демократии, которую пока не в состоянии заполнить партии, называющие себя социалистическими или социал-демократическими. Судя по всему, это не «сотрясатели основ», стремящиеся к социальной революции, а сторонники так сказать «капитализма с человеческим лицом». Среди сторонников В. Путина – как безусловных так и условных – около 64% готовы поддержать «партию социальной справедливости». Идея «капитализма с человеческим лицом» пользуется настолько большой популярностью, что может включена в число консолидирующих общество. В. Путин вполне мог бы стать лидером подобной партии, не потеряв ничего из своего нынешнего электората.
Несколько иная картина вырисовывается при анализе перспектив и возможного позиционирования «партии, отстаивающей интересы русского населения». Обладая значительным электоральным потенциалом (33,0%), подобная партия вызывает и отторжение у 45,5% опрошенных, считающих, что «такой партии не должно быть». Поддержка подобной идеи обратно коррелирует с рейтингом В. Путина. Так если среди сторонников Президента около 32% готовы поддержать «русскую партию», то среди противников – 62,8%. Это частично проливает свет и на мотивацию немногочисленных противников нынешнего президента – они, очевидно, полагают, что В. Путин плохо защищает интересы русского населения. Хотя в электоратах всех действующих партий достаточно число сторонников «русской партии», ни в одной из них они не составляют большинства. Наиболее решительно против «русской партии» настроены сторонники СПС, наиболее космополитически ориентированной партии. Это означает, что ниша «русской партии» также свободна и подобная сила неизбежно должна заявить о себе либо в нынешнем, либо в следующем электоральном цикле.
Следует отметить, что идея защита русских является более современной и менее связанной с советской традицией, чем идеи типа «воссоздания великого государства», «укрепления державной мощи» и т.д. Ядром поддержки «русской партии» является провинциальная молодежь (причем преимущественно самых младших возрастных групп) из наименее обеспеченных слоев общества.
Отношение к «русской партии» Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Готов поддержать 36,1 38,1 38,2 23,0 31,7
Такая партия не нужна 40,4 43,1 42,6 51,7 46,3
Возрастные группы Готов поддержать «русскую партию» Такая партия не нужна
До 20 лет 40,0 33,3
21-25 31,1 47,7
26-30 34,4 33,8
31-35 26,8 48,6
36-40 34,5 46,2
41-50 32,0 48,7
51-60 33,1 45,2
Старше 60 лет 35,1 46,5
Менее значимой является корреляция между «русской идеей» и материальным положением.
Материальное положение; место проживания Готов поддержать «русскую партию» Такая партия не нужна
Высокие и средние доходы 31,8 47,7
Низкие доходы 33,3 44,0
За чертой бедности 34,9 46,7
Мегаполисы 33,5 44,3
Областные центра 29,8 49,1
Районные центры 35,6 41,2
Село 34,6 45,0
«Русская идея» для современной России носит ярко выраженный характер компенсации за нищету и отсутствие социальных возможностей для провинциальной молодежи. Ограниченные места на предприятиях или – наиболее привлекательные – в торговле или в полукриминальном бизнесе – заняты представителями нерусских диаспор. Последние, не в пример русским, хорошо организованы, умеют устанавливать неформальные связи на всех уровнях. Эта ситуация порождает идею самоорганизации русских. В условиях колоссальной социально-имущественной дифференциации русского населения, другого фактора, кроме декларируемой «русскости» попросту нет. Понятно также, что это касается преимущественно самоорганизации на локальных уровнях по принципу «группировки», «банды», и т. д. Понятно также, что фактор «русскости» проявляется на бытовом уровне и в наименьшей степени касается русской традиции, культуры, истории и др.
Хотя «русская партия» навряд ли станет, в отличие от «партии социальной справедливости» ведущей партией новой России, властям будет все труднее отмахиваться от «русского фактора». Попытки «демонизации» молодых русских националистов скорее при этом играет им на руку. Для реализации «русского потенциала» властям было бы важно самим инициировать создание относительно респектабельной и управляемой «русской партии», не загоняя «русский фактор» в подполье.
40,7% опрошенных готовы поддержать партию, «выступающую против государственного произвола и диктатуры», т. е. партию правозащитно-демократической ориентации. Выступающее под правозащитными знаменами «Яблоко», однако, едва набирает 5% возможных голосов, используя электоральную нишу менее, чем на одну восьмую часть. Наиболее антидемократично настроен электорат СПС, что еще раз подтверждает ранее высказанное нами мнение, что СПС – партия не столько ценностей, сколько группового эгоизма наиболее преуспевшей части общества.
Отношение к «правозащитной партии» Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Готов поддержать 43,7 43,1 45,6 26,4 46,3
Такая партия не нужна 36,7 39,2 32,4 40,2 23,2
Надо сказать, что согласно приведенным данным, «идеи» в путинской России, скорее объединяют общество, чем его разъединяют. Это касается и идеи социальной справедливости, и идеи защиты прав русского населения, и идеи борьбы с произволом и диктатурой. Мы уже привыкли к тому, что во всех ценностных раскладах именно КПРФ обычно выпадала из ценностного консенсуса. Сейчас позиции КПРФ по отношению к перечисленным ценностям не слишком отличаются от средних величин. Зато из консенсуса скорее выпадает СПС, являющаяся партией не ценностей, а интересов социальной группы..
Зато когда заходит речь именно о групповых интересах, межпартийного согласия гораздо меньше. Главная проблема для путинский России – это поиск не идейного согласия, а социального мира.
Отношение к партии «преуспевших», активных групп общества Единая Россия КПРФ ЛДПР СПС Яблоко
Готов поддержать 22,6 10,4 22,1 40,2 30,3
Такая партия не нужна 42,0 68,1 55,9 29,9 40,2
Каким же в этой связи видится будущее партийной системы в России? Состояние «партии власти» определяется во многом состоянием самой власти. В условиях, когда «свой основной стратегический выбор Россия еще не сделала», «на основные вызовы ответы не получены», власть способна консолидироваться лишь на короткие периоды. И сколько бы голосов не набрала партия типа «Единой России» на парламентских выборах, ее будущее значительно сильнее зависит от внутриэлитных противоречий, чем от собственно общественного мнения и электоральных ожиданий.
На наш взгляд, по своим ценностным установкам «партия власти» будет неизбежно дрейфовать в направлении умеренной социал-демократии, только при подобном курсе она обретет определенную ценностную устойчивость и свое место в политическом спектре. Одновременно на периферии спектра следует ожидать появления более радикальных группировок и партий, как левой, так и лево-националистической ориентации. Произойдет ли трансформация партийного спектра уже в ходе предстоящей избирательной кампании 2003 г., или же в более отдаленном будущем, пока предсказать сложно.
Более очевидными представляются итоги президентских выборов 2004 г. Пока В. Путин располагает очевидными возможностями триумфальной победы уже в первом туре. Если его победа на выборах 2000 г. была не столь убедительной, и носила характер скорее аванса, то сегодня ни один из его потенциальных конкурентов не способен преодолеть планку даже в 10%.
При этом позиции Г. Зюганова, пока остающегося основным, хотя и номинальным соперником В. Путина, по мере приближения к выборам будут ослабляться как в результате разборок внутри лево-коммунистической оппозиции, так и под влиянием внешних факторов. Даже его выдвижение в качестве единого кандидата «народно-патриотических сил» сегодня представляется достаточно маловероятным.
Такие относительно популярные политики как С. Шойгу и М. Касьянов не котируются в качестве самостоятельных политических лидеров, способных претендовать на пост президента РФ.
2,4 - В. Жириновский
10,6 - Г. Зюганов
0,4 - М. Касьянов
56,6 - В. Путин
1,5 - Г. Селезнев
0,1 - А. Чубайс
2,6 - С. Шойгу
2,9 - Г. Явлинский
2,7 - За другого (напишите, за кого именно) _____________________________________
8,2 - Против всех
12,0 - Не принял(а) бы участия в президентских выборах
Если сторонники «Единой России» в подавляющем своем большинстве готовы поддержать В. Путина (88,5%), то электораты иных партий делят свои симпатии между В. Путиным и собственным вождем. Так среди сторонников КПРФ 66,5% готовы поддержать Г. Зюганова и 22,3% В. Путина; среди сторонников ЛДПР – 50,0% В. Жириновского и 41,2% В. Путина; среди сторонников СПС 69,0% будут голосовать за В. Путина; среди сторонников «Яблока» – 39,0% за В. Путина и 48,8% за Г. Явлинского. Впрочем, выдвижения альтернативных В. Путину кандидатов скорее важно для определения внутрипартийных отношений (подтверждение мандата своего лидера), нежели способно повлиять на общую ситуацию.
Гораздо существеннее представляются угрозы власти В. Путина не со стороны легальной партийной оппозиции, уже давно «стоящей на коленях», сколько со стороны олигархических и бюрократических кланов. В их интересах не столько провести иного кандидата в президенты, что вряд ли под силу даже всемогущим олигархам, сколько «связать» В. Путина зависимостью от себя, использовав в этих целях избирательную кампанию. По аналогии с кампанией 1999-2000 г., когда В. Путин пришел к власти на весьма неоднозначных условиях, и, очевидно, как минимум до конца своего первого срока будет находиться в сильнейшей зависимости от приведших его к власти группировок, включая окружение Б. Ельцина. В интересах же В. Путина, если у него сохраняются амбиции усиления своей неформальной власти, использовать избирательную кампанию для освобождения от связывающих его пут и обязательств.
Несмотря на свою огромную номинальную популярность (которая, впрочем, носит скорее пассивный характер), масштабы реальной власти и реального влияния президента остаются дискуссионными даже в среде политических аналитиков. Согласно ряду оценок, В. Путин является скорее «телезвездой», удачно исполняющей роль Президента РФ, чем реальным «хозяином» страны. В этом смысле его положение чем-то напоминает положение Президента США Дж. Буша. Внутренняя и кадровая политика Президента В. Путина многим представляется несостоятельной, нарастает глухое недовольство положением дел со стороны влиятельных глав Субъектов Федерации, недовольных усилением влияния и бесконтрольностью деятельности монополий и олигархов. Да и собственная команда путинских «питерцев», видимо, замышлявшаяся как ядро новой номенклатуры, потерпела за последнее время немало «проколов».
Сказанное позволяет оценить общую ситуацию в стране как относительно благополучную и стабильную, однако внутренне чреватую новыми политическими кризисами. Если первый президентский срок В. Путина был периодом стабильности, и это вполне устраивает общество, уставшее от катаклизмов ельцинского правления, то для второго путинского «срока» такая программа-минимум уже будет, вероятно, недостаточной.