Мой дядя, самых честных правил

               
У нас в семье её звали Тоня Данчева. И никогда – по имени. В детстве я думала, что это имя такое - Тоняданчева. Росту она была маленького, сама вся кругленькая, головка, такая же маленькая и кругленькая,была посажена на её плечи, а на круглом, дряблом личике упрямой кнопкой сидел круглый носик, и непримиримо смотрели на мир круглые голубые чистые-чистые детские глаза без бровей и ресниц. Волос Тониных никто не видел, но они были. Просто на голове она всегда носила платочек – ситцевый, тонкий и маленький – всегда под цвет просторного платья.  Платочек она повязывала «козой», а потому надо лбом её всегда торчали маленькие как у доброй улитки, ситцевые  рожки. Платочек и платья Тоня кроила себе сама.  Что-то было в лице её от дауна, но только на первый взгляд.


Её появление в нашем семейном окружении осеняли  легенды. Согласно им, Тоня имела родную сестру. Во время гражданской войны они попали в детский дом и там прожили до совершеннолетия. Потом красавица Тонина сестра стала актрисой Вахтанговского театра, а Тоню постигла несчастная любовь к музыке – безумная и маниакальная.
Тоня пришла в музыкальный техникум, – тогда, в провинции, экзамены в это учебное заведение носили символический характер, и вот тут как раз она  и встретилась с моей бабушкой, которая преподавала в техникуме игру на фортепиаио. Бабушка моя была личность легендарная в музыкальном обществе города, преподавала в здешней консерватории и пользовалась всеобщим уважением и любовью. Когда её приметная крупная фигура в просторном сером летнем пальто и черной маленькой шляпке из искусственной соломки плыла по тротуару, идущие навстречу люди через одного раскланивались с ней. Бабушка отвечала им улыбкой, предназначенной всему человечеству: она была очень близорука.


Тоня и бабушка подружились. Бабушка уважала  Тоню за стремление к прекрасному, за трудолюбие и преданность искусству. К сожалению, никакой профессиональной пригодности, кроме слуха, бабушка у Тони не обнаружила. Ручки у нее были маленькие – еле охватывали квинту, а пальчики уродились коротенькие и толстенькие, что затрудняло игру на черных клавишах. Однако бабушка не спешила разочаровывать свою студентку, отлично понимая, что страсть к музыке почти единственная отдушина в её детдомовской жизни. В техникуме Тоня Данчева училась на вечернем отделении, днём она работала швеёй на фабрике и всем своим пылким, влюбчивым сердцем старалась отблагодарить бабушку, периодически отшивая ей халаты и фартуки. Бабушка стала приглашать Тоню в гости, и вскоре  та стала непременной участницей многих семейных праздненств и текущих событий.

 
Как и когда произошел слом в их взаимоотношениях,
 никто точно сказать не мог. Просто в один прекрасный день Тоня Данчева пришла к нам в дом и, отказавшись пройти в комнату, решительно потребовала, чтоб бабушка вышла к ней, прервав урок, который давала в это время. Не поздоровавшись и глядя бабушке прямо в глаза, раскрасневшаяся Тоня сказала, что отныне прерывает все человеческие отношения с бабушкой, так как считает её, начиная с этого дня, исключительно непорядочным человеком. После этого, Тоня вытащила из-за спины руку с тоненькой школьной тетрадкой и протянула удивленной бабушке, сказав, в торопях, что все причины разрыва в отношениях она изложила письменно. Затем Тоня Данчева выругалась матом и вышла, хлопнув дверью.
Бабушка, молча вернулась к роялю, чтоб продолжить урок. Голубую тетрадочку за 2 копейки она унесла с собой и никогда никому её больше не показывала.


… Прошло много лет. Бабушка внезапно умерла от гриппа, проболев около недели. Я уехала учиться в Москву и жила у родственников в центре в коммунальной квартире недалеко от института.

(продолжение следует)