Она собирала разбросанные при столкновениях контрастов крошки, бережно складывала их в маленькую саморучно сделанную картонную коробочку, оклеенную черным бархатом.
Длинными темными вечерами, подсвеченными лишь пятном настольного светильника и потрескивающей свечи, она перебирала заветное содержимое, задерживая кончики пальцев на некоторых из крошек. От соприкосновения плоти с покоящимися кристалликами, мысли покидали разум, оставляя место для откровений невидимых безмолвных собеседников.
Немое кино разворачивалось по всему телу.
Отец – хранитель рода, талантливый и наполненный, бодрый и анализирующий, быстрый и легкий, пропустил в себя змееныша слабости и утопился на дне узкой бутыли. Нынче ветхое тело твое пытается сохранить былые доблести через крик замутневших глаз. Что дал ты старшему семени своему? Детально прописанный десятимерный холст, на котором твоя воплощенная Анима, мать детей твоих, подхватила твои заботы как свои собственные: рубила дрова, топила печь, кормила детей, стирала твою одежду. А ты со всей искренностью впечатывал в Луну извращенное представление о женщинах, о мужчинах, о проявлениях белой точки во тьме и черной точки в свете.
Более того, ты узрел в Ней не просто продолжение себя, а возможность получить от вселенной утраченное. Пока росток был молод и зелен, он рос в том направлении, что обдували ваши ветра. А потом, словно бабочка из куколи, крылья сорвали бутон со стебля, превратив его во влажный ветер. Но ты по прежнему пытаешься наполнить его своими нереализованными устремлениями, нервно топая и выкрикивая гадости от бессилия что-то изменить.
Нет, Она не держит на тебя зла за твою неспособность позаботиться о ней. Это безмолвная повесть трения крошек друг о друга в ожидании космического яблока.
Она плотнее закуталась в широкий шарф и обхватила сухими кистями поджатые к подбородку коленки. Оторванная от земли, отрезанная от неба, утопшая и развеянная, вне порта и гаваней, Она пыталась найти себя в натальной карте. Солнце не заснуло, а переместилось. Сезон закончился неожиданно преждевременно. Кольцо изоляции расширилось, плотнее сомкнувшись вокруг ледяного кокона.
Лунные сутки назад, напротив Неё сидел молодой человек, чья внешность предательски выдавала в нем еврейское происхождение. «Суицид – это больно. Поэтому приходится жить». Она пыталась заглянуть в его черные бусины глаз, чтобы найти там хоть кусочек истины, текущей в крови священного народа.
Человек может все. Но человек ничего не может. Его всемогущество определяется рамками позволения Абсолюта. Что есть внутренняя свобода и как она может существовать при отсутствии свободы внешней? Просторы свобод разворачиваются в обе стороны, и только в обе. Тело должно есть и спать, сердце должно любить, воля должна направлять. Почему? Зачем? Это чья-то нелепая шутка или божественнейший из замыслов? Почему человек должен полностью победить свое эго? Почему плохо желать? Почему эмоции связывают?
Вдох-выдох-вдох-погружение.
Копчик утянул вниз. Глаза развернулись вовнутрь. Темно. Пальцы самовольно перебирали четки крошек.
Здравствуй.
02.2011