О. Камов.
Борсалино на отмашке.
«Проезжай, парень» - показал он жестом молодому водителю первой машины - БМВ редкой Шестой Серии, перевернул свой восьмигранный знак на длинной деревянной палке стороной, на которой было написано «SLOW», и продублировал флажком сигнал Филу на другом конце. Перед тем, как тронуться, небедный наследник всех своих родных опустил окно, поднял вверх большой палец и сказал - Потрясающая шляпа, сэр!
Давай двигай... знаю, - подумал он - я таких восторгов до двух десятков за день слышу, а сколько молча глазеют: Италия, Борсалино, натуральная панамная соломка, три сотни баксов... - самому нравится.
Именно, буровят его глазами и тихо балдеют: откуда у этого смурного папаши на отмашке при дороге - десятка-в-час – прикид, как у Джорджа Клуни? Чего это он, дескать, себе позволяет, не по чину живёт – думают, небось, эти образцовые налогоплательщики.
А почему бы вам не попытаться в лучших местных традициях за и бать самих себя, господа? - живём как ощущаем, во всяком случае мусором фастфудным, которым здесь и Президенты не брезгуют, не давимся в Макдональдсах... вы сами поработайте хотя бы пару часов под этим безумным, беломордым, будто обожравшимся протонных КОЛЁС солнцем, а потом вопросы свои идиотские себе же и задавайте.
И не десятка-в-час, а целая двадцатка... а в приличных штатах вроде Миннесоты - и вообще около сорока, можете убедиться в Интернете - понимают некоторые ответственные граждане, что не так легко восемь часов простоять, как хер моржовый, на пышущем жаром асфальте...
Пока машины медленно катились от него к Филу, он снял шляпу, вытер платком обильную влагу с лица и волос, глянул в её неописуемой красоты внутреннее пространство - чем не Исаакиевский свод в миниатюре?... уже в едва заметных затёках... - надо будет отнести нашим китайцам - подумал он – интересно, чистят ли они соломку... в общем, неважно - они ребята аккуратные, постараются сделать. Он вспомнил, как зашёл тогда в огромный дорогущий универмаг на Пятой Авеню в Манхэттене - просто побродить-поглазеть, пока Ниночка в консульстве неподалёку выправляла себе новый паспорт взамен просроченного - глаз действительно было на чём задержать, но он взглянул пару раз украдкой на этикетки с тремя-четырьмя цифрами перед центами и ускорил шаг... А чего другого здесь можно было ожидать, если почти все люди в магазине были сами продавцы - с ключами от касс, величественные и торжественные, как камергеры.
Уже у самого выхода из храма неуёмных желаний он увидел её, лежащую отдельно от других шляп и кепок с краю освещённой стеклянной полки в стене. Подходя к ней, он уже любил её, он прикоснулся щекой к гладкой, чуть рельефной поверхности, и даже понюхал невесомую эквадорскую панамную соломку, о существовании которой впервые узнал тут же из прикреплённого к полям чёрно-золотого сертификата на серебряной нитке под сургучной печатью, провёл тыльной стороной ладони по прохладной подкладке с нанесённой монограммой всемирно известного имени или, как говорят сейчас уже и в России - «брэнда», не таясь рассмотрел бирку: триста тридцать девять долларов и девяносто девять центов абсолютно не испугали его, у него тогда эти деньги были, только зачем? это ведь не его товар - потому, что следующим логичным шагом была бы покупка в зале по-соседству туфель за полторы тыщи из мягчайшей кожи невинного недоношенного телёнка, язычески принесённого в жертву высокой моде истинных ценителей хорошей жизни, а потом и приобретение там же белых льняных мешковатых одежд для расслабленного нихуяниделания среди аккуратно подстриженной окружающей природы... - и это только начало... - будем продолжать?, «будем въезжать в дискуссию»? - как говорит, заводясь, один его недавний знакомый, очень хороший занятой человек, складывающий в своё удовольствие буковки в соседнем штате Коннектикут.
Но он не мог хотя бы не примерить это совершенство - они были просто созданы друг для друга -многочисленные хрустальные отражения в сверкающих вокруг зеркалах подтвердили его догадку, можно было подумать, что он родился в этом «головном уборе» - как выражался когда-то директор их средней школы - «Почему без головного убора?» - строго спрашивал цербер сталинского закваса схваченных им на выходе напуганных детей в форменных кителях и гимнастёрках, засовывавших ненавистные фуражки мышиного цвета - царскую отрыжку - в портфели и ранцы вместе с красными пионерскими галстуками.
- Шляпа - прямо для вас, сэр - сидит идеально, никаких сомнений - заверил его бесшумно возникший ключник - Но, к сожалению, мы не можем её продать - парень сам избавил его от проблем... осталось только вежливо полюбопытствовать - «Но почему?» - Незначительный дефект на полях сзади - маленькая дырочка... похоже вот тут, видите? - я тоже с трудом. Смотрите, на ценнике с обратной стороны написано: «Слегка несовершенна» - видите? Но мы закажем вам точно такую же в Италии, с ускоренной пересылкой... всё займёт несколько дней, не более, простите нас за это недоразумение... лето кончается? - вы правы, сэр... Продать несовершенную? - я не уверен, что мы можем позволить себе такое, разрешите мне спросить моего мэнеджера...
Образцовый работник прилавка возвратился через пару минут: - «Пятнадцать долларов вас устроят, сэр?» - а кого они не устроят, интересно? - за такие деньги он может позволить себе положить её на возвышенное место и наслаждаться созерцанием слегка несовершенного человеческого творения всю свою оставшуюся слегка несовершенную жизнь - «Замечательно, только учтите, что, к сожалению, мы не сможем принять её обратно, если вам что-нибудь не понравится, однако мы сегодня же закажем новую небольшую партию в Италии, и через неделю вы найдёте у нас точно такую же, но уже совсем совершенную, вот моя бизнес карточка, звоните, сэр, благодарим за покупку» - непыльная la dolce vita у манхэттенских придурков!
Он никогда не читал Томаса Манна и даже не слышал о Малере, он вообще не особенно много читал и слушал, тем более здесь, но фильмов пересмотрел уйму, и хорошо помнил элегантного, беззащитного героя Сэра Дирка Богарда, сжигаемого двумя неизлечимыми, как выяснилось, болезнями, в незабываемой ленте Висконти, потрясшей его силой страсти и незнакомой, волнующей музыкой.
А шляпу гениальный актёр подобрал себе как раз такую, которая сейчас защищает от солнца его самого - Борсалино - разве можно спутать с чем-нибудь ещё эти строгие и одновременно мягкие, выверенные классические линии.
...Он зафиксировал Филову отмашку вдали и снова перевернул восьмигранник - теперь там значилось «STOP» - не торопитесь ребята, постоим недолго, справедливо уступим дорогу встречным хорошим людям. Филу-то, если честно говорить, никакой знак не нужен - ему достаточно согнуть в локте голую, волосатую руку с полноцветным белоголовым орланом, распушившим свои перья на могучем бицепсе, чтобы все водители мгновенно заглушили моторы, вышли из машин, и дружно запели «Усеянный Звёздами Флаг», приложив правые ладони к левым грудям.
В белой харлеевской бандане, в высовывающемся из-под их короткой канареечной светоотражающей спецодежды традиционном кожаном мотожилете, надетом на голое, сильно загорелое на открытых местах тело, при седой тонкой косичке и свисающих с начала семидесятых запорожских усах, его напарник напротив выглядел даже поэкстравагантней, чем он сам.
Их прораб-контрактор Джон тратил уйму сил, стараясь побороть их персональную тягу к прекрасному, ссылаясь при этом на якобы требования инструкции безопасности дорожных работ - не на тех напал, дорогой товарищ-за и бись-с-перфоратором!
Однажды, отдыхая с Филом в обеденный перерыв в тени бульдозера, они услыхали случайно обрывок разговора Джона с экскаваторщиком Тодом и полицейским Джо, который вообще-то по закону Штата был обязан находиться на работах неотлучно, но часто исчезал по своим делам: - «Достали меня эти два психа - что бандит моторизованный в бандане, что этот чокнутый русский... воображает себя миллионером - где он эту шляпу стырил? Они оба каски носить обязаны, клоуны, нах-их-двоих...» - Да брось ты, Джекки - миролюбиво заметил толстяк Джо, мы-то в кабинах с кондиционерами сидим, а ребята целый день на солнце - мозг зажарится в этих касках, как яичница...
Фил громко прочистил горло и рявкнул - Пойду яйца оторву мазерфакеру.
- Ну, мне пора - быстро засобирался в дорогу их начальник – Звоните, если что - сразу после этих слов раздался удаляющийся рёв мотора его трака... Джо с Тодом, смеясь, подошли к ним, - «Обоссался наш босс - сказал Тод - выходим ребята - сейчас самосвалы поедут...»
И ведь получилось же так, что в итоге пришлось ему снять Борсалино с заботливо забинтованного мягкой тряпочкой большого гвоздя и поместить на свою коротко стриженую седую голову этот, как выяснилось, подлинно пролетарский головной убор - когда он, в конце концов, нашёл новую работу - на отмашке - после того, как потерял старую в своей полиграфической компании.
Компания была не крупная, но очень технологически продвинутая, использовала новейшие огромные цветные принтеры с передовым софтом - настоящий рай для квалифицированного инженера-механика-электронщика, да ещё понимающего в программировании; плакаты - хоть два на два метра - с совершенной цветопередачей и неимоверным разрешением они печатали легко и почти лидировали на рынке их продукции.
Другое дело, что сам рынок был специализирован и не слишком широк - от жёсткой эротики до мягкого порно - в виде журналов, календарей и тех же плакатов.
Но это уже не его дело было, с этой техникой можно и ехидно улыбающуюся Мону Лизу напечатать так, что хоть в Лувре в раме её год держи - и даже эксперты из Сотби’с не заметят подделки, тем более за стеклом... - короче, это были проблемы их отдела сбыта.
Хотя, если разобраться, и в своей узкой области они сеяли разумное и доброе, например, помогали поддерживать расширенное воспроизводство населения в результате семейных просмотров их продукции - надо же тьмы будущих пенсионеров кому-то кормить... - попробуй не поддержи, когда там каждый волосок пересчитать можно было - он за качество лично отвечал и не имел никаких нареканий от начальства: - «Прекрасная работа, сэр, только не останавливайтесь - будете скоро главным инженером...». Ну и вообще - создавали людям хорошее настроение, ведь не убийства воспевали, а совсем наоборот, вы лишь детям не показывайте до времени - как и кино...
Подкосил их Интернет с его индивидуальной доставкой всех видеоудовольствий прямо на дом - точно так же, как он погубил и всю звукозаписывающую индустрию, а вскоре покончит и с кинотеатрами - именно так и будет через несколько лет, когда экраны станут размером в стену.
Только пусть это Голливуд пугает - ему о себе думать надо, он с трудом-то и эту несложную и непрестижную работу на асфальте нашёл, слава тебе господи.
Но дождалась же всё-таки его любимая, слегка несовершенная, и в общем недорогая Борсалино реального дела - дождалась!
...Ну что? - пора опять ехать - вон Фил ему сигналит, он отмахнулся в ответ, перевернул знак - поехали медленно, ребятки... потише, потише...
Представлял ли он когда-нибудь: на какую дорогу - при седых-то аксессуарах - выведет его судьба? - «Анфакнбиливбл!» - как говорил скорый на расправу Гуд Фелла, киногерой голосистого Джо Пеши. Никогда! - слишком далеко от родного панельного гнезда в Химках... и школа их рядом была, до института - полчаса - так и выбирал, дурак, и его опостылевший «Почтовый Ящик» - там же, за высоким забором - в окне видно, там и оба родителя трудились, пока живы были...
А устанет он от работы посильной, протянет навсегда натруженные мослы - проводят его немногочисленные друзья, а также жена-дети, на соседний погост, где все его близкие лежат, путь недлинный - на руках отнести можно, если любишь, - вот как казалось-виделось тогда.
Многое не сбылось, хотя жена Ниночка - тут она, рядом, не сожалел ни разу, однако детей бог не дал... - зато дни продлил, а все его друзья замечательные школьные уже в той химкинской глине лежат - вино, табак и масса свободного времени самый короткий маршрут туда прокладывают безо всяких ДжиПиЭсов.
Не сработал его собственный маленький Госплан - как всегда, он не то, что об этом раскалённом заокеанском асфальте - даже в «братскую» Польшу на неделю съездить - кино хорошее с титрами посмотреть - не мечтал в далёкие молодые годы, неженатый-беспартийный-Допущенный-русский тогда совсем ненамного опережал в Овировском рейтинге многодетную неработающую мать-члена КПСС-инвалида Пятой Группы... чего уж тут про Америку говорить - «Гонишь, старая звезда - туда не ходють поезда!».
...Ну вот, проехали-уехали от него все кому надо, новых - тормознём, давай, Фил - двигай своих.
Перестройка смешала все карты, бывшие «братья» повернулись Дупой к бывшему Великому Соседу, но ему туда уже не надо было - сразу же возникло огромное множество видеосалонов, маленьких кинотеатриков повсюду, наслаждайся целлулоидными-магнитными-цифровыми мифами, расслабленными миллионерами - в мешковатых одеждах и вообще без оных, в стильных головных уборах и простоволосых... - смотри не хочу, только не забудь карманы предварительно осмотреть - ни в Москве, ни даже в Химках в гуманный кредит не верили и в долг ни зрелищ ни хлеба не давали. Хочешь заработать? – закупай: Кеды - в Китае, Трусы - в Турции, Бобы и Баклажаны в Банках - в Болгарии..., Отстегни таможне и подвози товар на тележке на ближайший рынок, Отстегни местной администрации, милиции, бандитской крыше... что осталось - твоё, на новую ходку хватит, думай головой-верти жопой.
И вертели, и думали: двое толковых ребят-инженеров из соседнего отдела съездили по первому разу в Китай за Кедами, а по второму они туда уже за Компьютерами поехали - очень удачно вернулись, только не захотели Отстёгивать по Всей цепочке - и сожгли их в химкинском сарае вместе со всем их товаром - получили господа начинающие бизнесмены прощальную бесплатную ритуальную услугу от реальных хозяев бывшей Совести Мира и Цитадели Коммунизма.
И здесь Ниночка стала тормошить его полусонного, как охлаждённый сом, оглушённого половецкими плясками демократии на костях обречённых стариков. Узнала его жена, что в далёкой Америке сказали «вэлкам» всем квалифицированным специалистам советского военного-промышленного комплекса – потому, что точно такие же горячие приветствия уже прорывались в падающую мордой в грязь страну из Кореи-Ирана-Пакистана-далее-везде.
Попрощался он мысленно с немногими коллегами, оставшимися по-привычке стареть-умирать в их ящике, заполнил анкеты, которые жена принесла из американского посольства - самому-то стрёмно было туда наведываться с его Формами-Допусками - ерундовые оказались бумажки: ни тебе национальности, ни проживания на оккупированных территориях во время первой-второй мировой, ни родственников за границей, ни непременной горы справок, дипломов, выписок... то-то у них всего по****или - и не только Бомбу, он это наверняка знает, ему Полагалось - его Знакомили...
Но не отсылал он эти бумажки Потенциальному Противнику, колебался, ждал... - непонятно чего.
И, как полагается, дождался.
В тот вечер возвращался он в поезде домой, в вагоне гуляла тёплая компания, человек восемь-десять, парни с девками, четыре заплёванные-порезанные скамейки занимали - вагон полон был, но к ним никто не осмеливался подсесть, блатные не блатные - не поймёшь, всё тогда смешалось - как у Облонских, но ясно было, что по крайней мере ножи у них есть - такое чувствуется - он не первый год на свете жил, мужики кроме одного дохленького - все крепкие, вроде него самого, только молодые, все уже пьяные - и ещё добавляли прямо тут же, мат-перемат, конечно - наглый, в полный голос, типа «мы всех вас всюду имели, бля, сидите тихо», причём заморыш особенно старался и взгляды мгновенные с вызовом кидал вокруг, такие кайф ловят, унижая других - когда Можно, он это с детства знал.
И все сидели тихо, и отворачивали головы в противоположную от компании сторону. И он сидел как все, с двумя большими пакетами на коленях - из прачечной и химчистки, не хватало ещё ему приключений на собственную дупу - ему выходить через пару остановок.
А уж если честно говорить - он просто обоссался тогда перед этой тупой подавляющей силой - прямо как их бригадир, услыхавший Филов кашель.
И действительно, куда соваться? - они ведь, если и не убьют - то инвалидом наверняка сделают... а уши у него точно не отвалятся от этих слов, он их всю жизнь слышит и произносит, правда, не унижая никого.
...Увлёкся он что-то - работаем, работаем, поехали ребята от дяди Пэна к дяде Филу... а ты куда так разогнался, мудила грешный, здесь люди трудятся, сейчас свяжусь по рации с Джо - сразу у тебя счёт в банке на сто баксов полегчает, ага - дошло, потихоньку, потихоньку - так спокойней для всех будет.
Вот ведь интересно: слова скверные - и там и тут - произносятся почти по одному и тому же поводу... почему же на родине это часто как удар кулаком, а иногда и больнее, а здесь - дуновенье ветерка в жаркий день? Получается: какие нравы - так слово и понимаем. Или наоборот? - попробуй разберись.
И кино внесло свой вклад, конечно, - сильно обесценились слова от частого употребления в голливудских сказках да в телесериях. А люди чести - поисчезали ещё раньше, за неосторожно сказанное никто уже стреляться не заставит, разве по морде дадут сгоряча, а потом сами же и сожалеть будут - в суд, в суд тащить мудозвона, пусть звонкой монетой заплатит за свои гнусности - именно так советуют здешние опытные Лоеры потенциальным клиентам, а пока суд да дело - слово легчает и легчает под защитой Закона...
...Вот, а тот маленький паренёк в очках - больше он ничего и рассмотреть не успел в тусклом вагонном свете - вдруг встал, подошёл к ним, и сказал громко с пафосом - «Прекратите немедленно, здесь женщины и дети, я сейчас милицию позову» - самоубийца малахольный, Анна Каренина... это же ЭйКей - знаменитое оружие... и баскетболист любимый, как же они обожают сокращения: «Ваш ЭсЭсЭн, сэр? - спасибо большое. А ДиОБи? - точно забыли, вторая строчка справа. А почему у вас такой АйКью низкий? - последствия ЭйДи? - детского аутизма, сэр - О, это не АйКью, а ЭйчДиЭл! - поздравления, замечательный холестерол, это вы просто строчки в нашей анкете перепутали, сэр»...
Дальше и вспоминать не хочется, те поначалу даже опешили - не ожидали такой наглости - в вагоне сразу тихо стало, а потом говорят ему спокойно, даже без мата и оскорблений - «Ну, пойдём милицию искать» - слышно хорошо было.
Взяли двое бедного бунтаря крепко под руки, а третий - тот самый дохлый сучонок - за ними идёт, и правая рука у него в карман засунута.
Парнишка не произнёс ни слова - только пытался ловить глазами чужие взгляды, дескать, «Ну что же вы, граждане, помогите мне, я же для вас старался» - кому нахер твои старания сдались, эти женщины вместе с их детьми и прочими родственниками и не такой мат слышали, и не такие пьянки видели - и живы до сих пор!... может быть - просто это чувство собственного достоинства в малом взыграло, и ведь это был плевок в лицо не только той пьяни деклассированной, но и всему вагону.
Очкарик тогда и на него так же посмотрел с последней мольбой - бледный, как холодный труп, - всё что он разглядел - и он так же отвернулся, как все - он знал, что мальчишку убивать ведут.
И все знали.
И никто не помог, они все были убийцами этого несчастного дурака - весь вагон, для которого тот старался.
Поезд подошёл к станции, открылись двери, видно в это время дохлый его финарём-то и саданул, а потом они бросили жертву на рельсы между вагонов – действительно, почти как у Толстого.
Но внезапно в тамбуре женщина закричала дико, кто-то резко рванул стоп-кран... блатная шобла в вагоне сразу напряглась и повалила на перрон... и дальше - быстрее и быстрее.
Он тоже вышел, он протопал, не разбирая пути, с двумя большими пакетами несколько километров по химкинской грязи до дома, всю дорогу он видел только умоляющие глаза на побелевшем лице обречённого... они и сейчас на него смотрят.
На следующий день он сам отнёс заполненные анкеты на Садовое Кольцо; двум нервно зевающим ментам, повидимому ряженым сотрудникам бывшей страшной Конторы Гарантированного Безумия, было глубоко плевать на всю скопившуюся перед входом в московскую резиденцию Дяди Сэма галдящую толпу претендентов на отвал - органистов свои нелёгкие мысли одолевали, совсем недавно подцепили их Первого Председателя стальным тросом за железную шею.
...И вот он уже здесь, уже вдавливает в горячий асфальт рифлёные подошвы своих жёлтых рабочих ботинок, в его-то годы... нормально? не стыдно бывшему инженеру с кличкой из трёх букв вместо имени? - нисколько, господа моралисты, они с Ниночкой успели и на действующий вулкан подняться, и в глубочайшие каньоны спуститься, и достаточно посмотреть, как живут свободные, доброжелательные люди, не задроченные дешёвой пропагандой, они и сами такие сейчас. Сколько-нисколько они не зарабатывают - на жизнь пока хватает, а там посмотрим - было бы здоровье только.
...Сменили направление, перевернули знак, стоим - встречных пропускаем.
Сегодня с утра Фил заехал за ним домой на своём Харлее - его многострадальная машина ночевала в гараже у механика, Майк привезёт её к вечеру прямо на дорогу - он почётный клиент в том гараже - уже тысячи отдал, чтобы жизнь поддерживать в рухляди проржавелой, давно пора нового коня покупать - да только не на его зарплату.
Едва он вышел на улицу, Фил прогудел возмущённо - Привет Пэн, ну видел эту ****ь? - напарник его Пэном называл - сокращённо по его панамской шляпе, в английском это слово множество значений имеет - от сковороды до рожи - но здесь не было подтекстов и вторых-третьих смыслов, он это точно знал, такое всегда чувствуешь.
- Ты о ком? - как бы не понял он вопроса.
- Я о Пэм - жене моей - хватит валять дурака, партнёр, совсем умом тронулась: как только увидит что-нибудь на огурец похожее - сразу к себе в нору утащить норовит, она ведь и тебе наверняка предлагала, предлагала ведь?
- Ну что ты... - стал мычать он - Почему ты... так...
- Вот сучка, у меня уже от этой Виагры давление почти как у трупа... с ней же нигде появиться невозможно - полный позор, выбрал себе подружку на корме - лучшая жопа в бригаде, надевала тонкое газовое платьице, а под ним - наша гордость во всей красе - неужели не ухитрилась поразить тебя вчера?... когда я на хайвее газку поддавал - все её шелка вверх улетали, у водил крыши сносило, буркалы на муде падали, чуваки гонки за нами устраивали, кары-трейлеры свои били, сами уродовались... а нам всё это по-барабану было, газ до упору! - один закон, ты бы знал, чего она там со мной вытворяла... всё-таки пятнадцать лет - большая разница, особенно сейчас, поверь мне.
Ко мне позавчера мой давний кореш заезжал, не с пустыми руками конечно, мы с ним душевно посидели... так я её в коридоре перед ним на коленях застал перед его уходом, она, ****ища, сделала вид что серёжку уронила - ага, конечно, - прямо ему в штаны... и ты знаешь что? - я его понимаю, Пэн, ни один мужик не устоит перед таким напором, я бы и тебя понял, партнёр.
- Мне трудно было бы работать с тобой после этого, партнёр - сказал он.
- Это да... - сказал Фил - Это так, но не знаю, смог бы я сам удержаться на твоём месте... я когда её причастие увидел - допил всё, что в доме оставалось, и это очень неудачно на Виагру легло - вот так ты с ней и повстречался, партнёр мой дорогой, прошу прощения за всё, садись, поехали... эх, просвистели мои годочки с хайвейным ветром...
...А теперь опять поехали... с винтом у Фила жена оказалась, вчерашним утром он её почти не рассмотрел вначале - поллица огромными солнечными очками прикрыто, бандана как у Фила, миниюбка, ноги в коротких сапожках - красивые... - Привет, я Пэм - жена вашего напарника, а вы конечно Пэн - действительно классная шляпа, Фил правду говорил, сегодня вместе работать будем, я всё знаю - не впервой, можете не беспокоиться.
- А что с Филом стряслось, он здоров?
- Не совсем - слабость, голова болит, ничего поднять не может - наверное давление у него сильно упало, с ним случается такое иногда, думаю к вечеру будет в порядке, он вам привет передавал... сегодня за поворотом стоите? - давайте вашу воки-токи, говорю вам - не впервой, многое повидали - усмехнулась она, приподняла свои очки и со значением посмотрела на него.
И он понял, что она не врёт - приоткрывшееся одутловатое, как бы опущенное лицо его временной партнёрши свидетельствовало красноречивее всяких слов.
Но ноги...
И ведь хорошо работала, всего лишь с одним ЧП: в полдень сообщила по рации - «Там сейчас мимо тебя проедет Мазда-кабриолет с голубым, он меня ****ью обозвал, скотина, поговори с ним».
- Не отключайся, пожалуйста - сказал он, установил сигнал «СТОП» перед голубым, подошёл поближе: - Добрый день, это почему вы Тяжелотрудящуюся женщину ****ью называете, сэр? - громко спросил он - В следующий раз советую вам выбрать другую дорогу для вашего путешествия, мистер Пидорастина-Жопа-Рваная, исчезни - и переключился, он не сильно рисковал с этим хрупким, утончённым, мгновенно смывшимся женоненавистником, оскорбившим честь его напарницы, обычно-то они очень накачанные ребята... но и старик Пэн тоже ничего ещё, хотя по сравнению с Филом...
- Спасибо, сладкий - сказала она - Мне понравилось, конец связи.
...Когда уже заканчивали, к нему подошёл Тод: - Джон просто негодует: «Ну и семья, в таком наряде только на Хукер Авеню клиентов ловить... и опять бандана - дурдом какой-то».
- Она замечательно работала, *** мы на него клали.
- Как, как ты сказал? - изумился Тод...
Он повернул ключ в замке зажигания - приехали, накрылась его машина, все индикаторы на приборной доске горели как на праздничной иллюминации... позвонил механику по мобильному.
- Привет, дружище, - сказал Майк - Я ждал твоего звонка, покупать компьютер на Джанк Ярде несколько рискованно, я предупреждал тебя... хочешь попытаться ещё раз? – С Нами Бог! - я её сегодня заберу попозже и верну в это же время завтра... это тебе спасибо - даёшь мне работу. И хорошие перспективы на будущий бизнес - с отличным чувством юмора у него механик, не жалко деньги отдавать за его труды.
- Чувствую - кто-то будет обнимать меня сейчас сзади, - сказала приближающаяся Пэм - но я совсем не против.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил он напарницу, а потом похвалил - Работали очень хорошо сегодня.
- Умеем всё, - усмехнулась она в ответ - я же говорила - её лицо без очков действительно выглядело не ахти.
Но ноги!
Она мгновенно уловила его, казалось, мимолётный взгляд - Неплохие ещё, правда?
- Не то слово, супер - ответил он в некотором замешательстве, застигнутый врасплох как онанист прыщавый.
- Двадцать лет назад ты бы уже давно отжимался в темпе между ними, Пэн... а может ты и сейчас ещё хочешь?
«Ну и баба» - подумал он и сказал - Погоди, остынь немного, дедушка не может так быстро - они оба рассмеялись.
- Тогда готовься пока, собирайся с силами - сказала она - Ну что - газ до упору?
Она подошла к мотоциклу и занесла ногу через седло - прямо перед его лицом - «****ь какая» - подумал он, увидев её крепкую белую молочную задницу, разрезанную ровно пополам тонкой чёрной полоской стрингов... нет, неправильный цвет... вот оно: - «Сало, дети» - говорил его замечательный тесть-казак, отрезая крупный, как бы светящийся изнутри бело-розовый ломоть - чистый, безо всяких там прожилок - «Скушай кусочек, доча»... - Что же ты делаешь, папа - отвечала Ниночка, протягивая руку к хлебнице с душистым ржаным на столе - Это же такое искушение... - «Один кусочек можно - это же Сало» - говорил папа...
Под нетерпеливые завывания мотора он надел хранившийся сзади запасной шлем старого бандитского фасона - в виде немецкой боевой каски, они оптимистично называют эту штуковину «ведро для мозгов», занял свой «****ский шесток» на задах, аккуратно переложил панаму в левую руку и стал думать куда пристроить правую... она помогла ему - твёрдо взяла её и положила... конечно, прямо на свой горячий орган - а чего ещё ему было ожидать?
- Мне так спокойнее - объяснила она.
- А мне наоборот - сказал он и убрал мигом вспотевшую ладонь. - А ретивое-то его - забилось, что баба делает - подумал он, и сразу затем - Какая глупость несусветная, зачем мне это?
- Ребёнок - сказала она - Прижмись хоть поближе - повезло старику Филу, ничего не скажешь...
Когда проезжали мимо пивного бара, она затормозила и спросила - Может зайдём?
- Много дел сегодня - в ужасе врал он, ещё чуть-чуть - и он согласится, всё остальное она сделает сама.
- Может?... - она красноречиво надула щёки - Девочка постарается.
- Слушай Пэм, я вижу тебя первый раз в жизни, я работаю с твоим мужем на отмашке, к чему нам вся эта головная боль?
- Тогда еби его, сколько влезет - холодно сказала она, крутанув газ - через пять минут он уже был дома.
- Что это ты духами воняешь, будто только из публичного дома? - спросила его Ниночка.
- Дорожный инженер приезжал, молодая женшина, все обалдели от запахов... - соврал он во спасение.
- Я тебе обалдею, козёл старый - быстро в душ! - сказала жена.
...Неспеша, неспеша...
- Вот ответь мне, Пэнни-бой: почему вся наша жизнь - постоянные гонки - кто кого победит? –спросил его сегодня Фил в обед в тени бульдозера - Почему каждый не может ехать спокойно в своём ряду, не мешая другим? - ты ведь интеллигентный человек, инженер - не то, что я, деревенщина - должен знать.
- О, это очень просто, партнёр - сказал он, - объясняется чисто экономически: жратвы, выпивки и удовольствий на всех пока не хватает. Можно конечно всё поделить поровну, уравнять всех в бедности - как когда-то у меня на родине, но тогда никому ничего толком не достанется... ты ведь не хотел бы такого, правда?... ну вот видишь. А чтобы знать, кого выделить, кому Дать - надо поставить одного барана против другого и сказать: «Бодайтесь ребята - победитель получает всё», вот они и бодаются, борются, гоняются, в общем соревнуются - в детском садике, в школе, в университете, и так далее и так далее - пока могут. «Не хочешь быть лузером? - будь виннером, старайся» - вот они и стараются. И ты знаешь - это ведь работает!
Но - не всегда, - потому, что даже победитель не всегда знает, в каком ряду ему ехать дальше - и он очень скоро может превратиться?... - именно, в побеждённого. И вот здесь ему помогут... - точно, два скромных человека на отмашке: папа и мама, брат и дедушка, или отец святой, или случайный прохожий. И конечно понятно, почему тут необходимы двое - они видят движение в обе стороны, вот они - а правильней сказать «мы», вот мы и подскажем людям, что им лучше делать – постоять- осмотреться, пропустить других, или двигаться потихоньку безопасно - видишь какая у нас ответственная работа.
И знаешь ещё что? - я думаю, что даже если когда-нибудь смогли бы уравнять в богатстве всех на Земле - хотя я в это не верю абсолютно - эти гонки всё равно бы продолжались – потому, что сравнения и соревнования заложены не нами, причём в самой глубине человеческой натуры, вспомни: когда у стенки стоишь отливаешь с соседями - нет-нет да и глянешь по сторонам - когда выиграешь, когда проиграешь - так что без боданий никакого прогресса у нас не будет, надо только на отмашке честно трудиться. А чтобы понять, что свободный, верно ориентированный человек может - нужно медленно, с широко раскрытыми глазами, перейти пешком с одного берега Гудзона на другой через Мост Вашингтона, только без шляпы - а то ветром сдует с высоты... ты как думаешь?
- Я думаю, что ты очень умный человек, партнёр - сказал Фил - даже странно, что мне удалось почти всё разобрать в твоём ухабном английском.
А потом произошла эта история с парой чёрных маленьких нарков с белыми, как у варёной рыбы, глазами. Парни совсем с катушек съехали, остановили свою тачку напротив них, выключили оглушающий всё живое на ста футах матерный рэп, и орут во весь голос: «Мужики, травка не нужна?».
Фил завёлся с полоборота - Чешите отсюда, окурки позорные, видите - полицейский кар стоИт, офицер сейчас ссыт в кабинке, в секунду за решётку угодите, ***сосы.
Тот, который за рулём сидел, заорал - Что? Это ты мне говоришь, мазафака? Отсосёшь вместе с копом! Эй Шляпа, ты выглядишь посмышлёнее, чем это полено гнилое, дёшево отдадим.
Он даже не успел ответить, как Фил вскочил на ноги и прорычал - Сейчас яйца оторву! - и двинулся к машине.
Водитель крикнул - Ну смотри, сука - и нажал на газ.
Фил подобрал камень с обочины, бросил вслед, но промахнулся, он очень возбудился.
- Пэн - сказал он, постепенно успокаиваясь, - извини меня, ты сейчас увидел, как не надо себя вести с этим говном, в таком состоянии эта мелочь страшна и непредсказуема, и ты никогда не будешь разговаривать с ними как я, ты понял?
- Да - серьёзно ответил он - Конечно.
- В следующий раз ты просто спокойно скажешь им: - «Спасибо, у меня сейчас денег нет» - ты понял? Это я тебе не понаслышке рекомендую - ты понял меня, партнёр? - повторил он.
- Да понял я тебя, Фил, понял - ответил он, он этот урок давным-давно заучил, последний раз повторял его в той подмосковной электричке.
...Остановились, скоро заканчиваем...
………………………………….
Весь народ уже разъехался, Майк позвонил с дороги, что будет здесь с починенной машиной через несколько минут, неплохой получился день - не слишком жаркий.
Погода портилась, надвигались грозовые облака, быстро темнело, - как бы не промокнуть в ожидании - подумал он.
Из-за поворота послышался шум мотора.
Но это был не Майк, а бухающая басами тачка тех полуденных обкуренных ребят, видно не проспались ещё.
Резко тормознули около него, маленький водитель вылез наружу и сразу засунул правую руку в карман своих широких, падающих с задницы - по его особой моде - штанов.
- Где бык в бандане? - коротко спросил нарк.
- Это мой партнёр, - миролюбиво сказал он, как его учил Фил - он уже домой уехал.
- Фак, ну повезло ему - сказал водитель - слышал, Нига, что папа тупой своим скрюченным языком выделывает?
- Ага, - откликнулся напарник из машины - наверное с Манхэттена, или с Порторико, козлоёб: «Здластвути, говолити поки тайска», поехали, Джамал, мы эту гориллу пузатую ещё повстречаем, мэн.
- Отъебись. - сказал водитель - Деньги давай - это он уже ему скомандовал.
- Конечно - спокойно ответил он, раскрыл свой бумажник, где лежали две банкноты - десять и пять, и спросил обкуренного вежливо, как тот продавец на Манхэттене: «Пятнадцать долларов вас устроят, сэр?»
- Фак, шит, - сказал Джамал под первые раскаты грома - ****ая Шляпа!...
Внезапно нарк приказал: - «Снимай шляпу, мазафака» - и потянул свою грязную руку к его Борсалино.
Он легко перехватил тонкую детскую кисть дохляка, а другой рукой ухватил пацана за горло, тот не очень-то и сопротивлялся, только судорожно шарил свободной правой в своих широких штанах.
Он ещё успел выдохнуть в ярости на родном - Ятебе*****покажушляпуговносраноехуйтебеанеш