Иногда лучшее, что могло бы случиться – чтобы ничего не случилось. Мелодия, остановившаяся на первых аккордах – прекрасных, сильных, ни на что не похожих. Книга, закрытая на той странице, где история лишь начинается, и обещает много, много хорошего. Некоторым сказкам лучше оставаться сказками.
Вы же знаете, как это бывает – взгляды встретились, и пропустив этап оценивания, которым часто все и заканчивается, потому как столько разных «если» да «должен», - вычеркнув из будущей истории эти занудные строки, в которых, может, много разумного, но слишком мало чувств, мы сразу же раздели друг друга и каждый раз, когда встречались, вспыхивали, как лампочки, от слишком высокого напряжения, и избегали оставаться наедине по той же причине – как бы не случилось аварии.
Это же надо так гореть – не прикасаясь и пальцем, не задевая случайно в сутолоке плечом. Мы только смотрели. Украдкой, как нам казалось. Исподтишка. Конечно, все всё понимали, и когда ты прислал цветы – одиннадцать рослых роз, мое любимое число – само собой, в благодарность (о, всегда находились причины), я больше испугалась, чем гордилась: ты сделал шаг. Приблизился на полметра.
А эти все – уж как они мечтали нас столкнуть, запереть в темной комнате, где двери заперты, и не вылезешь даже в окно. Им до смерти хотелось посмотреть, что же из этого выйдет – ты и я, блондинка и брюнет, любимая девочка босса и опытный наставник. А прежде всего – мужчина и женщина, заряженные до той степени, когда можно больно удариться, прикоснувшись к коже.
Конечно, это случилось: какой-то праздник, три грамма алкоголя и принципы были отброшены вместе с одеждой. Мы уже неровно дышали, и я ловила твои губы, дрожащие от нетерпения, и покусывала палец, отрезвляюще, чтобы сохранить хоть какую частичку рассудка. И вдруг ты отстранился - я увидела просвет между нашими телами, двадцать сантиметров светлой ночи за окном – и сказал:
- Нет, мы не должны этого делать.
Я согласилась без возражений, а внутри умирала. Как же так, когда счастье было так близко?
Ты надел рубашку, я поправила платье, мы молча вышли к остальным и веселились – натужно, из последних сил, как никогда.
Я долго еще страдала, выписывала твое имя в вензелях, но, вздыхая, соглашалась – да, нам не стоит это делать. Пусть лучше я никогда не увижу тебя потолстевшего, в растянутых штанах. Не попадусь под горячую руку. Не буду думать – стоит ли изменять и с горечью сознавать, что мне, в общем, все равно, если у тебя кто-то есть. Не буду ругаться со свекровью. Собирать твои носки по квартире. Искать по друзьям. Представлять, как придется тебя хоронить. Ты навсегда останешься в моей памяти молодым и красивым. Недосягаемым, лучшим.
Потом ты звонил по ночам, иногда, проклятый алкоголь, когда принципы слетают в момент, и рассказывал низким голосом, что бы ты сделал со мной и как, я улыбалась в темноту и знала – мы никогда этого не сделаем наяву.
Некоторым сказкам лучше оставаться сказками.