«Потому что искусство поэзии требует слов...»
И. Бродский
Потому что весь этот их заокеанский апломб – сплошь декорация в провинциальном театре. Чаще – картон и фанёра, стекло и бетон. Порой – дикорастущие кущи (и тогда это – дИкорация, что сути не меняет, но настроение портится окончательно). Как верно, хоть и по иному поводу, заметил Женька: «...для этого больше подходит раёк». Но мне не пристало ёрничать: за что боролся, на то и напоролся.
Даже самое глубинное, искреннее, выстраданное покаяние не освобождает от ответственности за ту лепту, которую внёс в постановку такого смурного спектакля. Художественная самодеятельность на профессиональном уровне – и как же мечталось увидеть себя в главной роли! Не сыграть, а именно увидеть из полумрака зрительного зала в сельском клубе. Репетиции. Сдача. Премьера. Полный провал. Зритель на представление не явился ввиду посевной кампании. Или вселенской жатвы. Или войны с Америкой, объявленной ведущим столичного телеканала.
И что примечательно: никто не халтурил. Дефицит таланта с лихвой возмещался энтузиазмом, верой в главрежа и трепетом по отношению к анонимному драматургу... А вообще, если честно, театральные ассоциации здесь банальны и неуместны. Никаких откровений они не сулят, только пудрят мозги. Словоблудие как вид душевной анестезии. Ещё и повод для самолюбования: эк оно у меня складно выходит!
Колюсь: окружающий мир интересует меня постольку-поскольку. В основном, в связи с собой – не-таким-уж-любимым. Ни черта я в сём мире не смыслю и описывать его не умею. То есть, умею – но мне это быстро наскучивает. Быстрее, чем утекают годы. В этом загвоздка!..
Потому что искусство поэзии требует снов. А у меня хроническая бессонница – на неровной (прибрежной) почве и кофейной гуще.
Потому что искусство поэзии требует слив. Особенно, когда словесный запор. А по жизни всё осень да осень.
Потому что искусство поэзии уже давно ничего не требует, а только жалобно просит: подайте вы ему, Христа ради, чтоб отвязался от меня наконец и подумал бы, сволочь, о вечном!..