Деревенская ревность.
Василий работал в крупном фермерском хозяйстве «Реформа». В его обязанности входило ежедневно подвозить корма к скотному двору, разгружать их и помогать при раздаче. Был он невысокого роста, но, как говорят в народе «косая сажень» в плечах. Густые, слегка вьющиеся каштановые волосы, и здоровый крестьянский румянец на его дублёном лице придавали ему привлекательный вид. Скотницы и доярки называли его меж собой «бугаём». Василий разменял своё сорокалетие. Он пышел здоровьем, и не один женский взгляд задерживался на его кряжистой фигуре, тем более что о его мужских достоинствах ходили по деревне легенды. Виновником тех легенд был Лёха по прозвищу «Вьюн». Правда, Василий за болтовню ему изрядно намял бока, но деревенские слухи, что репей, прицепятся – не оторвёшь. Василий был женат на очень умной и хитрой женщине. Помимо указанных достоинств, она обладала ещё одной – безудержной ревностью к мужу, которую прятала глубоко в себе. А ревновала она Василия четь ли не к каждой женщине. Надо полагать, не без оснований, так как в молодости Василий не ударил в «грязь» лицом. Вот и сейчас Василий положил глаз на привлекательную доярку Варвару Прудскую. Год назад Варя похоронила мужа, а единственный её сын уехал учиться. Так что она одна осталась жить в добротном доме, который особняком стоял за тёмным переулком. Варваре шёл сорок первый год. Налитые груди, развитые бёдра и мягкая походка невольно приковывали внимания мужчин. Иными словами была она соблазнительной для мужчин, как и все женщины в этом возрасте, тем более что её чёрные глаза излучали зазывающий взгляд. Василий поначалу стал уделять Варваре едва заметные знаки внимания, но со временем бдительность притупилась, и Василий уже, не таясь, с вожделением поглядывал на её округлые формы. Фигура её напоминала чем-то знак вопроса, и это ещё больше разжигало желание Василия. Как всегда, в одну из пятниц он решил навестить в соседней деревне старшего брата. Пораньше управился со всеми своими делами, отцепил от трактора прицеп с сеном, оглянулся и к своему удивлению и радости увидел Варвару. Она шла ему на встречу и улыбалась.
- Здравствуй, Варя, - радостно сказал Василий.
- Здравствуй.
- Ты чего здесь делаешь в такую рань, до дойки коров ещё далеко?
- Тебя поджидаю, - озорно ответила она.
- Давай помогу тебе в ясли сена накидать.
- Не откажусь.
Пахучее сено и близость Варвары совсем опьянили Василия. Он, не помня себя, сгрёб её в охапку и, ловя губами её губы, повалил на сено прямо в проходе коровника. Но не тут-то было. Варвара с силой толкнула его в грудь и выскользнула из его объятий. Василий, как разъяренный бык, готов бал вновь ринуться на Варвару, но неожиданно взглядом наткнулся на её насмешливый взгляд. Опешил. Встал, как вкопанный, переваривая сказанные ею слова:
- Не здесь, бугай, зашёл бы как-нибудь вечерком, - прошептала она.
Василий невидящим взглядом провожал её удаляющуюся фигуру. Сегодня сама судьба определённо благоволила к нему. Серафиму он предупредил заранее, что поедет к брату. Она уже привыкла, что от брата он возвращается поздно, и выпивши. На сей раз, Василий умыкнул от брата пораньше. Чем ближе он подходил к дому Варвары, тем сильнее билось его сердце, казалось, готовое вырваться из груди. Немного его пыл остудил на редкость злющий пёс бывшего хозяина. Не знаю, существуют ли биотоки, но нюх у женщин в этом случае бывает безошибочным. Варвара стояла на террасе. Скрипнула дверь, и она позвала:
- Василий, ты?
- Я. Убери скорей своего волкодава, а то он поднимет на ноги весь посёлок.
Варвара полураздетая, в накинутом на плечи халатике уняла пса, и они вошли на террасу. Василий, не в силах владеть собой, впился губами в её губы, руки зашарили по её вожделенным прелестям….. Случилось то, что и должно было случиться. Пёс грозно рычал в бессильной злобе. Шло время, Василий похаживал к Варваре, как ему казалось, соблюдая конспирацию. Теперь заходил он со стороны огорода через окно в кухню, так и уходил. Собака не докучала и не беспокоила посёлок, хотя свирепый рык пса он всегда слышал. Время шло, и то, что для Василия было секретом, для других давно стало явью. Безусловно, это дошло до Серафимы, но, будучи женщиной умной, она до поры, до времени не показывала вида. Ещё при жизни мужа Варвары Серафима часто захаживала к ней. Не теряла она с ней отношений и по сей день. По-прежнему приветливо здоровалась и время от времени забегала по делам. Собака к ней привыкла и принимала её за члена семьи. В один из вечеров Василий, как всегда, поцеловал на кухне Варвару, открыл окно, спрыгнул в огород и хозяйским шагом направился к лазу в изгороди. Варвара уже закрывала окно, когда вопль и рык вернули её к действительности от сладких грёз любви. Выбежав в огород, она обнаружила только разъяренного пса, который был явно кем-то спущен с цепи. Василий пришёл домой с изодранными штанами и отметинами собачьих зубов на ляжках и ягодицах. Жена, как ни в чём не бывало, сокрушалась по поводу укусов мужа уличным псом и участливо смазывала мазью его подпорченные, некогда белые ягодицы. После этого случая Василий на некоторое время прекратил свои хождения к Варваре, потом взялся за своё. Серафима по-прежнему не подавала вида. В один из вечеров, когда стемнело, Серафима направилась к Варваре. Постучала. Через некоторое время раздался взволнованный голос:
- Кто там?
- Варь это я, открой. По делу я.
Минутное замешательство, затем скрипнул запор, и Серафима вошла. Женщины мило поздоровались, и Сима сказала:
- Варь, покажи, пожалуйста, как вязать этот узор. Третий день мучаюсь, никак не получается.
- Да это так просто, - и Варя начала обстоятельно объяснять прописные истины, которые Серафима и без неё знала.
Прошёл час, другой. Женщины попили чаю, обкатали новости, и Сима ушла. Полураздетый Василий вылез из подполья. От холода зубы его стучали, а из гортани вырывались не членораздельные звуки типа у-у-у. Ещё бы! Деревенский подвал без ледника, не подвал, а бывший хозяин побеспокоился об этом. Василий кое-как собрался, кряхтя, спустился в огород и пошёл. Как побитый пёс, он уже приближался к родному дому, осталось пройти узкий тёмный переулок, и он у цели. Дальше его мысли оборвались. Хороший удар чем-то тяжёлым по башке заставил его сесть на задницу. Сознание помутилось. Некоторое время спустя, он с трудом дотащился до дома, полагая, что его кто-то по ошибке ударил по башке. Посёлок большой, драки случались часто.
- Что с тобой? – Участливо спросила жена.
- Какая- то сволочь по ошибке чем-то тяжёлым приложилась к моей голове. Башка трещит, спасу нет.
Василий слёг. От простуды у него поднялась температура. И вновь жена заботилась и ухаживала за ним, любовно прикладывая примочки к изрядной шишке на голове. Прошла неделя. Василий поправился. Однажды, сидя за столом, пристально посмотрел на жену и расхохотался. Жена загадочно улыбнулась. На этом любовные похождения Василия прекратились навсегда.